я слышал о том, что случилось на Авалоне.
Инэрис сжала зубы, и во взгляде её промелькнул лёд.
— Мне не нужны ни соболезнования, ни обвинения.
— Я о другом. Я знаю, кто их убил. Я знаю, с кем мы имеем дело. И твой… наниматель. Если он один из нас. Может быть, он один из них?
— Меолан, — Инэрис погладила его по щеке, — я ему верю. И ты тоже будешь верить ему. И нам всем нужно заняться делом более важным, чем взаимные подозрения и упрёки, — Инэрис наклонилась ближе к нему и, почти касаясь губами уха, шепнула. — Мы отправимся в Атлантиду.
Нолан отодвинулся и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Ты сказала, что это невозможно.
— Может, да. А может, и нет.
— Ты сказала, что она под водой.
— Я сказала, что она утонула. Но кто мешает нам спуститься на дно?
Нолан отошёл и потёр подбородок, будто проверяя щетину, хотя Инэрис и знала, что борода у него почти не росла.
— Я уверена, — Инэрис встала и, подойдя к нему со спины, положила руки на плечи. — Ты не бросил свою идиотскую идею. Я уверена, ты нашёл ещё сотню свитков, и это, — она ткнула пальцем в телескоп, — стоит у тебя неспроста.
— Трудно рассчитать, — Нолан прокашлялся. — Трудно рассчитать свидетельства, которым сотни лет. Звёзды движутся.
— Я уже говорила тебе, что движутся не звёзды, а мы.
— Скажи это небу.
— Хочешь, посчитаю я?
Их взгляды встретились.
— Ты можешь найти Атлантиду?
— Не знаю, — Инэрис чмокнула его в щёку, — но я поищу. А ты скажи мне, как нам спуститься на дно.
— У меня есть несколько идей. Стой! Иса, — Нолан поймал её за руку, — а зачем нам он?
— Потому что я так хочу, — пропела Инэрис и, высвободив руку, скользнула к двери.
***
Покинув обсерваторию, Инэрис направилась было к своей спальне. Коридор, однако, был небольшим, и, несмотря на то, что Нолан выделил им с Дезмондом комнаты в разных концах, двери находились напротив в шаге друг от друга. Остановившись посреди коридора, Инэрис постояла немного, а затем свернула в другую сторону и постучала в дверь к Дезмонду. Не получив ответа, приоткрыла и в момент встретилась взглядом со взглядом чёрных глаз.
Дезмонд лежал на кровати, заложив руки за голову. На нём не было ничего, кроме чёрных шерстяных штанов, и второй раз за всё время их совместного пути Инэрис получила возможность оценить литые мышцы и рельефную грудь.
— Кто он? — спросил Дезмонд сразу же, едва Инэрис прикрыла дверь.
Инэрис склонила голову на бок.
— Ты любишь дурацкие вопросы. Кто я. Кто он. Он — человек. Я знаю его очень давно. Здесь его зовут Леонардо, и мы можем ему доверять.
Инэрис подошла к Дезмонду и села на краешек кровати, а затем коснулась пальцами его живота и провела ладонью вверх по груди к плечу. Уже у самой ключицы Дезмонд перехватил её руку, и секунду Инэрис думала, что он поцелует запястье, как и в прошлый раз, но Дезмонд лишь стиснул его до боли.
— Ты с ним спала?
Инэрис подняла брови. Рванула руку на себя и встала.
— Может быть. А кто ты, чтобы задавать такой вопрос?
Губы Дезмонда дёрнулись.
— Никто, — он отвернулся к стене.
— Дез… — позвала Инэрис, но, не получив ответа, развернулась и вышла прочь.
Настроение было испорчено и, войдя к себе, она хотела только упасть на кровать и уснуть — но вместо этого остановилась, глядя на сидящего в единственном кресле Нолана. Секунду они смотрели друг на друга, а потом Нолан помахал в воздухе бутылкой вина и сжатыми между пальцами бокалами из тонкого стекла.
— Я думал отметить встречу, — сказал он и поставил вино на стол. Опустил бокалы рядом и встал. — Кто он, Иса? — спросил он, останавливаясь в шаге от Инэрис. — Только не говори, что наниматель. Я не о том.
— Понятия не имею, — буркнула Инэрис и, подойдя к столу, откупорила бутылку и наполнила один бокал. Осушить его она не успела — Нолан подошёл к ней вплотную и отобрал бокал.
— Ты с ним спишь?
Инэрис наклонилась к нему и прошептала в самое ухо:
— В одной кровати.
Нолан осушил бокал и со звоном поставил его на стол.
— Удачно выспаться, — бросил он и пошёл к двери. Уже у самой двери он остановился и бросил через плечо: — Я скучал.
Затем вышел и захлопнул дверь за спиной.
Глава 17. Каравелла
— Мне кажется, она где-то здесь, — Инэрис повернула глобус и ткнула пальцем в участок океана, располагавшийся на приличном расстоянии от южной оконечности Италии.
— Кажется, — повторил Нолан. Поднялся с кресла и, подойдя к Инэрис, повернул глобус к себе. — Ты понимаешь, что твоё «кажется» может вылиться в десяток дней пути, из которого, быть может, мы вообще не вернёмся?
— Если боишься плавать, лучше сидеть дома, — заметил Дезмонд, который задумчиво наблюдал за обсуждением из своего кресла чуть в стороне.
Нолан повернулся и вперил в него ненавидящий взгляд.
— Я всё ещё не понимаю, какую пользу ты приносишь нам, — заметил он.
Инэрис незаметно потёрла висок и, налив себе вина из стоявшей на столе бутылки, опустилась в собственное кресло.
Нолан умел утомлять. После долгой разлуки Инэрис всегда казалось, что она скучала по старому другу — если можно назвать дружбой то, что между ними происходило. Однако уже неделя в его обществе способна была свести Инэрис с ума, и она уже начинала удивляться тому равнодушию, с которым реагирует на выпады Нолана Дезмонд.
Дезмонд, в свою очередь, радовать чем-либо не спешил.
Он по-прежнему не рассказывал ничего о себе — если не считать редких обмолвок, явно рассчитанных на уши дикарей, ничего не знающих об Империи.
Так со слов его Инэрис кое-как поняла, что наравне с Орденом Звёздного Света, дёргавшим за верёвочки инквизицию, появился какой-то ещё, не менее амбициозный. Задачи его и происхождение оставались Инэрис не совсем понятны — она вполне допускала, что Эцин попросту передрались между собой и раскололись на два лагеря. И хотя любые надежды её на справедливость Эцин уже успели угаснуть, ничто не говорило в пользу того, что другой орден был чем-то лучше.
Своё бессмертие Дезмонд продолжал скрывать, что, в общем-то, не удивляло, но и не радовало в свете всех его слов о величайшей близости, на которую он готов пойти.
Зато Дезмонд обещал решить проблему с инквизицией, и это уже было любопытно. Это открывало перспективы.
Инэрис не сомневалась, что будь у неё больше времени, она смогла бы расколоть
