– Ладно.
Она кивает и выходит из кабинки, как только разъезжаются двери.
Волочусь за ней следом, капая слюной.
Открываю дверь и сразу включаю свет. Арина замирает у порога. Видимо, проходить дальше не собирается. Даже верхнюю одежду не снимает.
Скидываю ботинки, пальто и расстегиваю пуговицы на рубашке.
– Я быстро, – направляюсь в сторону комнаты.
В этой квартире нет полноценной гардеробной. Так, каморка два на два, вход в которую замаскирован под встроенный в стену шкаф-купе.
Отодвигаю створку и бегло прохожусь по шмоту взглядом. Достаю черные джинсы, разноцветные Джорданы и бежевый свитшот с вертикальной красно-зеленой полоской по центру и желтой надписью «FAKE».
– У меня Катькины шмотки есть, можешь тоже переодеться, если хочешь, – выкрикиваю Аринке, переводя взгляд на целый отсек с Катюхиными вещами.
Арина заглядывает ко мне через минуту.
– Давай. Бесит уже это платье.
– Но тебе очень идет.
– Не спорю, – улыбается. – Это и правда красиво.
– Выбирай, – киваю на вешалки. – Здесь переодевайся, я в комнату.
Выхожу, плотно прикрывая за собой дверь, хотя соблазн оставить небольшой зазор и встать к зеркалу есть.
Быстро скидываю костюм и впрыгиваю в более удобные шмотки.
– Только обувь.
– Что?
Поворачиваюсь на голос Арины, которая тоже переоделась и приоткрыла дверь, высунув голову в проем. На ней Катькины лосины и мое красное худи с белыми монограммами.
Арина разводит руки в сторону. Делает уверенный шаг назад и смотрит на свои ноги.
– В этой квартире полно Катькиного барахла, глянь в нижних ящиках.
Громова кивает. Выдвигает пару ящиков.
– Точно Катино? – недоверчиво смотрит на длинные черные сапоги на тракторной подошве.
– Не имею привычки коллекционировать женскую одежду.
– Ты понял, о чем я.
– Точно Катино, – заверяю уже серьезно.
Ариша прячет руки за спину, снова смотрит в ящик, а потом уже более доверчиво вынимает сапоги. Поочередно натягивая их на свои ноги.
Мельком смотрится в зеркало.
– Я как будто за грибами собралась, – накидывает на голову капюшон.
Идти в какое-то там кино уже нет никакого интереса. Темнота, тишина, люди. Мои фантазии ни в ВИП-зале, ни на последнем ряду, просто не осуществимы.
Хочется побыть с ней наедине, а не шататься по кинотеатрам.
Взъерошиваю волосы на своей башке, соображая, как лучше подтолкнуть ее к решению остаться здесь на пару часов. Сам себе клятвенно обещаю, что не буду ее лапать, если останется.
Арина выходит в комнату, собирая в кулаки гармошкой ткань длинных ей рукавов кофты.
Вдавливаю подошву кроссовка в паркет с мерзким скрипом. Тянусь к телефону.
– Сеанс через полтора часа в ближайших.
– Отлично.
Она улыбается, целеустремленно направляясь к двери.
– Может, останемся?
Арина замирает на половине пути. Не поворачивается, только тихо спрашивает: «Зачем?»
– Не имею в виду ничего плохого, – обогнув ее замерший силуэт, приваливаюсь спиной к стене напротив. – Там полно народа, – оттолкнувшись, делаю к ней уверенный шаг. – Хочу побыть с тобой вдвоем, – сжимаю спрятанную в рукав ладонь. Переплетаю наши пальцы.
Арина опускает взгляд. Смотрит себе под ноги долгих полминуты.
– Ладно. Но без рук.
Мгновенно выставляю ладони перед собой.
– Может, пиццу закажем? – скидываю кроссы.
– Я не ем пиццу.
Кто бы вообще сомневался, собственно?
– Тогда на твой выбор, – отдаю ей свой телефон, который не к месту пиликает в ее руках.
– Тебя тут какой-то «Татарин» в клуб зовет.
– Напиши, что я пас, – падаю на диван и включаю плазму.
– Сам пиши, – закатывает глаза и присаживается рядом.
Именно присаживается. Потому что делает это осторожно и медленно, как настоящая леди.
Аринка все еще в сапогах, и я, конечно же, не упускаю шанса ее потрогать. Сгребаю лодыжки и, подтянув к себе, стаскиваю с нее обувь, укладывая стройные ноги к себе на колени.
Знаю, обещал без рук. Но ничего противозаконного же не сделал?! Обычная помощь ближнему, не так ли?
– Спасибо, – она улыбается, немного краснеет и сразу утыкается взглядом в телефон. – Ну я, наверное, выбрала.
– Заказывай.
– Лицо свое дай, – поворачивает ко мне экран.
Смартфон издает короткий звук, а в приложении загорается ожидание заказа. Обещают в течении получаса-сорока минут. Похоже, она выбрала, что рестик недалеко от дома.
– Зачем тебе все это?
Арина кладет телефон на диван. Смотрит на меня с интересом, чуть склоняя голову вбок.
– Что именно? – щелкаю первый попавшийся на подписке фильм и убавляю звук, делая киношку лишь фоном.
– Я говорю тебе нет, а ты убеждаешь меня, что да…
– Ну ведь не такое и «нет», если в итоге ты соглашаешься.
– Пожалуй, переименую тебя в «Т-34».
– Это зачем?
– Потому что прешь как танк, Азарин.
– Это я могу, – соглашаюсь, укладывая ладонь ей на колено, и она сразу выстреливает недобрым взглядом.
– Попробовать стоило, – ухмыляюсь и получаю легкий толчок пяткой в живот.
– Расскажи что-нибудь о себе. Я знаю тебя всю жизнь, но о тебе самом ничего не знаю, – кладет голову на спинку дивана.
– Тимофей. Восемнадцать лет. Будущий миллионер.
Она издает невнятное «Пф-ф».
– Это и так понятно, – закатывает глаза. – Наследство.
– Не-не-не. Я им сам стану, а потом сделаю слияние и приумножу папин капитал, товарищ будущий врач.
Сам верю в то, что говорю. На фоне своего отца тоже хотелось бы сделать что-то выдающееся. Он стал миллионером в двадцать три года. Долларовым. Чисто на разработках. Без чьей-либо помощи. Так что ставки очень высоки.
– Наполеоновские планы.
– Ну так, – веду плечом. – А что насчет тебя? Девочка «лучше всех»?
– Мне просто нравится учиться. Получать новую информацию всегда интересно.
– Тогда иди в педагоги.
– Зачем?
– По статистике, женами миллионеров очень часто становятся учителя. Дашь шанс нам обоим.
– Дурак. Если я стану учителем, в первый же день поубиваю всех детей, они надоедливые и зачастую очень тупые.
