Он уже собрался отойти от карточного стола, как вдруг почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной. Вероятно, это хозяин заведения, подумал сэр Чарлз и, обернувшись, встретил ледяной взгляд лорда Данстена, который наблюдал за ним уже долгое время.
— Вы наверняка знаете, почему я здесь, — надменным тоном проговорил Элистер.
Сэр Чарлз даже не собирался ничего отрицать, только смотрел на Элистера с нескрываемой неприязнью. Откровенно говоря, для того чтобы опорочить Софи, было достаточно только привести ее в это заведение. Дело осложнялось запиской, которую девушка так неосмотрительно направила своему избраннику. Стоит ему показать этот клочок бумаги в свете, как репутация Софи будет безнадежно испорчена.
Сэр Чарлз окинул противника победоносным взглядом.
— Вы настоящий сыщик, Данстен. Насколько я понимаю, вы нашли свою пропажу.
На лице Элистера не дрогнул ни один мускул.
— Это было нетрудно. Ваши привычки широко известны. То, что вы сделали сегодня, дает мне право убить вас, но, поскольку моя сестра отделалась лишь испугом и этот случай послужит ей наглядным уроком, я дарую вам жизнь.
— Какая необыкновенная щедрость! — насмешливо воскликнул сэр Чарлз.
— Это не щедрость, Мередит, я хочу доказать вам, что вы сами виноваты в смерти Марианны, когда, пообещав жениться, уехали в Европу. Она не из тех женщин, что ждут любимого годами, она была совсем другого склада. И когда я женился на ней, я не знал, что у вас с ней был серьезный роман.
— Как вы смеете сваливать всю вину на меня? — вскипел сэр Чарлз, злобно сверкнув глазами.
— А как вы посмели мстить мне, невиновному, используя как орудие мести мою несовершеннолетнюю сестру? Да вы просто трус, Мередит!
— У меня много недостатков, но я не трус! — возразил сэр Чарлз дрожащим от гнева голосом.
— Докажите! Мы или разрешим наш спор за карточным столом, или будем драться на дуэли. Выбирайте! — сухо сказал Элистер.
— Я выбираю карты, Данстен.
— Будете играть?
— Да, — процедил сэр Чарлз сквозь стиснутые зубы. — Я буду с вами играть и заставлю вас пожалеть, что вы увели у меня Марианну. Игра один на один?
— Разумеется.
Они сели играть в пикет.
Немногочисленные зрители, окружившие карточный стол, сразу поняли, что это не обычная игра.
Сначала сэр Чарлз даже немного выиграл, но Элистеру удалось изменить ход игры. Мередит начал терять свои позиции, несмотря на попытку отыграться. К великому удовольствию зрителей, Элистер отбил очередную атаку сэра Чарлза: его карты, на которые он так надеялся, были биты тузом, затем еще одним тузом, королем и дамой.
Скоро у сэра Чарлза не осталось ни монет, ни ассигнаций, но он не отказался играть дальше, хотя знал, что Элистер Данстен в игре непобедим. Но ему так и не удалось переломить ход игры, и пришлось подписать долговые расписки.
Через три часа после начала игра закончилась безоговорочной победой Элистера. Он поднялся со стула и холодно посмотрел на своего противника.
— Мы квиты, Мередит. Пусть это будет последней главой в печальной повести о Марианне. Я надеюсь, что до конца своей жизни вы уже не посмеете перейти мне дорогу, — сказал Элистер.
— Вы разорили меня и мою семью, но вам придется жить в постоянном страхе возмездия за смерть Марианны. Она была единственной женщиной, которую я когда-либо любил. Она умоляла отпустить ее, но вы решили оставить ее своей женой, так как боялись опозорить свое благородное имя разводом, — глядя на Элистера с ненавистью и злобой, процедил сквозь зубы Мередит.
— Вы забыли, что в ту роковую ночь она рвалась к вам, Мередит. Она ни под каким предлогом не вернулась бы ко мне. Я побежал за ней с единственной целью — сказать, что я согласен на развод, но она бросилась в реку, стремясь поскорее вернуться к своему любовнику. Как видите, я не собирался жить с женщиной, носившей под сердцем ребенка от другого.
В комнате воцарилась такая тишина, что было слышно, как бьются их сердца.
— Что вы сказали, Данстен?
Элистер с удивлением посмотрел на него.
— А вы не знали, что Марианна просила меня дать ей развод именно потому, что ждала ребенка от вас?
— Разумеется, нет! Боже мой! Почему она скрыла это от меня?
Элистер покачал головой.
— Не знаю.
— Почему вы раньше не сказали мне об этом? — с отчаянием воскликнул сэр Чарлз.
Элистер вздохнул.
— Я был уверен, что вы знаете.
Сэр Чарлз весь обмяк, словно из него выпустили воздух.
— Этого не может быть.
Элистер повернулся и вышел из комнаты. Ему вдруг стало жаль поверженного врага.
Луиза терпеливо дожидалась возвращения мужа.
Когда он вошел, она бросилась ему навстречу.
— Почему так долго?
Он вздохнул, снял сюртук и бросил его на стул.
— Я собирался сказать ему, что он получит за все сполна, но вышло не совсем так.
— Не говори загадками! Говори скорее, что произошло.
— Я разорил его за карточным столом. Я отнял у него все, чем он владел. Но победа не принесла мне ни радости, ни удовлетворения. Должен сказать тебе, что я не испытываю гордости за то, что сделал сегодня вечером. Разорить Мередита — это одно, но морально убить его сообщением о том, что вместе с Марианной погиб и его ребенок, — это совсем другое.
Луиза непонимающе нахмурилась.
— Марианна ничего не сказала ему о ребенке. Он был настолько подавлен, что я сжалился над ним и решил пощадить его.
Луиза недоуменно смотрела на него, не зная, что сказать.
— Я хочу, чтобы призрак Марианны перестал омрачать мне жизнь. Завтра же я поеду к сэру Чарлзу и верну ему все, что отнял у него сегодня вечером. По тому, как он воспринял весть о гибели своего ребенка, я понял, что он действительно любил Марианну больше всего на свете. А ведь я в этом всегда сомневался. Ты теперь понимаешь, что я должен пойти и встретиться с ним?
— Да, понимаю.
Луиза не находила себе места, гадая, чем закончится их разговор. Время словно остановилось.
Когда Элистер вернулся, она посмотрела на него, в который раз поражаясь его мужественной красоте. В темно-зеленом сюртуке и жилете, в белоснежной рубашке и таком же шейном платке он был неотразим.
— Вы встретились? — бросилась она к нему, снедаемая тревожными предчувствиями.
— Да. Он больше не намерен мстить мне и, похоже, понял, что я не виноват в смерти Марианны.
— Ты вернул его долговые расписки?
— Конечно, вернул. Когда я его сегодня увидел, то не поверил своим глазам — было трудно узнать в нем лондонского денди. Его гордость сильно задета, хоть он и был рад за свою семью.
