Книга Смерть и козий сыр - Йен Мур

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56

– Добавить масло в чужой шпинат? – с недоумением переспросил он.

– Это дословный перевод французской идиомы о деньгах. Добавление масла лучше раскрывает вкус шпината, дополняет то, что уже существует. Понятно?

– Что-то вроде дополнительного источника дохода? Приработка?

– Да.

– Ясно, – медленно проговорил Ричард, пытаясь уложить смысл услышанного в голове. – Значит, подразумевается, что этот непонятный «Гастон Гурме» обеспечивает неплохую прибыль? Вот что зашифровано в рецепте?

– Да, именно так я думаю! – воскликнула Валери с энтузиазмом, оживленно сверкая глазами.

– И кто такой Гастон Гурме?

– Он был политиком. Умер несколько лет назад.

– Значит, больше никакого масла к шпинату?

– Ага. Теперь посмотри сюда. Pot-au-feu Potineaux.

– А что тут такого? – Ричард недоуменно уставился на указанный рецепт. – То есть здесь определенно очень много масла, но…

– Но только кто же его кладет в потофё[37]?

– А-а. Теперь ясно. Погоди-ка! Потино. – Ричард хлопнул в ладоши, вспомнив, где слышал фамилию. – Это же тот журналист, который объявил вчера вечером о кулинарном фестивале, верно? – Он посмотрел на собеседницу в ожидании подтверждения, размышляя, не известно ли ей больше, чем она говорит.

– Да, – отозвалась Валери, не вдаваясь в пояснения.

– Значит, ты хочешь сказать, что это не просто кулинарная книга с рецептами, но и гроссбух, где перечислены люди, платившие Гроссмалларду деньги? Но за что?

– Шантаж! – в один голос воскликнули Валери с Ричардом.

– Да, точно, я уверена, – возбужденно добавила она.

– Шеф-повар вымогал деньги у богатых и знаменитых? Вот как ему удалось получить финансирование на открытие ресторана, хотя его мишленовская звезда закатилась, образно выражаясь. Умно. Как думаешь, Татильон в курсе? И именно поэтому решил написать мемуары?

– Вполне возможно, да. Или он догадался о чем-то, сопоставив факты.

– К слову о том Потино. Не пора ли сообщить полиции о шантаже?

– Всему свое время, – обдумав предложение, покачала головой Валери. – Пока у нас нет доказательств, снабжал журналист Гроссмалларда информацией или сам подвергался вымогательствам. Количество масла в рецепте может означать часть прибыли.

– Трудно поделить потофё на части, – пошутил Ричард и тут же пожалел о проявленном легкомыслии.

– В любом случае важность блокнота не исчерпывается его содержанием. – Валери извлекла из кармана обрывок бумаги, в котором он опознал вторую половину так называемого предсмертного послания Менара, и приложила к заметкам шеф-повара. Почерк совпадал. – Смотри.

– Предсмертная записка – дело рук Гроссмалларда? Чем лучше я узнаю его, тем меньше он мне нравится. Он уже по горло увяз во всем этом.

– Но и это еще не все.

– А ты не теряла времени, – восхитился Ричард.

– Ты обратил еще на что-нибудь внимание при чтении блокнота?

Он задумался. Затем вспомнил, что обнаружил знаменитый десерт Гроссмалларда уже ближе к концу записей.

– Вообще-то да. Я искал тот сырный пудинг, из-за которого поднялась шумиха, и, к своему удивлению, увидел, что тот находится среди последних рецептов, хотя предполагал, что творение, давшее старт карьере шеф-повара, окажется ближе к началу.

– В точку! – Валери выглядела искренне довольной тем, что их мнения совпали. – Как думаешь, почему так получилось? Чем еще отличаются первоначальные заметки и заметки во второй половине блокнота? – Она отдала журнал, чтобы Ричард еще раз его просмотрел.

Все оказалось так, как он помнил. Рецепты были написаны разным почерком: почти неразборчивыми каракулями Себастьена Гроссмалларда и более женственными завитушками, видимо, рукой его ныне покойной жены Анжелики. Дополнительные заметки оборвались после ее смерти. Ричард так и сказал Валери.

– Да, – с внезапным гневом поджала губы она. – Вот почему я так ненавижу мир французской кухни, где мужчины становятся великими шеф-поварами, а женщины обречены быть простыми помощницами. Мужчины – это основное блюдо, а женщины – всего лишь симпатичный десерт. – Ричард согласно кивнул, но решил не комментировать данную тему. – Так почему рецепт появился после того, как Анжелика умерла? Она была еще жива, когда Гроссмаллард изобрел свой знаменитый десерт и получил свою мишленовскую звезду. Их совместная фотография в его кабинете это подтверждает.

– Может, он захотел внести изменения в рецепт?

– Сомневаюсь. Это же коронное блюдо, на котором построена вся репутация. Не думаю, что Гроссмаллард захотел бы что-то менять.

