Книга Кондотьер - Валерий Михайлович Гуминский

Я решил сделать большой привал, дать отдохнуть животным, в первую очередь. Поэтому, как только увидел пологий спуск к Пламонту, дал приказ остановиться. Место здесь неплохое, заросли ивняка надежно скрывают от постороннего взгляда, а поблизости нет жилья.

Щербатый схватил под уздцы не только своего мерина, но и лошадь Гуся, стал водить их по берегу, чтобы они остыли после бега, а не тянулся сразу к воде. Виконт одобрительно кивнул и посоветовал нам заняться тем же. Через несколько минут мы дали животным напиться, после чего разделись и искупнулись, смывая с себя дорожную грязь и пот.

— Гусь, давай на пост, — приказал я. — Садись в теньке и посматривай по сторонам. Увидишь кого живого, дай знать. А мы пока перекусим.

Думаете, мы в побег пустыми пошли? Пока ходили по городу и осматривали ратушу, Рич накупил пирогов, сыра и вяленого мяса. Объяснил это тем, что не хочет просить Йорхена, который с радостью завалил бы нас продуктами. Лишний повод для подозрений и раздумий нам ни к чему. Пусть считает, что нас женщины в борделе, куда мы, якобы, ушли, до смерти заездили.

— С такой скоростью мы не догоним караван, — Рич снял куртку и подложил ее под голову, собираясь вздремнуть в тени раскидистой ивы. — У меня вместо задницы сплошной мозоль. Вот виконт таким живчиком выглядит.

— Меня учили ездить без седла, — усмехнулся Агосто, развалившийся на плаще. — Ничего сложного нет. Соблюдай ряд правил, и быстро освоишься.

— Почему раньше не сказал, ваша милость? — шутливо нахмурил брови пластун.

— Так говорил: разогните колени, опустите ноги свободно, — усмехнулся виконт. — Поясница должна быть расслаблена.

— А я думал, что это какие-то замечания, милорд ругается, — простодушно ответил Щербатый.

— Зато падать перестали, — заметил Агосто. — Без седла не страшно ездить, сами заметили, да? И в галоп, и в рысь уже держались неплохо. Ну да, натерли бедра и задницу, так это меньшее зло, если бы нам не удалось вовремя выскользнуть из города.

— Согласен, — кивнул Рич, закинув руки за голову. И протяжно зевнул. — Только вот сколько еще трястись?

— Недолго, — удивил я всех ответом. — Видите вон те холмы на горизонте? Я карту неплохо изучил. От них Пламонт начинает вихлять как блудливая девка задом. А что это значит?

— Что, командор? — простодушно спросил Щербатый, вглядываясь в жаркое марево.

— Те самые острова там начинаются. Боссинэ должен встать на якорь и дождаться нашего появления, заодно промерить фарватер. Так что нужно сжать зубы и до ночи успеть добраться на наших клячах до каравана.

— Тридцать-сорок лиг, не меньше, — тут же прикинул Рич.

— Нужно отдохнуть, — предложил виконт, — а то скоро твои люди, Игнат, начнут падать с лошадей от усталости. Прямо под копыта. Покалечатся.

— Ночью даже лучше, — Рич тоже был не против поспать в тени ивняка. — Если Боссинэ будет ждать, то какой нам смысл тащиться по жаре?

— Ладно, отдыхаем. Щербатый, спать ложись, через час сменишь Гуся, — сменил я тактику, уступив большинству. Видимо, потому что тоже хотел набраться сил перед последним рывком.

— Понял, командир, это я всегда с превеликим удовольствием! — обрадовался штурмовик, и закрыв глаза, мгновенно уснул.

Действительно, парни серьезно вымотались в дороге. Пусть отдохнут, а то неизвестно, что нас ждет, когда мы догоним караван. Вдруг сразу придется в бой вступать? Да и ночью меньше риск нарваться на какой-нибудь армейский патруль.

Я наполнил фляжку водой, захватил с собой пирогов и мяса, пошел к Гусю.

— Ешь, — сказал я, присаживаясь рядом со своим бойцом. — Да шевели челюстями энергичнее, а то на ходу спишь. Все тихо?

— Спасибо, командор, — вцепившись в пирог, промычал Гусь. — Тихо как на кладбище. В паре лиг от нас телега проехала с двумя мужиками. Крестьяне, направляются в Невермут. Все корзинами уставлено.

— Хорошо, что разминулись с ними, — кивнул я с облегчением. Не убивать же их за то, что могли увидеть нас. А потом, пока доедут — уже столько времени пройдет, что губернатору и бейлифу не до виконта будет. «Убег, так убег». — Ну и как, Гусь, нравится тебе такая жизнь?

