грамотного "музыкантства" и свежих идей. Я давно с прискорбием отметил, что если у нас какой-нибудь рок-любитель начинает по-настоящему хорошо играть, то он или уходит в профессиональный поп, или начинает практиковать джаз-рок… "Коперник" состоял из хорошо образованных молодых музыкантов (кажется, там был даже кто-то из консерватории), которые играли модерн-фанк[79] и мистические "волновые" пасторали.
Игорь Сукачев ("Бригада С")
Фото Г. Молитвина
Достоин упоминания и "Ночной проспект": гитарист-вокалист и клавишник, выступающие под ритм-фонограммы. Их концепция близка к "Крафтверк": оба молодых человека — преуспевающие молодые ученые, и на сцене они представляют несколько "дегуманизированных" интеллектуалов. Из песни "Мой день":
"Ночной проспект"
"Словно улей, кипит институт,
Проходная работает четко.
Молодые сотрудники рядом идут,
Кабинеты ждут только.
Слышен шелест бумаг
И щелчки репродуктора.
Объясняет по радио диктор.
"Работаем быстро и слаженно", —
Говорит мой коллега Виктор…"
В устах любой другой группы (может быть, за исключением "Центра") такой текст прозвучал бы как издевка, но "Проспект" делает это столь, серьезно и внушительно, что остается только гадать: насколько они хитры? На некоторые песни дуэт приглашает вокалистку — аскетичную блондинку Наташу, и именно она несет ответственность за величайший хит "Ночного проспекта":
Юрий Орлов ("Николай Коперник")
"Ох, если бы я умерла,
когда я маленькой была,
Я бы не ела, не пила
и музыку не слушала…
Тогда б родители мои давно
имели "Жигули" —
Мне не давали бы рубли
и деньги экономили…
Ох, если бы я умерла,
когда я маленькой была,
То я была бы купидон
и улетела в Вашингтон,
И там сказала бы ему,
чтоб не развязывал войну".
После фестиваля "Рок-лаборатория" была удостоена хвалебных публикаций, а Управление культуры Москвы утвердили в качестве их куратора.
Вскоре состоялось собрание всех музыкантов и выборы Совета. Все стало солидно. Странное чувство: членами совета стали Липницкий, Мамонов, Шумов, Хавтан, люди, которым еще совсем недавно приходили повестки из милиции.
…Давно я не видел наших рок-профессионалов. И наконец случай представился. Городской комитет комсомола организовал в одном из престижных концертных залов Москвы — Центральном Доме туриста — не менее престижный четырехдневный фестиваль "Рок-панорама-86". За исключением "Автографа" и прибалтов, там выступили все наши ведущие филармонические рокеры…
Это было блестящее и печальное зрелище. Парад костюмов, световых эффектов, дорогих инструментов и — полная пустота за всем этим. Прямо позади меня на одном из концертов сидели два парня и постоянно обсуждали происходящее на сцене, но под одним углом зрения — в кроссовки каких фирм обуты музыканты. И это не было кощунством, это была нормальная реакция.
"Машина времени"
Фото Г. Молитвина
Первое, что бросилось в глаза человеку "андерграунда", — банальность текстов. С ужасом я понял, что звучит та же "ВИА-лирика", против которой мы когда-то поднимали рок-бунт. Когда называли авторов песен, я даже узнал фамилии давным-давно знакомых профессиональных рифмоплетов… Относительно достойно выглядели "Машина времени", Алексей Романов (только что оттуда) и А. Градский, но их трогательно-глубокомысленный "бард-рок" выглядел музейным экспонатом — и по лексикону, и по проблематике.
Еще хуже обстояли дела с музыкой: группы сменяли на сцене одна другую, а играли все как будто одно и то же. Сложился некий "синтетический" стиль, который практиковали почти все: дискоритм, электроннороковая аранжировка и пошлейшая поп-мелодика. Здесь исключением были группы "хэви метал". "Круиз" создавал компетентные пьесы по мотивам творчества Ричи Блэк-мора. Новая супергруппа, "Ария", произвела нездоровую сенсацию, выставив напоказ все агрессивные атрибуты стиля — железные цепи, кресты, браслеты с шипами и т. п. Думаю, что с пятидесяти метров их было бы не отличить от "Айрон Мейден". Увидеть такое на профессиональной рок-сцене!.. У "Арии" была и довольно хитрая текстовая концепция. Все наши ХМ-группы, опасаясь обвинений в "пропаганде насилия", украшали тяжелые риффы нормальными сладкими поп-текстами (особенно в этом преуспели "Земляне"), что, конечно, выглядело неестественно и безвкусно. "Ария" не побоялась готической символики и агрессивных устремлений, но ввела это все в выигрышный контекст: скажем, призывая повергнуть "тысячеглавого убийцу-дракона", она имела в виду борьбу за мир, а песня "Здесь куют металл", приводящая в экстаз всех "металлистов", скромно повествовала о тяжелом трудовом процессе в кузнице.
Единственное, в чем профессионалы сделали явный шаг вперед, — это в плане "сценичности": модные костюмы, грим, конвульсивные движения… Все это более или менее соответствовало мировым видеостандартам. На западных корреспондентов это произвело впечатление: судя по пресным передачам телевидения, они представляли себе все еще более убого и дисциплинированно… В целом "Рок-панорама", этот парад бескрылой вторичности, не оставила никаких сомнений в том, что советский филармонический рок твердо вышел на рубежи ширпотреба и утерял всякую связь с духовными и интеллектуальными корнями движения.
Казалось, наша рок-элита получила щелчок полосу — главный приз фестиваля и симпатии публики завоевала "Браво", единственная любительская группа, выступившая на "Рок-панораме". Однако они были вполне довольны собой, и главное, что их волновало, — это престижный статус, заработки и количество аппаратуры. Лишь очень немногих (в частности, дальновидного Стаса Намина) интересовало, что делает новое поколение, — амбиции остальных не шли дальше гарантированного сегодняшнего успеха у развлекающихся подростков. Кризис? Какой кризис?
Я не испытывал злорадства в связи с триумфом "Браво". Было даже грустно оттого, что музыканты моего поколения, судя по всему, положили зубы на полку. Смена и даже антагонизм поколений — естественная вещь, но было не очень приятно убедиться в этом воочию. Тем более что речь шла о такой идеалистической штуке, как рок, и о моих друзьях. Похоже, что повествование о героях 60-х и 70-х уже можно было заканчивать в стиле эпилогов Диккенса… Александр Градский остался самовлюбленным артистом-одиночкой, автором напыщенных рок-баллад и спустя энное число лет был принят в Союз композиторов[80], с высоты которого читал нравоучения неграмотным рокерам. Андрей Макаревич постепенно отошел от рока и, как талантливый бард, до старости радовал своих сверстников и часть ностальгической молодежи. Алексей "Уайт" Белов переходил из одного московского ресторана в другой, и уже никто не приходил туда специально, чтобы его послушать… Я буду рад, если будущее хоть в чем-то меня опровергнет.
Не дожидаясь концерта лауреатов "Рок-панорамы", я отбыл в Тарту. Стояла солнечная погода начала мая.
