— Как декан Мердис мог похитить Мари, я не понимаю? Он ведь не отходил от меня ни на минуту.
— У него врожденный дар астральной проекции. Настолько же редкий, как и твой дар нейтрализатора. В какой-то момент Тайрен покинул показ, оставив рядом с тобой астральную проекцию.
А я и не заметила подмены.
— Разве астральная проекция имеет осязаемую оболочку?
— Да, если напитана сильной магией и поддерживается артефактами. Он готовился к этому и знал, что я буду там.
— Ты ведь найдешь ее? С Мари все будет хорошо?
— Не переживай, ее не тронут. Она нужна им как способ давления на меня. Я все решу, обещаю тебе.
Как мало женщине нужно для счастья. Всего лишь короткая фраза «я все решу»! И это не пустые слова. Он и правда решит.
— Райс, — хрипло, до дрожи.
— Арден, — нерешительно.
— Я люблю тебя, — сказали мы одновременно и…
Осознала, испугалась и бросила трубку. Меня как кипятком ошпарило! Кровь хлынула в голову бешеным потоком, сердце взбесилось, перед глазами потемнело.
Послышалось? Или он тоже сказал эти слова? А я сказала?
Неважно. Все потом. Магистр найдет Мари, разблокирует свет, разберется с моей тьмой… он со всем справится. А я… мне стоит для начала прийти в себя и не натворить бед, это уже будет огромным достижением!
Повинуясь совету магистра Найта, я отыскала в спальне еще один кристалл, пока что светлый, сжала его в ладонях и устроилась на подушках, унимая бешеный стук сердца. Постель пахла магистром Хейденом и обнимала так же нежно, как и он. Вопреки ожиданию, я уснула мгновенно.
Пробуждение оказалось… бодрящим! Меня целовали. Да что там, меня так целовали, что кровать бы сгорела от стыда, если бы могла! Меня целовали там! Точнее, не совсем там, но, если так дело дальше пойдет, то очень скоро губы и язык доберутся до финиша, а я — до вершины, на которой никогда раньше не бывала.
Глупо спрашивать, кто это — я узнаю его запах и руки из тысячи… Да и кто может оказаться в постели светлого кроме самого Ардена?
— Магистр Хейден, — простонала, сводя бедра и откидывая одеяло.
— Магистр Хейден? — усмехнулся он, покрывая поцелуями кружево моих трусиков, прокладывая дорожку от живота к груди.
Бюстгальтер я сама сняла еще вечером, а тонкий шелк рубашки — слабая преграда для изголодавшегося по ласке мужчины. В его глазах мелькнули молнии, когда он заметил, как выделяются острые вершинки моих грудей под ласковой тканью.
— Вы нашли Мари? — прошептала, выгибаясь навстречу требовательным губам.
— Нашел, — прошептал он, срывая пуговицы и касаясь языком моего возбужденного соска.
— Она…
— В порядке. В безопасности, — лихорадочный шепот между настойчивыми поцелуями.
Простыня показалась горячей, а воздух в спальне — раскаленным, хотя по коже скользил освежающий ветерок. Его невесомое прикосновение рассыпало мурашки по всему телу. Я зарывалась пальцами в волосы Ардена, ерзала под ним, изнывая от нетерпения. Я знала, что произойдет, и хотела этого всем сердцем, всем телом, всей душой. Я хотела своего мужчину, поэтому потянула его на себя и поцеловала первая.
Жар желания, сбивчивое дыхание, тяжесть мужского тела, неутолимый голод и пьяная тьма будоражили кровь, кружили голову, смешивались в коктейль острых чувств. Арден жадно пил мое дыхание, сжимал ладонями мои ягодицы, вклиниваясь между моих бедер, но не решаясь перейти черту.
— Не бойся света, ты его надежно заблокировала, — прошептал он сквозь усмешку.
— Я не боюсь, — прошептала в ответ, выгибаясь навстречу очередной ласке. — С тобой я ничего не боюсь…
Я знала, что будет больно, но боль от невыносимого желания оказалась в разы сильней. Арден сделал все нежно и быстро, а слезы… Они быстро высохли. Я задержала дыхание, прижимаясь к своему мужчине всем телом, справляясь с ощущениями, а он отвлекал и шептал что-то невыносимо нежное.
— Как же сладко ты пахнешь, Райс. Так пахнет в саду моей матери, но только по вечерам…
Он поцеловал мои глаза, сирая нежностью боль и слезы.
— Маттиола, — выдохнула, сжимая плечи Ардена, чувствуя, как боль сменяется тугими волнами удовольствия. — Ее аромат раскрывается только ночью, и только тем, кто заметит этот маленький невзрачный цветок.
— Я сразу заметил тебя… И заметил бы из миллионов.
Этой ночью я рассыпалась на тысячу осколков, дарила себя любимому мужчине и принимала его любовь. Когда я перестала понимать, что происходит, где нахожусь, где заканчиваюсь я и начинается мой магистр Хейден, что-то произошло. Выброс тьмы был колоссальный! Кристаллы Мартина, расставленные по всей комнате, вспыхнули и разбились вдребезги.
Мое тело содрогалось от довольствия, с губ срывались крики, а магистра, как одеялом, укутало тьмой. Она впилась в него множеством змей, извивалась и, кажется, перетекала из меня в Ардена. Толчок, и магистр зарычал, зарывшись носом в мои волосы. Тьма дрогнула под натиском света, зашипела, кинулась на него, но я не в силах была смотреть. Я растворялась в настолько ярких и сильных ощущениях, что взорвись рядом с нами бомба, мне было бы все равно! Я принимала в себя любимого мужчину, обнимая его бедрами и руками, подставляя шею под его усталые, но требовательные поцелуи, извиваясь под его мягкими, расслабляющими поглаживаниями. Наконец, он обмяк, уронив голову на мой живот, и все стихло. Исчезла тьма, исчез свет, кажется, весь мир замер.
— Арден?
Я погладила его по волосам, успокаивая дыхание. Грудь тяжело вздымалась, воздух казался горячим и еле проходил в легкие.
— Магистр?
Он не отозвался. Лежал, словно неживой. К горлу подступала паника. Я же заблокировала его свет! Что, если без защиты родной стихии, я выжгла его разум? Что, если вообще убила? Что, если из него вытек последний свет, ведь вспышка была довольно слабой… что я натворила? Что я с ним сделала?
— Арден!!!
Я схватила его лицо и потрясла.
— Милая, я немного не в том состоянии… — простонал он, не открывая глаз, и попытался улыбнуться. — Прости…
— Небеса, Арден, я боялась, что убила тебя!
На глаза неожиданно быстро набежали слезы. Он устало перевернулся на спину и закрыл лицо руками.
— Тише, малышка. Все будет хорошо. Я боялся выжечь тебя и лишить разума… но в итоге все вышло совсем наоборот. Жизнь умеет удивлять, да?
Слова давались ему тяжело. Тихий голос едва прорывался сквозь шумные и тяжелые вдохи и выдохи.
— Что значит вышло наоборот? Я тебя выжгла? Я причинила тебе вред? Я… что я сделала? — взмолилась, пытаясь его растормошить. Когда сильный и уверенный в себе мужчина лежит амебой, это, знаете ли, пугает! Я осматривала его тело, но не видела никаких изменений, кроме малюсенькой черной руны на плече, чуть выше левой подмышки.
