еженедельное обозрение» (Die Deutsche Wochenschau) в 1940 году стал обязательным перед каждым киносеансом. Большая часть выпусков киножурнала содержала освещение военных действий вермахта. Почти в каждом выпуске о боевых действиях на восточном направлении, показывались неприглядные сцены быта жителей обшарпанных грязных советских городов, убогий вид нищих крестьян, землянки и бараки, голодные оборванные дети-попрошайки, Для съемок военнопленных операторы обычно выбирали лица еврейской, азиатской или кавказской внешности, чтобы передать зрителям огромную пропасть, лежащую между немецкой нацией и населением СССР.
Пропаганда войны с СССР, ориентированная на население Германии не ограничивалась кино, прессой, радио, брошюрами и листовками. По специальному заказу Йозефа Гёббельса в 1941 году была написана «Русская песня» («Вперед на Восток»).
Гёббельсом также был заказан Генриху Анакеру цикл стихов на тему войны с СССР, из которых потом родились нацистские фронтовые песни «Мы солдаты нового фронта» (Wir sind die Soldaten der neuen Front), «Фюрер, прикажи — мы последуем за тобой» (Führer befiehl, wir folgen dir), «Мы пробирались через русскую пыль и грязь» (Wir sind durch Russlands Staub und Schlamm gefahren).
Нацисты организовали в нескольких крупных городах Германии выставки ужасов повседневной жизни советских людей.
Одной из таких крупных выставок была организована с начала мая по конец июня 1942 года в в берлинском парке Люстгартен под названием «Советский рай». Её целью было продемонстрировать немцам нищету населения СССР и опасность, которую несет всей просвещенной Европе агрессивность варваров, населяющих Советский Союз.
На выставке берлинцам показывали убогие крестьянские дома и землянки, тесные квартиры рабочих, с крайне убогой обстановкой. В павильонах выставки были реконструированы расстрельные подвалы ГПУ, бараки лагерей ГУЛАГа, спецучреждений для беспризорников. К подготовке фотоэкспозиции выставки были привлечены узники концлагеря Заксенхаузен в качестве подставных персонажей «документальных» фотографий.
За два месяца выставку посетило более миллиона человек. Пропагандистский штамп «советский рай» неоднократно повторялся в нацистской пропаганде, в газетах и выпусках киножурнала «Die deutsche Wochenschau». Выставка представляла Германию в качестве спасительницы европейских народов от нашествия с Востока «злобных орд большевистских варваров», от засилия мирового еврейства.
Постепенно от безумной восторженности и ликования, вызванными победами германского оружия в Западной Европе, немцы возвращались в состояние здорового скепсиса. По мере истощения веры народа в исключительную победоносность вермахта, пропаганда переходила к запугиванию населения.
Чем ближе к границам Германии подходили советские войска, тем более апокалиптические картинки рисовались государственной пропагандой. Геббельсовские мастера пера и пишущей машинки старались из всех сил вселить в население Германии ужас от перспективы большевистской оккупации и установления большевистского режима. В результате, немцы действительно стали рассматривать военное поражение в свете прекращения своего существования как нации.
Во время Первой мировой войны британская пропаганда занималась демонизацией противника, посредством сочинения различных ужасов, творимых кайзеровскими солдатами и их широкой трансляцией собственному населению. В результате такого воздействия на психику людей, в стране возникала массовая военная истерия, желание справедливого возмездия.
Гёббельс рассказывал, что был очень впечатлён историей о распятом канадском солдате. Согласно этого британского пропагандистского мифа, обнародованного в заметке «Пытка канадского офицера» британской газеты Times в мае 1915 года, кайзеровские солдаты во время сражения на Ипре распяли на дереве (в другой интерпретации — на заборе) пленного солдата Канадского корпуса.
С той поры материалы про какого-нибудь мифического распятого врагом солдата появлялись десятки раз, в виде публикаций в газетах и листовках, озвучивались в радиопередачах. Этот миф неоднократно повторялся как в Первой, так и во Второй мировой войне. Он повторялся и далее в локальных конфликтах в 1946—1999 годах.
Мучительная смерть распятого героя всегда имеет особое воздействие на чувства людей, проживающих в традиционно христианских странах, где распятие и смерть на кресте всегда отлично работает в качестве пропагандистского приёма.
