динозавру, чем к человеку!
— Перед гражданами эквината, — вид у Явонды был такой, словно ответ все объяснял, и я понимал, что она не играет, не глумится надо мной, говорит честно, как думает.
Вот думает как-то уж слишком просто.
Плечистый штурмовик из нашего отделения, откликавшийся на странное имя Илвей, поднялся и пошагал к Гелии. Остановился перед ней, но не успел сказать ни слова, как она продемонстрировала ему средний палец и заявила «Отвали, мужик! Иди, подолби в стенку!».
Глядя на меня, решил испытать удачу, и налетел на такой облом.
— Не очень-то и хотелось, — обиженно пробормотал Илвей, возвращаясь туда, где его ждали ехидные усмешки и дружные подначки.
— А как ты попала в эквинат? — решил я зайти с другой стороны. — Ты родилась там?
Этот вопрос, к моему удивлению, вызвал у Явонды нечто вроде паники, она застыла, редко-редко моргая, широко раскрыв глаза — точь-в-точь хомячок перед хищной змеей.
— Разрешите обратиться? — теперь к Гелии подкатывал Нагахира, демонстративно поигрывал мышцами на руках, сплошь украшенных татуировкой. — Есть важный вопрос. Невероятно.
— Узкоглазенький, ты совсем тупой? — вокалистка точно не страдала политкорректностью и толерантностью.
Японец замер с открытым ртом, а Гелия обложила его крайне изощренным ругательством, от которого царь Петр Первый, сам большой матершинник, наверняка пришел бы в восторг и повелел записать последовательность слов, чтобы затем выучить потихоньку.
— Отвали, — добавила она. — Вы злобные, тупые, агрессивные, и мне противны!
Услышав это, Явонда отмерла.
— Нет, — прошептала она неуверенно. — Я всегда там была… меня привезли? Научили… Граждан эквината растят в специальных местах, вот ограниченных и защищенных, и безопасных, готовят вот к их назначению.
И дальше она понесла что-то совсем странное, вроде бы из обычных слов, но в таких сочетаниях, что я не мог понять ничего. В какой-то момент перескочила на «Балду», на тот момент, когда они вчетвером встретились на Мархашрийе — один из центральных миров эквината, если я не ошибся — и тут рассказ стал нормальным, с деталями и подробностями.
Первый концерт… успех… большой контракт и тур по всем планетам…
Подняла голову Азна, тоже уставилась на нас как на диво дивное, затем на очередного визитера к Гелии, которым оказался Вася — был послан точно так же, как и предыдущие, под дружные аплодисменты нашего отделения.
Удивительно, но парни Бадави в развлечении не участвовали, они не смеялись, никак не комментировали. Тем более сами не пытались клеить девчонок, и вообще вели себя не как молодые мужики, давно не видевшие женщин, а как снулые рыбы.
Узрев, что кудрявая проснулась, Эрик поднялся на ноги и решительно направился к ней, но сказать ничего не успел.
— Что у вас тут? — спросил вошедший в комнату Шредингер. — Что за разврат? Немедленно отставить!
Но тут же, перекрывая его слова, снизу, с того уровня, который обыскивали разведчики, прикатилась автоматная очередь, и за ней вторая.
Глава 14
Первым делом я увидел выскакивающих из люка бойцов Ганса — испуганные лица, трясущиеся руки. Самый медленный спастись не успел, что-то ударило его в спину с такой силой, что он подлетел едва не до потолка той самой комнаты, где располагался спуск в камеру с трупами, и рухнул на пол.
В спине осталась кровоточащая дыра с кулак, руки судорожно заскребли по полу.
— Что там? — гаркнул из-за моей спины Шредингер.
— Они оживают… — пролепетал Ганс, в этот момент казавшийся уже не таким большим, как обычно.
Бойцы его по одному пробегали мимо нас, а мы держали дверной проем, кто лежа, как я, кто сидя, кто стоя, выставили автоматы навстречу неведомой угрозе.
— Че… — начал комвзвода, но тут из люка выскочила долговязая фигура в остроконечном блестящем шлеме.
Брусок черного металла в коротких руках полыхнул синим цветом, и бойца из первого отделения впечатало в стену так, что хрустнули кости.
— Огонь! — завопил Ричардсон, но никто не стал ждать приказа.
Явившееся из глубин существо не успело даже повернуться, как оказалось напичкано пулями. Задрожало, отступая, приплясывая на чересчур длинных, гнущихся назад конечностях, опуская свое страшное оружие, а затем выпустило его и рухнуло на спину.
Но ему на смену выпрыгнули еще двое.
— Огонь! — закричал на этот раз Шредингер.
У меня в магазине еще остались патроны, но вот многие уже израсходовали, и поэтому залп вышел не таким впечатляющим. Один из долговязых пошатнулся, но второй неуловимо быстрым движением пригнулся, и разрядил свою пушку в нашу сторону. Полыхнуло, одного из стоявших бойцов смело, он с криком улетел в центральную камеру.
— Укрылись! — Ричардсон швырнул гранату, и я поспешно откатился вбок.
Громыхнуло основательно, словно по шлему мне приложили кувалдой, и следом раздался пронзительный мерзкий звук. Сначала я решил, что это пищат от перегрузки мои барабанные перепонки, но затем сообразил, что звук доносится из комнаты, куда улетела граната.
Один из долговязых лежал лицом вниз, второй медленно оседал, дергался, из прорех в пупырчатом балахоне стекала вязкая черная жидкость. Именно раненый издавал тот звук, пытался поднять оружие, и еще испускал резкий запах чеснока, от которого хотелось чихать.
Через минуту он затих, упокоился забралом вниз.
— Третье, вперед! — приказал Шредингер. — Гранату вниз, и потом зачистка!
Из люка выпрыгнули еще двое, но этих мы ждали, и они не успели даже выстрелить. Два тела улеглись на пол, и граната полетела в проем, откуда они появлялись, точно враждебные джинны из бутылки.
За ней вниз спрыгнули Сыч и Ингвар, застрекотали автоматы, но тут же затихли.
— Никого! — донесся голос норвежца.
— Эти лежат как лежали, — добавил индеец, который во время предыдущего визита наверняка запомнил не только количество трупов, но и взаимное их расположение, и даже позу каждого.
Ну как и следовало ожидать — речи Ганса про оживающих мертвецов не более чем порождения страха, у которого глаза велики.
Но откуда взялись эти вояки, вполне живые?
Я сбежал по ступенькам, отскочил к стене, взяв под прицел тот вход, что вел в большую камеру с пластиковыми мешками.
— Идут, — сказал Сыч, и тут я тоже услышал — клацающие, подпрыгивающие шаги.
Из длинного коридора, который мы только начали обследовать, когда нас сменили парни из первого.
Очередной долговязый шагнул в комнату, полыхнуло оружие в его ручонках… и взорвалось. Ошметки пылающего металла полетели во все стороны, и
