по карьерной лестнице.
Лёша не пришёл в восторг, попытался мягко отговорить, убеждая, что мой организм попросту ещё не готов к подобным нагрузкам. Ежедневная работа, часто до девяти-десяти вечера, иногда без выходных – совершенно точно не то, что мне нужно.
Я беспечно отмахнулась. Да, я пережила теракт, сложные операции и восстановительный период, но когда это было? Три тысячи лет назад, не меньше! Уже давно я не вздрагивала по ночам, не пугалась хлопков, резких звуков, не беспокоилась беспричинно, спокойно спала ночами, легко справлялась с ежедневными нагрузками.
Смогла справиться тогда, сразу после больницы, будучи раздавленной, растерянной, испуганной, теперь тем более смогу – решила я.
Зря. Нагрузка росла день ото дня. Я не успевала ничего. Буквально ничего! Иногда обходилась без полноценного обеда в течение нескольких дней, пока не понимала, что меня начинает шатать от стены к стене. Дом приходил в запустение, дети росли, как трава – сами по себе.
Пришло время выбирать гимназию для Милы, решать, отдавать ли Кирюшу в первый класс со сводной сестрой или стоит подождать годик. В следующем году Мила должна была отправиться в школу в возрасте старше семи с половиной лет, значит, Кирюша сможет пойти в первый класс в разрешённые законом шесть с половиной.
Будучи сообразительной от природы, умненькой девочкой, Мила по-прежнему имела большие проблемы с усидчивостью. Кирюша же, напротив, рос вдумчивым парнем, с упорством постигал непростую науку учёбы, но знания давались ему сложнее. Выучить между делом стихотворение он не мог, как и быстро, но в то же время правильно, решить простые математические примеры.
Я же была поглощена планом продаж, бесконечными ротациями, перестановками, изменениями в законодательстве, проверками, которые сыпались на мою голову, как из рога изобилия.
Не могу сказать, что это останавливало меня от трудового подвига, напротив, я была готова бороться с целым миром, доказывая, что справлюсь с любой должностью, выдюжу любые сложности. Смогу!
Иногда Лёша пытался поговорить со мной, убедить найти в своём организме воображаемую кнопку «стоп», остановиться, однако, я лишь отмахивалась, а то и злилась на мужа. Он словно не был рад моим успехам, а тем временем мой универсам занял второе место в сети за прошедший квартал, обогнав безусловных лидеров продаж.
И всё это благодаря моему руководству! Боже, как я гордилась собой! Стремилась работать больше и больше, доказывая себе и окружающим, что я достойна своего места и денег, которые платили за мой труд.
Проблемы начались неожиданно для меня и ожидаемо для Лёши. В одно совсем не прекрасное утро, он нагнулся над мусорным ведром, чтобы выкинуть фантик от конфеты и застыл в недоумении, глядя вниз. Резко нагнулся, не морщась, вытащил то, что его заинтересовало, положил передо мной на стол.
– Что это? – спросил он, смотря поочерёдно на меня и на выброшенные упаковки обезболивающих таблеток. – Твоё? – уточнил муж, показывая на один из самых сильных препаратов, вернее то, что осталось от него – пустой блистер.
– Да, – кивнула я.
– За какое время ты это приняла?
– За неделю, наверное, – пробормотала я. – У меня постоянно голова болит, – попыталась я оправдаться, искренне не понимая, в чём моя вина.
Головные боли мучили меня часто, ещё до того, как я перешла на новую должность. Какое-то время я справлялась с ними, после свадьбы и вовсе забыла о том, что страдала от них, а в последний год всё вернулась на круги своя, причём в ужасающей прогрессии. Я просыпалась с головной болью, засыпала с ней же. Иногда меня тошнило, я не находила себе места, потом отпускало ненадолго, а после начиналось всё с начала. Дабы не мучиться лишний раз, я принимала таблетку и рвалась в бой. Потом снова принимала, и снова, теша себя надеждой, что после четвёртой-пятой-шестой порции обезболивающих боль точно отступит.
– Сядь, – твёрдо сказал Лёша, указывая на стул.
Пришло понимание, что отмахнуться, рвануть на работу не выйдет. Придётся выслушать всё, что скажет муж, возможно, опоздать на работу.
– Ты знаешь, что такое абузусная головная боль? – спросил он, внимательно глядя на меня.
– Нет, – пожала я плечами, пытаясь придать голосу беспечность.
