врали? Зачем он мне врал?
Я осела на стул. Голос зазвенел от слёз.
— Захару нужно было, чтобы ты вышла замуж за Сашу.
— С какой целью, Жанна? Что я ему сделала, что он выбрал этого… Сашу…
— Я не знаю ответа на этот вопрос, девочка. Не знаю.
— Почему ты всегда мучала меня? Зачем издевалась? Что я тебе сделала, Жанна? — я всхлипнула и прикусила губу до боли.
— Глупая девочка, — Жанна выбросила бутылку в мусорный бак. Взяла с полки новую. Откупорила. — Я всегда любила тебя.
Я истерично засмеялась, смахнула слёзы со щёк.
— Ты серьёзно сейчас? Тупые у тебя шутки. И юмор своеобразные.
— А я и не шучу, Виталина, — женщина отошла к окну, обхватила себя руками за плечи. — Ты не приняла меня, когда я переехала в этот дом. Я три года пыталась наладить с тобой контакт.
— Я потеряла маму, Жанна. Чего ты ждала? Что я приму чужую женщину? Что я полюблю сразу? Брошусь на шею. Ты отталкивала меня. Я не нравилась тебе. Я чувствовала, что раздражаю тебя!
— Глупая ты, моя девочка, — мои глаза округлились, почти вывалились на пол.
— Жанна, ты температуришь? Что такое ты говоришь? Я не понимаю! — я беспомощно смотрела в спину женщины.
Столько лет она издевалась надо мной, столько гадостей говорила. И я должна поверить в то, что она любит меня.
Жанна снова отпила из бутылки.
— Я не могу иметь детей. Все эти годы попытки зачать проваливались.
Я ждала продолжения фразы, но женщина замолчала, смотря задумчиво в окно. Тогда я осторожно задала вопрос:
— Ты бесилась из-за того, что я дочь Захара, а ты ему родить не могла? — Жанна повела плечом. — Моя вина тут при чём? Боже, — я рассмеялась. — Какой же бред!
— Тебе деньги нужны?
— Что? Зачем?
— Девочка, ты должна сбежать от этого урода. Он убьёт тебя.
— Что-то до этого тебя это не заботило.
— До этого я не имела понятия, что свою прошлую жену Саша убил из ревности. И не знала, что ты её точная копия, — Жанна резко развернулась ко мне.
— Ты шутишь так? — я попятилась.
— Нет, Виталина. Ты можешь мне не верить, но я люблю тебя. Не как мать… Но всё же.
— А что будешь делать ты? Подашь на развод? Сбежишь от отца?
— Нет. Не смогу. Слишком сильно его люблю. Я дышу им.
— Жанна! Это глупо! Ты ещё можешь встретить мужчину, родить ребёнка, — мне снова стало дико жаль женщину.
— Я разберусь, Вита. Разберусь. Не маленькая девочка. Да и д*рьма успела натворить. Возьми денег, Виталина. И беги при первой возможности.
— Не стоит, — я отодвинула протянутую руку с купюрами. — Спасибо, Жанна. Но не стоит.
Я развернулась и молча покинула кухню. Меня разрывало на части от противоречивых эмоций. С одной стороны мне было дико жалко женщину, а с другой… Я по-прежнему ненавидела её за все издевательства. Простить так просто я её не могла.
Но за то, что она меня защитила впервые, за то, что предупредила, я была благодарна.
Поднялась наверх, скользнула в комнату.
Мой родной спал поверх одеяла, сжимая в руках подушку. Я тут же расплылась в нежной улыбке. Присела рядом, пальчиками заскользила по его колючей щеке.
Самые красивые глаза медленно открылись, я поймала сонный взгляд.
— Привет, соня мой. Я долго?
— Нет, — Глеб сел на кровати, потёр лицо ладонями. — Просто х*рово сплю последнее время. Поговорила? — я кивнула. — Довольна?
Я кратко пересказала наш разговор. Парень сжал мои ягодицы, пересадил к себе на колени. Я бедром почувствовала желание любимого, а все мои здравые мысли вылетели из головы.
— Глеб, — выдохнула в жадные губы.
— Тут всё пахнет тобой, — потёрся носом о мою шею, прижался губами к нервно бьющейся венке. Прикусил.
Я охнула и выгнулась дугой. Поёрзала. Глеб отодвинул шортики ночнушки в сторону, провёл пальцами по ткани нижнего белья.
— Боже, Глебушка мой, — я зарылась пальцами в кудряшки на затылке любимого.
— Больно? — спросил заботливо и хрипло, отодвинув ластовицу в сторону и коснувшись самого сокровенного.
— Нет. Не-е-ет, — простонала в его губы, чувствуя, как дрожь расходится по всему телу.
Глеб развернулся резко, опрокинул меня на спину, стащил одежду по ногам и отбросил на пол. Вжался губами в мой рот, прикусывая губы. Медленно, мучительно медленно заскользил губами по линии челюсти, по шее, по плечам. Ниже. Лизнул ложбинку на груди. Сместился ещё ниже, языком обвёл пупок. Прикусил кожу внизу живота.
— Глебушка, не нужно, — я всхлипнула смущённо, стоило парню опуститься ниже и прижаться губами к внутренней поверхности бедра.
— Не стесняйся, девочка моя. Т-ш-ш-ш, я буду аккуратен, — зашептал жарко, продолжая ласки.
Я выгибалась, кричала, пальцами комкала простынь. Голос уже не слушался меня. Когда я разлетелась на сотни осколков, мой любимый лёг рядом.
— Глеб, — я смущённо отвела взгляд, заметив, насколько сильно он меня желает. — Ты?
— Тебе будет больно.
— Не будет. Не будет. В машине не было. Пожалуйста. Хочу. Сейчас. Хочу почувствовать твою любовь. Почувствовать, что нужна тебе.
— Маленькая, любовь не с*ксом доказывают.
— Но мы ведь не занимаемся с тобой с*ксом, Глебушка. Мы занимаемся любовью, — возразила я, пальчиками коснувшись колючей щеки.
Млея от покалывания в подушечках. От дыхания на своих губах.
Мой невероятный мальчик.
Мой любимый мужчина.
Первый.
И единственный.
Я в этом уверена.
— Тогда сама, — нежная улыбка тронула пухлые и покрасневшие губы Глебушки.
— Что сама? — испуганно спросила я.
Парень подтянул меня на бёдрах выше, так, чтобы я развилкой между бёдрами чувствовала всю силу его желания. Чтобы ни единый клочок ткани не мешал.
Под ягодицы подхватил одной широкой ладонью, приподнял и прохрипел:
— Сама, Золушка моя.
И я, отбросив всё смущение, двинула бёдрами. Запрокинула голову и застонала, чувствуя полное единение со своим любимым. Закинула руки на плечи, грудной клеткой вжалась в грудь Глеба. Это было больше, чем занятие любовью. Это было полное единение душ. Слияние сердец.
— Мне страшно, — призналась я, когда лежала на груди любимого, чувствуя щекой стук его сердца.
Самый прекрасный звук на Земле.
— Почему? Урода этого боишься?
— Нет. Это тоже, конечно. Но…
