только что и ему еще нужно съездить за мной в роддом. Папе жали руку, говорили приятные слова и даже давали короткие советы по воспитанию подростка. Отвечая весело, он старательно сглаживал шероховатости летящих к нам фраз. Пройдя по периметру зала, я получила пять подарков в красивых ярких пакетах и одну большущую шоколадку с орехами.
– Дженни, если бы ты знала, как я счастлив, – сказал папа, когда мы вернулись к нашему столику. – Я сожалею лишь об одном – что не растил тебя с самого рождения.
– Ничего страшного. – Бабушка подняла бокал вина. – Главное – вы встретились именно тогда, когда Дженни нужна поддержка. Ей необходимо получить хорошее образование и занять свое место в жизни. Рядом с тобой, Андрей. И рядом с мальчиками.
– Да, мама, конечно. И, возможно, сразу после отпуска мы с Дженни наметим пару-тройку институтов.
– Не рано? – улыбнулся Павел.
– Самое время, – ответила бабушка.
– Ты молодец, Дженни. Хорошо держалась, – похвалила Елена Валерьевна и, многозначительно приподняв бровь, добавила: – Надеюсь, мы и дальше сможем тобой гордиться.
– Я стараюсь… – произнесла я, не зная, что еще сказать.
Елена Валерьевна просила называть ее по имени, но пока у меня не получалось перейти к более простому обращению. Да и в глубине души я не хотела этого. Иногда даже казалось странным, что Павел и Егор – ее сыновья. Скорее, Елена Валерьевна выглядела как их старшая сестра. Ну, почти. Поэтому имя в разговорах я по-прежнему не упоминала. Так было легче.
– Андрей, потом передай мою благодарность шеф-повару. Как же тебе с ним повезло. Кальмары прекрасные, я съела куда больше, чем собиралась, – с театральным вздохом произнесла бабушка и добавила: – А вечер только начался.
Мне нравилось, что гости сидят за отдельными столиками, а не за одним длиннющим столом. Мужчины, женщины и дети ходили туда-сюда, общались, а я следила за ними, старательно отвлекаясь от навязчивых мыслей. А их было предостаточно…
Еще дома, спускаясь по лестнице, я с нетерпением ждала реакции Павла на мое преображение. Он должен был заметить, как я похорошела. «Не зря же меня столько причесывали и красили…» Мне хотелось получить хотя бы один комплимент от Павла, поймать удивление и восторг в его глазах. Вот только в гостиной я переволновалась и не успела уловить его первую реакцию. И теперь сомнения настойчиво подбрасывали вопросы. Произвела ли я на Павла особенное впечатление? Считает ли он меня красивой? Или хотя бы симпатичной…
Сделав глоток воды, я чуть повернула голову вправо и посмотрела на Павла. Чтобы никому не демонстрировать тайную силу притяжения, я собиралась лишь скользнуть по нему взглядом, но не получилось… Замерев, несколько секунд я следила за тем, как Павел ловко орудует ножом и вилкой. Его темно русая челка съехала на лоб и подрагивала в такт движениям. Я ждала, когда же он привычным жестом уберет ее назад. А еще… мне хотелось сделать это самой.
Отправив в рот кусок мяса, Павел откинулся на спинку кресла и устремил взгляд на меня. Быстро отвернувшись, коротко вздохнув, я сделала попытку прислушаться к разговору бабушки и Елены Валерьевны, но смысл слов ускользал, потому что душу терзали новые вопросы.
– Дженни, ты плохо ешь. Не понравился салат? – спросил папа. – Я попрошу, и тебе сделают другой.
– Нет-нет… – замотала я головой и улыбнулась. – Он очень вкусный. Просто я задумалась.
Благодаря бабушке мне предстояло поучаствовать минимум в трех танцах. Место в зале было предостаточно, музыка звучала красивая, и я бы ни о чем не переживала, если бы не…
«Если бы не танец с Егором».
Даже сейчас его близкое присутствие холодило нервы и заставляло контролировать каждый поворот головы. И дома, и здесь я старалась не смотреть на Егора. Потому что если ты не видишь проблему, то ее как бы и нет. Вот такой самообман, спасающий хотя бы на некоторое время. «Я не хочу, чтобы ты путалась под ногами. Будь добра, сделай так, чтобы я тебя видел как можно реже». И теперь придется танцевать с человеком, который однажды сказал мне эти слова. Прислушиваясь к биению сердца, я мрачно констатировала факт, что ровно стучать оно в общем-то перестало. Страх физического сближения с Егором (да, между нами будет не больше десяти сантиметров) затмевал даже радость от возможности потанцевать с Павлом.
Взяв мобильник, я быстро написала: «Вика, Лиза уже вернулась? Как у нее дела?» – и автоматически убрала телефон в клатч. С минуту я прислушивалась, ожидая быстрого ответа, но его не последовало.
– Дженни, подай солонку, – раздался голос Егора, и я вздрогнула от неожиданности.
– Ладыгин приехал. Мне кажется, он любит опаздывать, – без тени недовольства произнесла бабушка.
– Он просто всегда на передовой, – улыбнулся папа. – Только сегодня вернулся из командировки.
– С корабля на бал, значит.
Трудно вспомнить, когда Егор обращался ко мне по имени. Наверное, никогда. Вынырнув из летящих отовсюду фраз, я быстро посмотрела на него, поймала ледяную усмешку и передала солонку. И только в этот момент заметила, что рядом с Егором уже стоит солонка… Нет, соль ему не требовалась, он хотел чего-то другого.
– Спасибо.
Наши взгляды встретились, и я испытала тихий приступ паники. На лице Егора было написано: «Нам есть о чем поговорить, не так ли? Ты ждешь танцев? Нет? А я вот жду…»
– Дженни, познакомься. Александр Ладыгин, директор по развитию, – произнес папа, и я стремительно переключила внимание на высокого черноволосого мужчину, остановившегося около стола.
– Добрый вечер. Искренне рад знакомству. Андрей, твоя дочь – красавица!
– А ты сомневался в этом? – весело спросил папа и подмигнул мне.
Ладыгин расстегнул пуговицы пиджака и занял свободное кресло рядом с бабушкой. Он походил на человека, активно занимающегося спортом. Казалось, костюм тесен ему в плечах.
«Интересно, сколько ему лет? – Я нарочно переключила мысли на Ладыгина, чтобы стереть в памяти едкий взгляд Егора. И это почти получилось. – Наверное, тридцать четыре или тридцать пять».
Александр выглядел очень хорошо и даже притягательно, вот его бы Вика точно назвала красавцем. Он широко улыбался, разговаривал свободно и явно был давним другом семьи. Обменявшись несколькими фразами с Павлом, Ладыгин немедленно принялся ухаживать за бабушкой и Еленой Валерьевной. И им пришлось со смехом отказываться от закусок и пирожков.
– Напрасно, напрасно, – с улыбкой произнес Александр. – Потом начнете вспоминать и жалеть.
– Возможно, и будем, но мы уже столько съели… – тоже с улыбкой ответила Елена Валерьевна.
– Саша, это бесполезно, – махнул рукой папа. – Я давно привык к тому, что прекрасная часть нашей семьи ест мало. Дженни, пойдем танцевать, это одна из моих самых любимых песен.
Поднявшись, папа
