из нашего сада мы поставляем дружественным родам, на рынки, магазины и элитные рестораны работают фермы попроще, — с достоинством ответил Святослав. — Я распорядился положить вам с собой пару ящиков. Как относитесь к яблокам?
— До этого момента скверно. Вы прям поменяли мое мнение. — Чтобы слова не расходились с делом, я впился зубами в сочную мякоть. М-м-м… но мясо я все равно не предам! Буду совмещать! — Не знал, что вы фермеры.
— Вы разве не наводили о нас справки? — слегка вежливо удивился патриарх.
— Ну так, мельком. В основном о вашей военной силе, — не стал скрывать очевидного. — Основным способом заработка считал вашу кристальную шахту.
— Она появилась у нас недавно, небольшая и обеспечивает исключительно внутренние нужды, много техники. Вот уже много веков мы занимаемся выращиванием еды и скота и являемся одними из немногих надежных поставщиков империи. Сам император любит кушать наши апельсины, — с гордостью заявил Вяземский.
— Уважаю! Вы большие молодцы. Мой род, к сожалению, не может похвастаться богатой историей.
Я наводил справки. Предок моего реципиента был отличным боевым магом, дослужился до генерала и получил титул за убийство вражеского короля. Потомки не унаследовали мощного дара и постепенно ушли на свалку истории, как и многие роды до них.
— Кирилл, я могу быть с вами откровенным? — Когда наши тарелки опустели, Святослав Вяземский посерьезнел. Пришло время разговора, ради которого меня и позвали.
— Разумеется. Превыше всего я ценю честность.
— Тогда скажите мне честно. Вы любите Лизу?
— Нет, — ответил ему без паузы и прямо посмотрел на покрасневшую девушку. — Мы слишком мало знакомы, чтобы возникли серьезные чувства. Не буду скрывать, она мне нравится, и я бы хотел узнать ее поближе.
— Действительно честно, я примерно так и думал, — удовлетворенно кивнул патриарх, а Лизка выдохнула. — Она много про вас рассказывала.
— Правда? И о чем? — Я откинулся на спинку вместе со стаканом кислющего сока и слегка напрягся. Всегда интересно послушать о себе со стороны, но иногда там мало приятного.
— Перейдем на ты? — После моего кивка Святослав тоже откинулся на спинку и жестко заявил: — Ты молод, силен, нагл и обижен жизнью. Есть потенциал для высокого взлета, но, скорее всего, ты сгоришь по пути к вершине и потянешь за собой всех близких.
— Где-то я это уже слышал. — Вяземский мне нравился, мудрость в нем сочеталась с живым умом, я бы с ним поболтал и без Лизки. — Правда, без второй части.
— Голицын навязал тебе спор, чтобы забрать в свой род. Он тебя недооценил и теперь наверняка об этом жалеет, нет сомнений, что Строгановы появятся в нашем тесном обществе. Особенно с учетом возникшей пустоты… — Эдакий прозрачный намек на уничтоженных мной Оболенских. Ну да, я же сам привез Мэри. — Знаешь, Кирилл, многие аристократы не любят, когда убивают кого-то из них.
— Разве вы только этим не занимаетесь? Постоянные войны, конкуренция, пожирание слабых.
— Редко кто-то доходит до конца. Война — удел молодых, старые семьи предпочитают договариваться и сотрудничать. В крайнем случае оставляют женщин и детей.
— Я вообще-то всего троих убил! — возмутился. — Что вы из меня какого-то маньяка лепите!
— И не думал! Иначе бы никогда не пригласил тебя к себе, — спокойно ответил мне Вяземский, выдержав возмущенный взгляд. Отличный самоконтроль, особенно для рыжего. — Я хотел обрисовать тебе, какой вижу ситуацию.
— Спасибо за откровенность. — Расставлять точки над «и» и говорить без обиняков? Это я умею! Посмотрим, выдержит ли Святослав. — Если вы предпочитаете не высовываться и со всеми дружить, зачем вам я, окруженный врагами? Тем же Романовым очень не понравится наша связь.
— Иван не представляет всю семью, и я его не боюсь. На мнение иностранцев тем более плевать хотел, мы всегда были русским родом и никогда не прогибались под них, в отличие от тех же Оболенских. — Он подождал, пока слуги уберут пустые тарелки и принесут десерт — фруктовый торт! Огромная куча взбитых сливок со сладчайшей клубникой. — Ты сильно понравился Лизе. Ей откровенно не повезло с силой дара, зато как родитель я считаю себя вполне компетентным и хотел посмотреть на избранника дочери.
— И каков вердикт? — Я сильно пожалел, что не оставил места, лениво ковыряясь в своей тарелке. Спросить, что ли, можно ли завернуть?
