class="p1">— Князь Аганин желает вернуть дочь домой и выдать срочно замуж.
— Значит, я буду действовать, — выдал Алексей ожидаемые слова.
— Я очень надеюсь на Вас, граф. Найдите хоть какие доказательства против Мамонова, умоляю. Видите ли, я не могу оставаться в стороне, видя, как хотят погубить жизнь Софьи. Слишком дорога она мне стала. Вижу, что неравнодушны Вы к ней. Это, право, радует, дарит надежду. Не разочаруйте, прошу.
— Я постараюсь, — обещающе смотрел тот. — Это счастье, что у Софьи есть подобные покровители.
— Моё слово слабо перед приказом императрицы. Если она решит, Софье придётся вернуться домой, но я сделаю всё, чтобы случилось иначе. Я поговорю с ней сегодня же. Попытаюсь уговорить оставить Софью здесь на год, будто дать время получше познакомиться с женихом.
— Этого будет достаточно, — смотрел с не меньшей надеждой на лучшее Алексей.
Теперь становилось как-то легче. Будто судьба ведёт его к желанному. Оставалось не упустить удачу.
— Я проведу Вас вечером в кабинет рядом и Вы будете слушать мою беседу с государыней. Обещайте, что не подведёте, что поможете спасти Софью, — смотрела с мольбой в глазах статс-дама.
— Я клянусь, я сделаю всё. Жизнь отдам ради её счастья, — убеждал Алексей.
Статс-дама улыбнулась и подошла ближе. Взяв его руку в свою, накрыв другой, будто согревала, она молвила:
— Вы ещё молоды, потому и говорите так…. не думая. Но любящей женщине не стать счастливой никогда, если любимый погибнет.
— Любящей, — кивнул Алексей и сглотнул, пытаясь спрятать свою тоску из-за безответной любви.
— Вы не сомневайтесь, граф, — улыбалась тепло статс-дама. — Любит. Ещё как любит, от того так всё и происходит. Коли признаться пока не решаетесь, сделайте так, чтоб сама призналась Вам или подруге близкой.
— Благодарю, — смотрел он и видел в глазах этой печальной женщины столько тепла, столько желания помочь им, что казалось, будто она самый близкий им человек.
Покинув кабинет, Алексей поспешил вернуться к друзьям и, оставаясь в стороне, пока другие выступали, тихо рассказал о произошедшей беседе.
— Что ж, — шепнул вдохновлённый Николай. — Я немедленно отправляюсь к Алёне.
— Не играй с нею, — с намёком взглянул Алексей, и тот понял, что друг в курсе его увлечения.
Улыбнувшись с лёгким смущением, Николай приблизился к его уху и прошептал:
— Я серьёзен, как никогда.
— Ещё один, — услышав его ответ, одарил улыбкой Антон.
Друзья тихонько засмеялись, и тот, покачал головой:
— Невыносимые романтики. Все проблемы от вас.
— Лучше поговори вон… с сестрой, — кивнул Николай на гордо восседающую возле Софьи Александру, и поспешил покинуть зал…
52 Часть
Николай целеустремлённо вновь направился ко дворцовой кухне. Остановившись на пороге и любуясь занятой готовкой Алёной, которая пока его не видела, он улыбался. Вздыхал с вожделением, прикусывал нижнюю губу, еле сдерживаясь, чтобы не заставить наконец-то обратить на себя внимание, а продлить сей момент блаженства.
Поварёнок возле Алёны, заметивший князя, кашлянул и кивнул на дверь. Она снова от неожиданности ахнула, а глаза тут же отвела в сторону. Все старания снова сконцентрироваться на работе были напрасными.
Николай медленно подошёл. Он игриво улыбался, будто издевался, желая заполучить подобной игрой ответное расположение Алёны. Смутившаяся, под взорами вокруг, отца-повара да кулинаров разных национальностей, находящихся там, она прятала взгляд, пока Николай не коснулся ладонью её щеки:
— Можно ли украсть тебя на разговор?
— Князь, — не вытерпев, повар подошёл.
Он крайне волновался, что Николай заметил и всё понял:
— Простите, — кивнул он, став вдруг серьёзнее. — Я должен был сначала обратиться к Вам. Увы, имени Вашего не знаю, и хотел бы обращаться к отцу своей возлюбленной, как должно.
— Простите?! — удивился тот. — Возлюбленной?!
— Да, — гордо взирал Николай на всех вокруг и остановил взгляд на тут же устремившей взор в пол Алёне. — Люблю, люблю, и не стыжусь того. Всему миру прокричу про свою любовь и плевать на то, что мир может будет и против. Никак я без тебя уже не смогу. Итак, — резко повернулся он вновь к отцу Алёны. — Давайте представимся… Васильев Николай Васильевич. А Вы?
Растерявшийся от происходящего повар вытер руки об передник и спрятал их за спину, выполнив поклон:
— Афанасий.
— А по батюшке? — ещё более серьёзно вопросил Николай.
— Иванович, — ответил за молчавшего повара поварёнок.
— Благодарю, — улыбнулся ему Николай и протянул руку отцу Алёны для пожатия, но тот смотрел с удивлением, а правила света, которых приходилось придерживаться, не позволяли ответить на подобный жест ему, как человеку низкого сословия.
Николай понимал то, но сам вложил его руку в свою, заставив пожать:
— Ещё в древние времена рукопожатием показывали безоружность да добрые намерения.
— Князь, — тихо вымолвил отец Алёны, убрав руки снова за спину. — Кажется, игра вышла за некие рамки.
— Я не играю. Алёна, прошу, удели мне время? У меня крайне важное дело, — оставляя пока данный разговор с её отцом, пригласил Николай любимую выйти из кухни.
Покорно соглашаясь, она с опущенным взглядом вышла вслед за Николаем. Они остались стоять в коридоре некоторое время молча. Не дождавшись, когда Алёна поднимет наконец-то взгляд, Николай снова коснулся ладонью её щеки и погладил:
— Не моя вина, не твоя, что родились в столь разных условиях, разных мирах.
— Вы тоже сочиняете песни? — взглянула Алёна вдруг со слезами на глазах.
Видя столько обиды в этом взгляде, Николай почувствовал себя виноватым:
— Нет… Не думаешь ли и ты, что играю?
— Вы хотели говорить об этом? — смотрела Алёна, надеясь освободиться от бушующих в ней таких же чувств к нему, но не желающей начинать ничего, потому что заранее известно, что мир не примет их любви.
Оставляя пока эту тему, Николай был уверен, что ещё одержит победу, и вопреки всему будет с любимой. Он вздохнул и пригласил снова пройти в кладовую.
— Устрой сегодня ночью беседу с Софьей, — сразу стал он шептать. — Поговори с ней, узнай, кого любит, по ком страдает, умоляю.
— Зачем Вам это? Глаз на неё положили? — усмехнулась Алёна, и Николай сразу одарил её губы жарким поцелуем, после него ответив:
— Мои оба глаза уже давно принадлежат тебе, так что на других я слеп.
Он вышел из кладовой, оставив Алёну одну, и она, облокотившись на стену, выдохнула:
— А вдруг прозреешь рано или поздно?
Резко открывшаяся дверь вызвала испуг, как и вдруг заглянувший Николай.
— Я безвозвратно слеп, — улыбнулся он и на этот раз ушёл, уверенный в том, что Алёна выполнит его просьбу.
Пройдя к коридору фрейлин, где, как знал, тем временем должен был находиться Антон да ждать возвращения в спальню Александры, Николай заглянул за угол. Он успел
