помрачнел. Признаться, он и позабыл о самом важном условии.
— Так уж и быть, мы не станем требовать всей шайки разбойников. Только их предводителя — Траско*, сына Буревоя Рюгенского.
(*Траско — одна из форм имени Дражко, которая встречается в документах. Полагаю, эта форма ближе к саксонскому языку)
— Думаете, его дружина будет молча смотреть, как уводят их воеводу?
— Уж надеюсь, не будет! — кровожадно оскалился Стиг.
Даже мысль о предательстве отвращала. Ариберт выпятил грудь, зыркнул грозно, заявил:
— Дражко — мой названый брат!
— Из-за которого погибло множество твоих людей, — парировал Людольф, после чего выдержал небольшую паузу, меря княжича взглядом. — Но есть и другой путь.
— Другой путь? — Збигнев с прищуром следил за графом.
Речи умудрённого годами мужа напоминали яд, но выдержки ему было не занимать. Людольф улыбнулся по-лисьи, сверкнул коварным взглядом и продолжил:
— Наш Господь милостивый. Если Дражко со своими рюгинами покаются и примут крещение…
— Скорее море разверзнется! — не выдержал Ариберт.
— Для Господа нет ничего невозможного, — пожал плечами граф.
— Ну? Каков ваш ответ?! — Стигу явно уже надоело болтать.
Ариберт, стиснув зубы, процедил:
— Збигнев…
— Княжич, — примирительным тоном молвил жупан. — Надо.
Ариберт тяжело вздохнул, сжал кулаки, зло взглянув на ублюдков. И решил:
— Пусть он сам выберет. Захочет креститься — будет так. Ежели нет…
Княжич не договорил. Махнул Сбыславу, чтобы тот позвал Дражко.
━─━────༺༻────━─━
Вечерняя прохлада приятно ласкала лицо. Жеребец ладно вёл по неровной тропе извилистой улицы, а солнце заставляло щуриться. Предчувствие не покидало нутро.
У площади стариградская малая дружина расступилась перед ним, пропуская к навесам, где сидели предводители. Почему-то это польстило Дражко.
— Только ты, — предупредил Сбыслав.
Дражко кивнул Цедрагу, чтобы тот остался рядом со стариградцами. Нехотя пришлось подчиниться.
— Будь осторожен, — кинул он напоследок.
Стиг Ларссон с интересом рассматривал молодого воина, с дерзким видом приближающегося к навесу. Людольф хмуро поджал губы.
Спрыгнув с седла, Дражко пустил брызги грязи, ухмыльнулся, твёрдой походкой, какой отец шагал навстречу врагу, подошёл к столу и, не дождавшись приглашения, сел рядом с Арибертом.
— Звал, брат?
Стиг обнажил зубы и сказал вместо княжича:
— Наконец я тебя догнал, мальчишка!
Дражко ответил оскалом не хуже:
— Неужто набрался смелости для равной встречи?
Конунг разразился хохотом, схватил кувшин с пивом наполнил две кружки, пролив мимо целую лужу.
— Выпьем, сын Буревоя! Вижу, ты много набрался у своего отца.
Отказываться не было причин, и скоро пиво полилось из кувшина вновь.
— Я его превзойду! — без тени сомнения заявил Дражко.
— Это будет непросто, — Стиг погладил бороду, погрузившись в воспоминания. Кажется, вновь проснулся интерес к разговорам. — Он тебе рассказывал, что мы с ним сражались друг против друга?
Дражко кивнул.
━─━────༺༻────━─━
То была великая битва. Вислав, руянский князь, вёл десятки кораблей на данов в очередной войне, кои постоянно вспыхивали год от года. Под началом Буревоя числилось две ладьи, крепкая сотня дружинников с окрестностей Ругарда*.
(*Ругард — поселение в центре острова Рюген. Возможно, исполняющее роль столицы)
Завязалась морская битва. Стрелы и сулицы затмевали небо, отважные мужи гибли от ран и тонули под тяжестью кольчуги, корабли в какой-то момент так тесно прижались друг к другу, что напоминали деревянный остров и лесом из мачт.
