твердившей мачехе, что кто родил, тот и нянчится.
Интересно, как долго продлится ее самобичевание?
Ладно, сейчас важней другое.
— Айла, а что с Намией? И почему отыскавший детей Мидар бежал из дома так, как будто близняшки подлили ему в чай слабительное?
Айла нехорошо улыбнулась.
— А может и стоит за то, что он сделал, подлить слабительное.
Неожиданно! И что такого учудил Мидар, чтобы заработать столь постыдное наказание?
— Заинтриговала. И что он натворил?
— Он такое предложил Намии, такое! Охальник!
— Ну? Что? — невольно я повысила голос.
К счастью, Янир не проснулся, наведенный целителем сон оказался крепок.
Айла взволнованно, шепотом ответила:
— Он предложил Намии стать его любовницей.
На миг я даже онемела. Такого уж точно не ожидала! Намия — истинная Мидара, разве он мог предложить ей подобное?
— Точно любовницей? Ты верно расслышала?
Айла смущенно заюлила:
— Я не подслушивала, оно само вышло…
— И что ты услышала случайно?
Я ужасно устала, а она интригу разводит на пустом месте.
— Мидар сказал собирать вещи — у него большой особняк, и больше не нужно переживать о деньгах.
— Так, и где здесь слово «любовница»?
— Ты шутишь? — прошипела Айла. — Он предложил переехать к нему! А как же свадьба? Хоть Намия и вдова, а без свадьбы это неприлично!
Она права, непристойно. Это я все еще мыслю мерками земной женщины, которую общество не осудить за гражданский брак.
Но неужели двое взрослых людей не сумели прояснить между собой этот момент? Все-таки мне кажется, что здесь есть что-то еще.
— Ты права, перед переездом свадьба нужна. Однако Мидар спас твоего брата, не забывай об этом.
Я напомнила специально, чтобы неугомонная Айла не натворила глупостей. Она девица непостоянная и от того непредсказуемо опасная: вчера еще злилась на мачеху, а сегодня бросается на ее защиту.
— Я иду спать, и тебе тоже рекомендую. Нам завтра на работу, если вдруг забыла.
Айла недовольно скривилась:
— До рассвета чуть-чуть, можно и не ложиться.
Даже час сна лучше, чем вообще ничего.
— Ну, попробуй, а потом побегай до вечера с подносами, — ехидно предложила я.
Айла только фыркнула пренебрежительно.
Утром гудела голова, и я не отказалась бы от двух-трех часов сна дополнительно. А еще не хотелось смотреть на себя в зеркало — на шее наливались черным отпечатки пальцев Флардо. При виде их меня накрывало страшными воспоминаниями, приходилось сосредотачиваться, чтобы прогнать их.
К счастью, в гардеробе нашелся легкий, тонкий как паутинка, платок, и последствия вчерашних заключений я скрыла.
Сидя над чашкой чая, Айла отчаянно зевала, но хоть не проспала.
Правда, из-за нее не удалось поговорить с Намией, которая была сама на себя непохожа: грустная и непривычно рассеянная. Она дважды посолила молочную кашу, а затем спасла ее кулинарным заклинанием. Не тем, что нужно…
Повезло, что со вчерашнего дня оставались пироги, и на работу мы ушли не голодные.
В гостинице можно поесть, но лишь когда выдастся спокойная минута, а утро редко бывает спокойным.
Вот и сегодня стоило переступить порог, как ко мне подлетел белый как молоко господин Морил.
— Эрика, спасай! — испуганно прошептал он и промокнул испарину на лбу клетчатым платком. — Или моей гостинице конец, а ты будешь искать новую работу.
Что опять? Нагрянула налоговая проверка? Так у нас все в порядке, я успела исправить ситуацию после предыдущего управляющего. Или опять самостоятельно нашел нового поставщика и не заключил магический договор, гарантирующий честные поставки?
Злая после недосыпа я покачала головой и мрачно пошутила:
— У меня спина болит, так что трупы из номера выносить не буду, вызывайте магполицию.
Морил побледнел еще сильнее.
— Типун тебе на язык! Надо сделать все, чтобы трупов не получилось.
У меня ноги подкосились, и сердце екнуло.
— К-какие трупы?!
— Сейчас узнаешь! — зловеще прошептал мужчина и, схватив за руку, потащил к лифту.
— Если случится трагедия, понаедет магполиция, и наших постояльцев ветром сдует. А новые не заселятся из-за дурной репутации, несмотря на переполненность в других гостиницах. И я прогорю. Понимаешь?!
Я честно ответила:
— Нет.
— Эрика, не тупи! — рассердился господин Морил. — Ты должна все исправить.
Мелодично звякнул лифт, сообщая, что мы на месте. Разъехались в стороны двери.
Работодатель решительно подтолкнул меня в спину.
— Не дай ей прыгнуть!
Крыша встретила меня серым небом, холодным порывом ветра и противной моросью дождя в лицо.
Быстро же погода испортилась, когда выходили из дома, она нас радовала солнышком.
Часть крыши гостиницы была плоской, с высокими коваными перилами, затянутыми белыми вьющимися цветами, небольшим столом и двумя стульями. Влюбленные охотно оплачивали романтический ужин здесь, и площадка редко пустовала по вечерам.
Я здесь ни разу не была — не люблю подобные места — поэтому быстро огляделась, выискивая отчаявшуюся постоялицу.
Ага, а вот и она! Хрупкая фигурка в лазурно-серебристом платье виднелась за перилами, по левую руку от настенной статуи бога путей и перекрестков, покровителя путешественников.
Справа от него, но по эту сторону перил, я увидела перепуганную, заламывающую руки смутно знакомую даму.
Минуточку… А это ведь она вчера утверждала, что наш номер убогий и не подходит той, кто вскоре станет невестой будущего императора? Только вот незадача — ее дочь не прошла испытание.
Значит, мать со своими заоблачными амбициями довела девчонку до отчаяния? Грустно.
Не заметив нашего с Морилом появления, дама отчаянно молила:
— Ингалия, прошу, не делай глупостей! Что о нас будут говорить люди?
Девушка за перилами хрипло рассмеялась:
— Ну да, что о нас скажут люди! Тебя ведь мнение общества волнует больше всего?
— Нет, Ингалия, все не так!
Я оглянулась на Морила и тихо попросила:
— Уведите мать.
И решительно направилась к Ингалии.
Знаю, беру на себя колоссальную ответственность, могу не справиться… Но вот такая я жалостливая дура!
— Привет, Ингалия! Можно к тебе? — бодро произнесла я и, не дожидаясь разрешения, начала перелезать через увитую цветами ограду.
— Ты что делаешь? — испугалась девушка и крепче сжала кованый завиток на перилах.
Ага, боится, за жизнь держится цепко, не все так плохо…
Перебравшись через перила, я оказалась на достаточно широком выступе по правую сторону от статуи.
— Разве неясно, что я делаю? Устраиваюсь поудобнее, чтобы полюбоваться видами вместе с тобой. Риадон — прекрасный город, согласна? Здесь такие красивые рассветы и закаты, что хочется взяться за кисть и краски, даже если и не наделена художественным даром.
Я старательно не смотрела вниз, но голова уже кружилась. Хоть и не очень высоко, а дико страшно. Ноги дрожат от напряжения, зато язык мелет без остановки.
— Вы сумасшедшая? — воскликнула ошарашенная Ингалия.
— Точно, а