— Мы еще не договорили. Расскажешь о своих планах, Кирилл? Мои наблюдатели доложили, что ты развил бурную деятельность в никому не нужном районе и вливаешь туда огромные деньги.
— Ну да, я занял пустую территорию и теперь развиваю свои владения, все логично. Она же меня и кормит, не вижу проблем. У вас вон дом тоже хорошо ухожен. — И укреплен, добавил про себя. Охранники не показывались нам на глаза, но я прекрасно видел на мини-карте десяток желтых точек, попрятавшихся по кустам.
— Я никогда не был расистом и все же… мало кто принимает в свой род нелюдей…
— А я и не принимал… погодите, а так можно было? — У меня аж дыхание перехватило от открывшейся идеи. — Я их регистрировал как собственность.
— Ты князь и имеешь право принять в свой род любого подданного империи и даровать ему низший дворянский титул. Законы в этом плане довольно прозрачны и просты. Тебе стоит завести собственного юриста, очень полезные зануды.
— Ну пап! — впервые подала голос Лиза. — Не начинай!
— Я не виноват, что вместо платьев и верховой езды ты увлекаешься юриспруденцией, — рассмеялся патриарх, погладив рыжулю по голове. — Мама каждый раз насильно заставляет ее одеваться подобающе перед выходами на вечеринку и пинками выгоняет из-за книг.
Хм, какие интересные подробности. Никогда бы не подумал, что Лизка на самом деле тихоня. Может, поэтому она до сих пор не предпринимала никаких попыток сблизиться, как Голицына?
— Вы правы, хороший юрист никогда не бывает лишним, а сильных магов у меня и так много.
— Наслышан, наслышан. Вы ведь летали в Петербург на выходных? Зачем?
— Наносил визит вежливости в ответ на попытку убить себя. Ваши наблюдатели не доложили об обрушившемся на мою территорию алом тумане?
— Разумеется, доложили, но они не поняли, что это было и что происходило внутри.
Я вкратце описал магию крови Палатиэля и как мы сражались с алыми тварями. Вяземского настолько впечатлило, что Система доложила об улучшении репутации с родом.
— Да, Кирилл, ты действительно можешь претендовать на титул сильнейшего мага поколения, — уважительно кивнул мне Вяземский. — И умеешь себя подать. Я бы хотел услышать, зачем ты приехал.
— Так ты меня сам позвал! — удивился я.
— Верно. Лизу ты не любишь, но она тебе симпатична. Этого мало, чтобы прибыть с таким впечатляющим сопровождением из мифической кицунэ, наследницы побежденного рода, который был сильнее нас, и эльфийской рабыни. Ты хотел произвести впечатление, значит, тебе нужна не только моя дочь.
— Все верно. Думаю, мы мыслим в одном направлении. — Следующие полчаса я описывал свою идею об альянсе из пяти родов, на который будут бояться залупаться чуваки из вершины, где Строгановы составляют основу боевой мощи при поддержке остальных.
— Интересная идея, я не припоминаю, чтобы существовали союзы более чем из трех семей, а тут ты хочешь объединить пять, — задумчиво произнес Вяземский.
— Я не собираюсь никого объединять и подчинять. У меня четкая цель дойти до вершины. Те, кто в меня поверит и пойдет за мной, хорошо поднимутся. Тем не менее я уважаю тебя, ваших с Лизой предков и политику старых семей. Если не захотите ввязываться в войну, никаких обид.
— А как же Лиза? Нужна ли она тебе без поддержки ее рода?
— Пусть она сама решает, я не считаю девушек вещами, как вы могли видеть по Валантэ. Если захочет начать отношения, мы попробуем, и плевал я, кто она, простолюдинка или принцесса, — спокойно посмотрел ему в глаза.
Девушка густо покраснела и, извинившись, выбежала из-за стола. Патриарху мой ответ понравился, но больше мы не разговаривали. Он провел мне экскурсию по саду, рассказывая о разных фруктовых деревьях, и где-то через час мы раскланялись. О принятом решении мне обещали сообщить как только, так сразу.
Интересно, от чего оно будет зависеть? Кто первый ляжет, я или Романов? Ну мы это скоро посмотрим. Сев во флаер и выслушав от Мэри и Яэ, как хорошо они пообщались с мамой Лизы, а так же полюбовавшись сонной мордочкой Торви (гоблинка дремала во время нашего разговора с патриархом, не чувствуя опасности), я повернул штурвал в противоположную от Москвы сторону. Пришло время навестить Ломоносовых.
Глава 22
«Верден»
Ладно, с тем, чтобы сразу отправится к Ломоносовым, я погорячился. Сначала вернулся в Капотню и поручил Фельги, Вике и главному юристу Батовых проверить слова Вяземской.