Пропагандистские штампы, вызывающие сильные эмоции, подобные приведённому выше, применяются десятилетиями совершенно без каких-либо серьёзных модификаций. И работают они в отношении чересчур эмоциональных и не отягощенных излишним интеллектом индивидуумов безупречно, всегда, во все времена. Психически неуравновешенные, не склонные к размышлениям и логическому анализу лица, всегда присутствуют в любой стране в достаточном количестве, они своими истериками заводят всех остальных, нормальных и уравновешенных. Получается своего рода кумулятивный эффект в агрессивно настроенной толпе — нарастающее по экспоненте, с нуля до огромных масштабов накопление злобы и резкий выход её наружу мощным потоком по направлению, заданном манипуляторами массовым сознанием.
Для создания и закрепления в сознании британцев варварского образа немцев, в английской военной пропаганде времен Первой мировой войны обстоятельно смаковались различные вымышленные ужасы. Описывались, со ссылками на многочисленных несуществующих свидетелей и на несуществующие документы, отрезание рук младенцам, четвертование пленных, изнасилования монашек, повешение священников.
Точно также поступали нацисты через 25 лет, уже во время Второй мировой войны, рассказывая о распятых солдатах вермахта, взятых в плен вовремя Сталинградской битвы. Именно тогда стало жизненно необходимым напугать собственных солдат, отбив у них желания сдаваться и возбудить ярость к врагу. Распятые большевистскими варварами молодые немецкие парни требовались пропагандистам также для промывания мозгов немцев тылу, с целью мобилизовать их на сверхурочный труд на военных заводах и увеличить число добровольцев, записывающихся в армию, с намерением отомстить за распятых героев.
Пропаганда была настолько эффективной, что на Восточном фронте немецкие войска сопротивлялись до последнего, стараясь дать возможность уйти на Запад мирному населению и надеясь на сдачу в плен не русским, а подошедшим с запада американцам.
Среди гражданского населения, не успевшего уйти на запад, были многочисленные случаи самоубийств перед приходом Красной Армии. Мужья убивали своих жен и детей и после этого сами сводили счеты с жизнью. Страх был поистине животным, немцы боялись быть подвергнуты пыткам и мучительной смерти.
В конце войны самоубийства прямо на месте службы станут массовым явлением среди военных, членов NSDAP и сотрудников госаппарата на прифронтовых территориях, покидаемых гитлеровской армией.
Ограниченный объем книги не позволяет мне в деталях рассказать о многих типичных и необычных образцах нацистской пропаганды, о которых я бы хотел бы поведать читателю.
Тем не менее, чтобы даже самый скептически настроенный читатель смог даже не понять, а скорее прочувствовать, откуда взялся весь тот ужас, который испытывали немцы перед приходом Красной Армии, я более подробно остановлюсь на одном очень ярком, очень показательном примере.
Изданная в конце 1941 года брошюра «Советский Союз глазами германских солдат. Письма с Востока», целиком сочинённая её автором Вольфгангом Диверге, где не нашлось даже самого малого места для настоящих писем солдат вермахта, рисует образ жуткий советской страны, где царят инфернальный ужас, холодящий сердце страх и тотальный террор.
В брошюре описаны совершенно нереальные зверства, вроде распятых большевиками детей — «300 сирот в возрасте от двух до семнадцати лет были прибиты гвоздями к стене».
Если бы солдаты действительно нашли распятых детей, то об этом уже знал весь мир, а не только автор брошюры Вольфганг Диверге. Нацисты тут же прислали бы на место чудовищной казни безвинных сирот десяток судмедэкспертов, сотню фотографов и кинооператоров, пригласили бы представителей из нейтральных стран и сотрудников международного Красного Креста, как они это сделали в Катыни, где действительно наткнулись на массовые захоронения польских военнослужащих, убитых НКВД.
Наступающие немецкие части действительно обнаруживали в тюрьмах десятки трупов заключённых, которых не успели эвакуировать в тыл, расстрелянных сотрудниками НКВД в спешке при отступлении. Все эти факты были тщательно задокументированы немцами. Информация об этих случаях была передана в соответствующие международные организации, в МКК и правительствам нейтральных стран.
Пропагандистам нужно было вызвать шок у обывателя, им неинтересно было писать о десятках убитых заключённых, им нужно было придумать три сотни невинных маленьких сироток, заживо прибитых большевистскими чудовищами гвоздями к стене. Это же выглядело так эффектно на страницах газет, возбуждало ненависть и злобу у любого нормального человека.
Что любопытно, большинство приведенных
