упомянул о пещере векописи Харанга. Векопись – это же хронология истории существования планеты? На каком-то отрезке этой самой хронологии должна появиться информация, рассказывающая о появлении Порталов. И почему за этот год он ни разу не слышал о пещере векописи? Да потому что он, как был, так и остался чужаком для хагов, вот почему. И никогда своим не станет.
Сергей подошел проверить, как засыпали тайник контрабандистов и удовлетворенно кивнул – качественно, молодцы. Сверху, с вершины, неожиданно посыпались разноцветные камушки и мелкий мусор. Подняв голову, он замер от мгновенно сковавшего тело страха: сверху с огромной скоростью на него несся треугольной формы черный валун размером с маленький земной автомобиль. Он не успел решить, и даже подумать, что делать, его тело отреагировало само: за секунду до того, как валун должен был раздавить, расплющить, превратить в мокрое пятно главного военачальника планеты, этот военачальник оказался там, куда и направлялся, – в тайном ходе контрабандистов, из которого намеревался попасть в пещеру векописи.
Вот только оказался он там в полной темноте и остановился, не зная в какую сторону идти дальше. Слабого свечения от его лица и кистей рук оказалось недостаточно, чтобы видеть даже стены. Вдалеке послышался шум, похожий на ритмичный звук метлы дворника ранним утром в московском дворике. Сергей неуверенно, держась одной рукой за стену, побрел вперед, по штольне контрабандистов, ориентируясь на скрежет. Через некоторое время, когда глаза немного привыкли к темноте, он увидел мерцающий зеленым вход в уходящую толстой змеей в глубину пещеру, звук доносился оттуда. Прокравшись к хвосту змеи, Сергей осторожно заглянул внутрь. Далеко внизу рабы и низшие хаги расчищали скребками из плоских камней боковые поверхности с двух сторон от широкого прохода. Проход и вел в пещеру векописи, понял Сергей. Именно для написания иероглифов рабы сейчас готовили места. Но чтобы прочесть историю Харанга, нужно раздобыть свет. Это хаги светятся в темноте, освещение им не нужно. А ему нужно. Сергей знал, где это освещение раздобыть. А еще необходимо оружие. Пригодится излучатель, который изъяли у казненного контрабандиста, только нужно проверить дальность излучения. Сегодняшнее покушение было вторым за этот год. Первый раз Сергей подумал, что это случайность. А вот сегодня понял, что случайностей в жизни пришельца на чужой планете не бывает.
Глава 7. Снова вместе
Над домами, робко жавшимися в ночи слабо освещенными боками друг к другу, низко висел тонкий полумесяц. Сергей стоял в нише, куда не падал свет от уличного фонаря, внимательно отслеживал редких в этот поздний час прохожих и вдыхал, вдыхал влажный ночной московский воздух. Как это он раньше не догадался, что можно возвращаться сюда и гулять, сколько хочешь по родным мощеным улочкам по ночам, когда не видно его зеленого волосатого лица? Некогда было, криво усмехнулся Сергей, – он же выстраивал собственную «вертикаль власти». А еще нужно было придумать, как обмануть дозорных. Да еще постараться так рассчитать время, чтобы в Москве была ночь. Трое суток здесь равнялись одному дню на Харанге. Поначалу Сергей засыпал прямо на занятиях по боевой подготовке. Потом немного привык, но спать хотелось все равно невыносимо, и он выдумал специальный ритм занятий. С трехчасовым отдыхом. Отсыпался в перерывах. Потом привык. Перестроился. Хоть перемены дались нелегко.
Послышались приглушенные мокрым асфальтом шаги. Сергей прислушался: не пьяный ли возвращается домой из ночного клуба? Нет, шаги были торопливыми, но четкими. Ну, вот и все. Дождался. Когда высокий прохожий в черном плаще, с портфельчиком в одной руке и большим тоже черным зонтом в другой, приблизился настолько, что стала видна даже голубая жилка, пульсирующая на незащищенной шарфом шее, Сергей произнес мысленно: «Замри». Затем вышел из укрытия, где прятал свое мерцающее в темноте лицо, обыскал заледеневшего от ужаса парня, выудил из кармана телефон и, быстро набрав по памяти Юркин номер, отправил сообщение: «Там, где погиб Толстый». Удалил сообщение и вернул мобильник на место. Покопавшись в портфеле, достал блокнот, вырвал оттуда несколько чистых листков. Забрал также ручку, сначала почеркав на листке – проверил, пишет ли. Затем шагнул обратно в нишу, в темноту и прошептал: «Забудь меня. Иди, куда шел». Проследив взглядом за припустившим вперед прохожим, так некстати для него решившим пройти этой дорогой, Сергей снова вышел на освещенное место, набросал несколько слов на листке и перенесся к Порталу. А затем на Харанг.
«Принеси мне фонарик и запасные батарейки, много, – читал неровные каракули Юра, на следующее утро примчавшись прямо с утра в подземку, – какие-нибудь кроссовки, лучше старые, но крепкие, размер 43. И кофе. Растворимый. Скоро встретимся». Записка торчала белым лоскутом из мемориальной доски, прикрученной к остову космического корабля так, что не увидеть ее было невозможно.
Юра перечитывал и перечитывал послание, он почувствовал даже, что его немного затрясло, – хорошо, что оделся тепло, несмотря на начинающуюся необычно рано для Москвы жару. Вот это да! Живой! Толстый жив! Как Маринка обрадуется! Стоп. Маринке как раз говорить пока ничего не надо. А то примчится и будет здесь караулить Сергея, да еще их с братом заставит. Вот Олегу он позвонит прямо сейчас.
Юра, присев несколько раз, чтобы согреться, бережно спрятал записку в карман толстовки и потрусил к выходу из пещеры.
Олег, уставший после тяжелой операции, тупо крутил записку в руках, боялся и очень хотел поверить. Ну, не может же это быть розыгрышем?
– Что будешь делать?
– Соберу все. Кроссовки свои прошлогодние, две пары, положу, хорошо, что не выбросили. Размер подходящий. Фонарик я купил уже. И батареек кучу. Кофе тоже взял. Лавацца, ты такой пьешь всегда, только в зернах. Что думаешь? Что еще добавить в посылку? Я сегодня вечером и отнесу. Чего тянуть? – Юра быстро бормотал, все оттягивая момент, когда нужно будет спросить про Марину. И с облегчением вздохнул, услышав:
– Марине пока не говори. Надо разобраться, что происходит.
…Каждое утро Юра с недоверием и надеждой проверял, на месте ли посылка. Через три дня вместо посылки он обнаружил еще один листок, прикрепленный внутри, к стене старинного корабля, той самой, исписанной непонятными буквами.
«В 1010 году на этом месте совершил посадку космический корабль