Вдруг море забурлило, поднялись волны, и остров, на котором уже текли реки крови, разбило на части. Буревой с дружиной остался один на один с хирдом ярла Ларса Трюггвасона, отца Стига. Стиг тоже был там. Стоял в стене щитов на борту пляшущего от качки драккара.
Схватка выдалась жестокой и кровавой. Многие воины погибли, но большинство — даны. Энгуль Краснобородый именно в тот день потерял конечности.
Руяне почти загнали врага в угол, но боги вмешались, и море унесло драккар Ларса прочь.
━─━────༺༻────━─━
Подвиги отца Дражко знал наизусть. Подвиги брата — тоже. Вот настало время и самому дать повод сказителям составлять новые песни.
— Ньёрд в тот день спас наши шкуры, врать не буду. — Стиг сбросил задорную мину, дружелюбность, если оная и была на его лице, исчезла без следа.
Хмель — тоже.
— Да. В тот день ваши жизни спасли лишь боги, — с удовольствием подтвердил Дражко. — А Краснобородый прожил достаточно долго, чтобы принять смерть от моей руки.
Упоминание старого вояки заставило Стига исказиться в ярости.
— Я мечтаю отплатить Буревою, малец! — конунг вскочил, опрокинув кувшин. — Но могу начать и с его недоросля, раз уж норны сплели наши судьбы.
— Успокойся, Стиг! — поспешил Людольф. — Мы условились — он должен сам решить!
— Что решить? — Дражко спросил не графа — Ариберта.
Княжич держал руку на изголовье меча, ожидая только единственного движения со стороны конунга, чтобы обнажить клинок. Но тот не дал повода.
— Они хотят крестить тебя и твою дружину… — На такое даже не нашлось ответа. Дражко с непритворным удивлением раскрыл глаза, уставившись на побратима. — Либо требуют твою голову.
Стиг хлопнул по столу, с вызовом глядя на Дражко.
— Ну, сын Буревоя, решай! И прошу — выбери смерть! Я прослежу, чтобы клинок пронзил твою глотку!
Ариберт с волнением ждал реакции друга и, честно говоря, сам не знал, чего опасался больше. Прими Дражко предложение креститься — ложно, чтобы потянуть ещё больше времени и подыграть Людольфу, битву можно было бы отложить ещё на сутки, но разве откажется он от шанса сразиться с конунгом Стигом?
Сам Дражко испепелял наглецов взглядом. Креститься! Да как они только посмели предложить подобное!
Воевода вскочил, склонился к щербатому лицу дана.
— Я с радостью закончу то, что отец не успел. И на сей раз Нрёрд тебя не спасёт.
— Дражко, — княжич хотел было его успокоить, но Збигнев остановил.
— Ха-ха, вот и славно! Не будем ждать — начнём сейчас же! Уберите эту чёртову рухлядь!
Под недовольную мину Людольфа площадь принялись расчищать для поединка. Граф не собирался устраивать представление, хотел спровоцировать стариградцев, но конунг, проклятый язычник, порушил все планы.
Что ж, может оно и к лучшему — пусть выиграет ещё немного времени, пока развлекается с дерзким мальчишкой.
Однако со стороны данов вышел не сам Стиг, а крепкий рыжебородый воин, чьё лицо показалось знакомым.
— Ты боишься сражаться собственными руками?! — с досады выпалил Дражко.
Надежда одолеть целого конунга угасла, оставив после себя обиду.
В ответ полетели смешки. Предводитель сотен викингов не станет биться со вчерашним отроком, даже из прославленного рода. Как бы этого не хотелось.
Рыжий викинг с горящими глазами подошёл ближе, и теперь стало понятно, почему лицо показалось знакомым.
— Так это ты убил моего дядю, венд? — слова изверглись из пасти раскалённой сталью, меч сверкнул, выскользая из ножен.
— Я.
Топор