— Не обижай, командор! — на мгновение штурмовик даже перестал жевать. — Если бы ты не взял нас в свою команду, то и сдохли бы в первом же абордажном бою. Какие из воров воины? Руки-то цепкие, тонкие, а палаш или кортик держать это не то, что ножом владеть. Нет, не жалею. Многому научился. Парни тебя боготворят, особенно кто с нами с самого Керми. Знаешь, как они расстроились, что ты не взял их с собой!

— Еще успеют навоеваться, — хмыкнул я, скрывая смущение. Гусь искренне говорил то, что держал в своем сердце, и не верить ему было бы глупо. — У нас впереди еще много дел. Сколько осталось ветеранов-то?

— Да уж мало, — штурмовик запрокинул голову, запивая пироги и мясо водой. — Призрак, Ползун, Щербатый, Муравей, Бык. О, Жало почему-то забыл! Многие в бою с «золотым караваном» полегли. С десяток будет самых старых. Но ты не переживай, мы новичкам вдолбили в башку, кто их славный командир.

— Ладно, хорош мед лить в уши, — я отобрал фляжку у разговорившегося Гуся и сам сделал пару глотков воды. Главное сделал: растормошил дозорного, хоть глаза перестал в кучу собирать от накатывающейся сонливости. — Скоро тебя сменит Щербатый, а ты сразу ложись спать. Мы решили ехать на закате, будем всю ночь скакать, так что готовься.

— Только не это! — простонал Гусь, сразу вспомнив все прелести скачки. — Лучше сто миль по воздуху пролететь и облеваться, чем на кляче жопу до костей стереть!

— Мясо нарастет, — я успокаивающе похлопал штурмовика по плечу, — а репутацию, которую мы зарабатываем, можно в один момент потерять. Не выполнил обещание, не успел вовремя помочь нанимателю — и придется нам обратно к пиратам с протянутой рукой идти.

— Не хочу, — мотнул головой Гусь. — Не боюсь их, но не хочу.

— И я тоже не хочу, поэтому не вздумай уснуть. Потерпи еще немного.

Вернулся к стоянке и увидел полный штиль. Люди спали так крепко, что я сам едва не поддался искушению. Нельзя. Нужно, чтобы хоть один бодрствовал. Поэтому как командир кондотты взял на себя тяжелую обязанность.

Лошади разбрелись по берегу и пощипывали траву, росшую в тени ивняка. Мирные животные, никуда не убегают. Лишь бы выдержали еще один переход. С такими мыслями я скинул с себя одежду и голышом вошел в воду. Холодноватая для купания. Все же еще не лето, да и несколько предыдущих дней погода не баловала. Вобрав в себя воздух, нырнул в обжигающую тело прохладу. Ох, хорошо! Сразу взбодрился, заодно и помылся с ног до головы! Сделав несколько гребков к середине реки, почувствовал довольно серьезное течение. Да ну его, еще ногу сведет и утянет на дно. Так оконфузиться не хотелось. Я все же морской офицер, зазорно потонуть в тысяче лигах от моря, да еще и не в бою!

Тем не менее лег на спину и проплыл немного вниз, лениво шевеля ногами и руками. И увидел две тонкие полоски, пропарывающие вату облаков. Они приближались, постепенно вырисовываясь в корпуса военных кораблей. Патрульные корветы!

Корабли шли именно туда, где Пламонт змеей изгибался между холмов, медленно снижаясь для контроля над землей. Не думаю, что они будут садиться на воду, но, если дозорные заметят группу людей с лошадьми, могут и заинтересоваться. Обычная рутинная работа патруля? Или за нами? Нет, Боссинэ четко и ясно пересказал слова бейлифа, что розыскной лист — инициатива герцога Хуггорта, и королевским приказом там даже не пахло. Чтобы флотские подчинились приказам аристократа, должно произойти нечто необычное: ну, к примеру, переподчинение Королевского Флота какому-то влиятельному гражданскому лицу, на что военные ни за что не пойдут.

Успокоившись, я несколькими гребками доплыл до берега и сел на песок, медленно обсыхая под ветерком и приятным солнышком. И все это время смотрел на маневры корветов, которые снизились до определенной высоты и уже дальше пошли вдоль Пламонта. Я не сомневался, что нас заметят. По уставу во время полета любого военного судна вахта усиливается, и помимо впередсмотрящих еще пара-тройка человек контролируют пространство полностью, вплоть до того, что происходит внизу. Мало ли, вдруг какая хитрая канонерка-брандер подберется, используя сильную облачность, и рванет пороховые трюмы.

Одевшись, поднял