– Это головная боль, которая развивается в результате чрезмерного приёма анальгетиков, – сказал он коротко, не вдаваясь в детали, отлично понимая, что в медицинских терминах я не сильна, а вот слово «анальгетик» должна понять.
– Глупости, – почти вспылила я. – Я же не на пустом месте начала глотать таблетки.
– Не на пустом, – согласился Лёша. – У тебя были головные боли напряжения, и мы с ними почти справились, – он напомнил, как долго я боролась с последствиями травмы, одним из которых и были эти самые боли, – а ты превратила эти боли в абузусные.
– И что? – фыркнула я, выставляя иголки, готовясь к первому нашему серьёзному конфликту.
Рефлекторно я пробежалась взглядом по поверхностям кухни, отмечая про себя с облегчением, что ножи убраны в стол, а заодно зачем-то просчитала путь побега… Прошлое, как оказалось, не отпускало меня, несмотря на благополучную, счастливую жизнь в новом браке.
– То, что теперь тебе скорей всего придётся принимать антидепрессанты, во всяком случае, я не знаю другого способа справиться с этой проблемой. Прости меня, Люба, – сдавленно прошептал Лёша. – Мне нужно было вовремя остановить тебя, но…
– В смысле? – опешила я и завелась с полуоборота: – Антидепрессанты?! Я даже после того случая не принимала эту дрянь!
– Скорей всего зря…
– Не зря! – отрезала я, не желая ничего слушать.
И ушла на работу, хлопнув дверью. Вечером Лёша заехал за мной, сказал, что с детьми посидит Алевтина Осиповна, а нам необходимо пойти к врачу, никаких возражений он не примет. Свой план продаж, список поставщиков и бесконечную ротацию я могу засунуть себе в одно место, или ему – он не возражает. Но к врачу мы пойдём, и пойдём сегодня, прямо сейчас.
Врач подтвердил диагноз моего мужа, выписал препараты и честно предупредил, что просто не будет. Действительно, не было…
К общей нервозности, а потом накатывающей волнами апатии присоединилась ещё одна внезапная, заставшая меня врасплох проблема: угасшее либидо. Я совершенно не хотела секса, абсолютно. Мой привлекательный муж не вызывал во мне ни толики былого волнения, хотя бы какого-нибудь желания, отголоска былого темперамента.
Лёша говорил, что всё понимает. Я верила, что он понимает, кому, как не врачу знать побочные действия нешуточных препаратов. Но природа есть природа, я видела, как ситуация с моим явным нежеланием заниматься любовью угнетает, утомляет, а то и заставляет его злиться.
Нет, он тщательно скрывал свои чувства, не демонстрировал недовольства, не домогался, заставляя уступить его напору – а я бы скорей всего уступила, ведь отлично всё видела и понимала – однако, тревожиться из-за этой ситуации не переставала.
Господи! Я жила с едва ли не самым привлекательным мужчиной человечества. Вокруг него роем вились молоденькие, симпатичные медсёстры, строили глазки пациентки, с ним флиртовали женщины-коллеги, некоторые из которых были более чем интересные, а я напрочь игнорировала его как мужчину.
Сколько бы Лёша ни проявлял лояльность к ситуации, я отлично понимала, что молодой, полный сил, темпераментный мужчина, которого отсутствие секса в течение нескольких дней могло привести в неистовство, попросту не способен игнорировать моё равнодушие. Он злился, был недоволен, раздражён, и я это видела.
Корила себя, винила. Мой выстраданный брак трещал по швам из-за каких-то таблеток, которые я вынуждена была принимать строго в отведённое время. Бросить препараты я тоже не смела, понимала, что если отсутствие секса Лёша перенесёт пусть и не без потерь для моей самооценки, – то отказ проходить лечение забьёт гвоздь в крышку гроба нашего брака…
Не хочу долго описывать подробности лечения и моего состояния в те бесконечные месяцы, могу сказать лишь, что теперь я не принимаю ни единой таблетки, предварительно не посоветовавшись с Лёшей.
Постепенно всё встало на свои места. Я закончила курс лечения, отголоски боли остались, но я понимала, что это лишь иллюзия, что поможет мне неукоснительный режим работы – в восемнадцать ноль-ноль я стояла на пороге кабинета, даже если на утро меня ждал полный завал, – полноценный сон, занятия спортом, длительные прогулки, а не достижения фармацевтов.