– Dessert pour Angélique, – вслух прочитал Ричард смазанное название. – Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Вряд ли, – вздохнула Валери, и он почувствовал облегчение от того, что теперь можно перестать воспринимать разговор как устный экзамен. – Перелистни страницы назад. Вот там! – Она указала на нужное место. – Замечаешь что-нибудь?

Ричард пригляделся внимательнее и осторожно предположил:

– Страница вырвана?

– Именно.

– Но это обычное дело. Все время от времени выдирают листы. Кажется, у меня ни одного целого блокнота не осталось.

– Может быть, но теперь вернись обратно к рецепту десерта.

Ричард покачал головой, отчасти с замешательством, отчасти с удивлением, что Валери могла столько заметить в записях и, соответственно, сколько он упустил.

– Так, dessert pour Angélique…

– Присмотрись повнимательнее.

– Dessert. Pour. Angélique. – Он медленно прочитал каждое слово, надеясь на внезапное озарение. – Десерт для Анжелики. Не понимаю, что именно я должен увидеть?

– То пятно на предлоге pour делает написанное почти неразборчивым, да?

– Да?

– Представим, что слова мы истолковали неверно и здесь должно быть не pour – «для», а par – «от». – Валери посмотрела на напарника с неприкрытым торжеством, ее глаза горели восторгом. – Тогда получится не десерт для Анжелики, а десерт от Анжелики.

– Вот почему страница вырвана, – с таким же возбуждением встретился с ней взглядом Ричард. – Жена Гроссмалларда придумала блюдо, а не он сам. Она была истинным талантом. Ты на это намекала?

– Да. Я думаю, дело обстояло именно так.

– Ясно. – Медленно проговорил он, тщательно подбирая слова к следующей фразе. – Просто в порядке обсуждения: а что, если твоя версия окажется ошибочной? Вдруг ты необъективна по причине… э-э…

– Принадлежности к женскому полу? – бросила на него испепеляющий взгляд Валери.

– Нет. Всего лишь из-за небольшой предвзятости. Я не утверждаю, что сам так считаю, просто рассматриваю все варианты. – Ричард нервно сглотнул.

– Допустим, – кивнула она. – Вот только в пользу моей версии говорит то, что Гроссмаллард после смерти жены уже не мог достичь прежних высот. Нам это рассказал Татильон. «Вернуться в форму спустя все эти годы». Вырванная страница относится как раз к взлету карьеры шеф-повара. К изобретению десерта от Анжелики.

– Согласен, звучит убедительно, когда ты так раскладываешь все по полочкам. Но зачем убивать Менара и собственного сына? Только потому, что они испортили десерт, который наконец удалось восстановить? Немного притянуто за уши, тебе не кажется?

– Во-первых, Гроссмаллард считает себя неприкосновенным. А еще вообрази его ярость от того, что он не мог воссоздать блюдо, сотворенное Анжеликой. Должно быть, это постоянно терзало его, сводило с ума.

– Ну, он определенно очень неприятный человек. Вчера в ресторане… – Ричард замолчал, размышляя, следует ли рассказывать Валери о предложенной должности профессора и перспективе переезда обратно в Англию.

– Да?

– В общем, я слышал, как они с дочерью ссорились на повышенных тонах. Гроссмаллард кричал что-то насчет предательства, а она отвечала, что просто пыталась помочь бизнесу и потому встретилась с кем-то. Не знаю, с кем именно. Да, и еще кое-что. Я разговаривал с Хьюго Менаром. Он сообщил, что их семьи жили раньше все вместе в коммуне хиппи. Кажется, она располагалась как раз на том острове, куда ездили на катамаранах Себастьен и Элизабет, когда мы с Лейбовицами за ними следили. На озере Петитес-Иль.

– Ричард, это же гениально! – В этот раз Валери посмотрела на него восторженно. – Ты такой умный!

– Ну… – Наслаждаясь похвалой, он встал.

– Для мужчины, конечно, – добавила она с теплой улыбкой на лице.

– Ну, без тебя я бы не справился, – с показным благодушием заметил Ричард.

– А теперь, – Валери тоже поднялась на ноги и опустила Паспарту на скамейку, – снова спрячь блокнот на прежнее место.

– Зачем? Очевидно, его может обнаружить любой.

– Думаю, я смогла найти тайник только потому, что хорошо тебя знаю. – В устах Валери это прозвучало не вполне комплиментом, но Ричард все равно решил воспринимать сказанное в позитивном ключе, взял записную книжку и исчез в курятнике.

Оливия де Хэвилленд умиротворенно сидела в своем соломенном гнезде, согревая снесенное яйцо, поэтому он постарался действовать очень аккуратно, поднимая курицу, чтобы вернуть жестянку с журналом на прежнее место.

Снаружи послышался звук приближавшихся шагов.

– А, – донесся голос Клер, – я искала мужа, но рада, что застала вас одну.

Валери ничего не ответила, и Ричард остался сидеть в курятнике, сохраняя молчание, с героиней экрана на коленях.

Глава двадцать восьмая

– Полагаю,

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56