«Ничего не дурак. Я ж не говорю прямо сейчас. Потом. Так скинешь фотку?»
WT: «На! Можешь на весь экран развернуть и плеваться».
Denis: «Чего бы это я стал плеваться? Красивая.»
WT: «Ого, комплиментики пошли! Так и цветочки начнешь дарить. Я гиацинты люблю, пошарь в сети, там много разных».
Denis: «Те, которые в сети, не пахнут. Но насчет гиацинтов я запомню»
WT: «Ладно. Завтра снова ночью на связь выйдешь?»
Denis: «Могу и днем, я дома буду»
WT: «Все-таки болеешь»
Denis: «Все болячки – фигня».
***
Бинг-билинг-билинг… Узнаваемая мелодия звонка Скайп заставила только отпершую дверь маму уронить ключи и как была, в куртке и обуви, кинуться в комнату – боясь не успеть, опоздать… Она остановилась, тяжело дыша, и прижимая руку к сердцу: звонил планшет, брошенный на столе и так и оставшийся включенным. Обычно, отправляясь в больницу, сын планшет выключал, но сегодня он никак не мог это сделать.
Мама провела пальцем по сенсору. Экран вспыхнул и на нем появилось изображение светловолосой девушки лет шестнадцати-семнадцати.
– Ой! – девчонка вздрогнула, увидев на экране незнакомое лицо. – Здравствуйте. Извините, я… А где Денис?
– Ты Таня? – мама улыбнулась. – Это с тобой Денька по ночам переписывался? Красивая. Прям как киноактриса.
Девчонка смутилась.
– Ты извини. – мама улыбнулась, но улыбка ее была ломкой и тусклой, как сгоревшая спичка. – Его утром скорая забрала. Я вот за вещами заехала.
– Что случилось?
– Авария. Год назад. Денька не рассказывал? Хотел, чтоб с ним нормально общались, а не как с калекой. У него ноги отнялись. Сперва вроде ничего, а потом все хуже и хуже. Что-то с позвоночником. Сегодня утром… сознание потерял. Вот. Увезли. – она страшным усилием задавила подступающие рыдания. Зачем все это девочке, не нужно было рассказывать.
– Что можно сделать? – отрывисто спросила девушка.
– Да ты уже все сделала. – мама снова выжала из себя улыбку. – Ты с ним разговаривала. У него ночью боли сильные были, он спать не мог, а нам с отцом не говорил, чтоб мы с ним ночью не сидели, так-то мы целый день рядом. – рыдания сотрясали ее все сильнее, руки дергались, как в припадке, она спрятала их под столешницу, словно девочка могла выглянуть из планшета и заметить. – Вроде, делают такие операции, только не у нас.
– В Швейцарии? – хмуро переспросила девушка.
– Там. – мама кивнула. – Мы квартиру продаем… – давнее, выматывающее понимание, что жизнь ее ребенка зависит от нее, а она не справляется, скрутило в тугой узел, заставляло мучительно плеваться словами, выталкивая их из себя. – Только кризис ведь, нормальной цены не дают, а что дают – не хватит, и на благотворительный счет деньги еле капают, да и не знаю я, что врачи скажут, может, поздно уже. – она прижала кулак к губам, заставляя себя замолчать.
– Какой счет? – только и спросила девчонка.
– Тоже хочешь деньги перевести? Только ты у родителей сперва спроси, можно ли. – мама снова заставила себя улыбнуться. Зачем она вывалила свои проблемы на девочку? Ладно, ничего страшного, погрустит денек и забудет. У нее сетевых знакомых пол-Интернета. – Спасибо тебе, Танечка. Ты хорошая девочка. Дениске ты очень нравилась.
Девчонка только натянуто улыбнулась и отключилась. Мама потянулась к планшету… И только тут поняла, что сказала. Она говорила о сыне в прошедшему времени! «Нравилась» «Ты ему нравилась» Глухо взвыв, она повалилась на пол, корчась, как от невыносимой боли.
***
– Вы мама Дениса?
– Я… – мама, враз постаревшая даже не на десять, на двадцать лет, замерла, судорожно прижимая к себе пакет с вещами. Воздух вдруг пропал, оставляя только ледяную пустоту внутри, больничный коридор поплыл перед глазами, выкрашенные тусклой краской стены словно разламывались. – Что? – с трудом выдавила она. Пусть она не говорит, пусть она не говорит ЭТОГО, пусть она не говорит ничего, пусть это мгновение так и остановится навсегда, она согласна вечность стоять тут, только бы не…
– Ну где вы ходите! И мобилка у вас не отвечает! – голос молоденькой медсестрички звучал нервно-возбужденно. – Мы все собрали, здесь история болезни, перевод на английский, короче, там разберутся, держите. – она сунула толстую папку маме подмышку. – Врач сказал, состояние у мальчика стабильное, капельницу мы ему поставим прямо сейчас, так с ней и полетите, в дороге поменяете флаконы, вы умеете, да вам и лететь недолго, а там вас встретят, они обещали.
– Кто… встретит?
– Скорая, естественно, не на такси ж вы его повезете. – хмыкнула медсестра и рысцой рванула к Денискиной палате.
Мама шагнула было за ней.
– Дамочка! Ну вас не отловишь! – полная, потная, тяжело отдувающаяся тетеха в ярком как пожар костюме вцепилась ей в руку, будто боялась, что мама сбежит. – Разрешения на перевоз больного готовы, визу вам шлепнут сразу, заедем по дороге в консульский центр. Паспорта где?
– Дома…
– Дамочка! – тетеха вскинула полные руки, возмущенно потрясая стопкой бумаг и гремя браслетами на запястьях. – Можно быть такой рассеянной? Я и так вам по копии все оформила! Даже билеты! Цените! Никто, кроме меня…
– Куда… билеты?
– Куда!? В Жмеринку! – тетеха скрестила руки на груди, укоризненно уставившись на маму. – Это там у нас теперь операции на позвоночнике делают!? В Швейцарию, естественно, куда ж еще? Или вам вдруг память отшибло? Так лечение амнезии у вас не оплачено, только позвоночника сынуле!
– А… кем оплачено? – прошептала мама.
– Не, таки амнезия, нашли время! Счет знакомый? – тетеха сунула маме под нос банковский документ. Мелькнул многозначный номер, который мама помнила наизусть. – Значит, вы же и оплатили, кто еще?
– Но… там же мало денег!
– Ничё, швейцарцы довольны, вон, подтверждение прислали! Самый главный профессор копытом землю роет, до самолета пять часов, а вы кочевряжетесь! Поехали уже! – тетеха ухватила маму под руку и упорно, как муравей гусеницу, поволокла к выходу.
***
– I don't know how I could forget! – недоумевающий профессор торопливо шагал по коридорам швейцарской клиники, отловившая его почти у самого выхода медсестра мчалась за ним вприпрыжку. – I checked yesterday and I was absolutely sure that I have the only one operation today!
– Sorry, professor. – медсестра прошлась пальцами по сенсору рабочего планшета. – As I see, it was scheduled month ago. Boy’s labs are in.
– Well, it’s rather strange. But never mind. Let you call for an O.R. and go to the patient!13
***
Худой как щепка, изможденный, как после долгой болезни парень шел по городу, будто вовсе не чувствовал летней жары. Его шаги были слегка неуверенными, заплетающимися, но он вдавливал кроссовки в плавящийся под августовским солнцем асфальт, словно просто идти было наслаждением.
