пойти. От меня не ускользает ирония того, что свадьба проходит в церкви Святого Бенедикта, поэтому я чувствую себя полной предательницей своего сердца.
Я жду на другой стороне улицы, наблюдаю, как входят последние гости, и прокрадываюсь внутрь через дверь сбоку от церкви. Я слышу, как играет органная музыка, пока пробираюсь через несколько пустых классов воскресной школы и поднимаюсь по лестнице, ведущей в заднюю часть церкви.
К счастью, здесь есть дверь у бокового прохода, через которую я могу проскользнуть внутрь. Все взгляды устремлены на невесту, когда она идет по центральному проходу. Никто не замечает цыпочку, одетую во все черное, в задней части церкви, прячущуюся за колонной. Никто, кроме Адама Питерсона. Мое злополучное свидание на выпускном.
— Привет, Купер, — шепчет Адам, приближаясь. — Черный на свадьбу, да? Классно.
— Да, мне действительно следует перестать черпать вдохновение для своего стиля у Дарта Вейдера.
— Я думаю, ты выглядишь великолепно.
Я заставляю его замолчать, а затем быстро наклоняю голову в сторону передней части церкви, показывая ему, чтобы он заткнулся и слушал. Я не хочу его слушать, что бы он еще ни хотел мне сказать.
Из своего укрытия я могу разглядеть затылки моего отца и Колетт. Рыжая копна волос Сида была пылающим пятном. И мой слишком красивый для старшего брата Клип, стоял рядом со Снэком. Лучший друг. Я тихо хихикаю, думая про себя: «Шафер, который прижмет к ногтю каждую подружку невесты в поле зрения».
Клянусь, я дышу не чаще трех раз в течение следующих двадцати минут, наблюдая, как единственный мужчина, которого я когда-либо любила, женится на другой. На самом деле, это супружеский эквивалент того, чтобы подшучивать над несчастным случаем со смертельным исходом на шоссе. Это вызывает у меня тошноту и головокружение. Я уже сожалею о своем решении прийти на эту церемонию.
Снэк целует свою невесту.
Пастор объявляет:
— Дамы и господа, позвольте мне представить мистера и миссис Маркус Снэкенберг. — Прихожане разражаются аплодисментами.
С этими словами я поворачиваюсь к Адаму.
— Давай убираться отсюда к чертовой матери. — Я думаю, мне лучше произнести слово на букву «ч» по буквам, так как я в церкви и все такое.
В тот день я не осталась, чтобы поговорить ни с отцом, ни с Сидом, ни с Клипом, ни с кем-либо, кроме Адама. Я почти уверена, что больше никто меня там не видел. Что касается свадьбы Снэка — меня там никогда не было.
Мы с Адамом запрыгиваем в его Тойоту Короллу и мчимся день и ночь напролет обратно в Даунерс-Гроув. Мы покупаем пятый Jack Daniel's просто потому, что я хочу напиться, а Адаму надоело ходить на свадьбы, так что это такая же веская причина, как и любая другая, присоединиться к моей вечеринке жалости.
Пока Снэк, его новая невеста и остальная часть моей семьи веселились в местном загородном клубе, я сидела на корточках в три часа прекрасного осеннего субботнего дня в дерьмовой маленькой квартирке Адама над сигарным магазином в центре Вашингтона. Адам поступил в Иллинойский университет и окончил его, но по-настоящему так и не покинул Даунерс-Гроув. На самом деле, сейчас он писатель, репортер и фотограф в местной газете Suburban Life, которая документирует все, что происходит в западных пригородах Чикаго. Когда он сказал мне об этом, он также сообщил, что нам придется придумать какую-нибудь чушь о свадьбе Снэкенберга, потому что он должен был подробно описать всю свадьбу и вечеринку для газеты. С его стороны было мило добавить, что он предпочел бы выпить со мной. Я согласилась помочь ему сфабриковать детали.
Со всей честностью я могу сообщить, что понятия не имела, сколько стаканов Джека я выпила в тот день. У меня было твердое намерение выпить несколько коктейлей с кока-колой, а затем сесть на поезд обратно в город. Все это вылетело в окно, когда Адам не упомянул, что у него дома нет кока-колы, и я решила, что это только замедлит столь необходимый процесс обезболивания.
Я сбрасываю туфли и поджимаю ноги под себя в углу футона Адама. Бутылка Джека в одной руке, стакан из-под виноградного желе Welch's в другой. Адам выбирает пластиковый мерный стаканчик в качестве бокала. Меня не удивляет, что вся посуда Адама состоит из банок, пластиковых стаканов из баров или какого-либо кухонного оборудования. Если бы он предложил мне поужинать, я почти уверена, что ела бы рамен из переоборудованного контейнера Cool Whip. На мгновение я задаюсь вопросом, почему я здесь, а не на торжественном свадебном приеме. Но только на мгновение. Я знаю, что никогда не смогла бы поддерживать вежливую беседу, не говоря уже о том, чтобы оставаться трезвой и удерживаться от рвоты, если бы мне пришлось смотреть первый танец Снэка с его невестой.
Чтобы избежать обсуждения свадьбы, мы с Адамом пьем с полудня до заката или до тех пор, пока не исчезает пятая бутылка. Или, если быть более точной, пока мы можем говорить.
— Ну, — бормочу я невнятно, пытаясь вытащить ноги из-под себя, — Черт возьми, я должна идти!
В ту минуту, когда мои ноги касаются пола, мои колени, а затем и лицо быстро присоединяются к ним, когда я падаю на деревянный пол.
— Черт! Мои ноги затекли! — Я заставляю себя взять под контроль свои конечности, больше напоминающие лапшу аль денте и поднимаюсь на четвереньки. Я очень некрасиво отталкиваюсь назад, пока не плюхаюсь на задницу, благодарная за то, что матрас поддерживает меня. Я начинаю хохотать, как сумасшедшая.
Адама забавляет то, как я падаю с футона, и он посмеивается. Он ползет, как пьяный, через всю квартиру, чтобы опуститься рядом со мной на пол.
— Минни, ты самая смешная и забавная цыпочка, которую я когда-либо знал.
— Забавная — это не то слово.
— К черту. Я писатель, ты писатель. У нас есть творческая лицензия. Забавная — это то слово. — Я кладу голову на плечо Адама и закрываю глаза. Он протягивает руку и гладит меня по щеке. Затем проводит большим пальцем по моей челюсти и поворачивает меня лицом к себе. Я чувствую, как его губы касаются моих, и немедленно открываю свои губы, позволяя Адаму поглотить меня. Это мило. Приятно, когда тебя целуют. Приятно быть оцепеневшей.
В разгар нашего поцелуя Адам хихикает.
— Не думаю, что на этот раз Снэк вломится и остановит нас, — говорит он,
