работники — это его дети. Каждому сыну или дочке, он уделял время, давая советы и заботясь об их благополучии.
(Непослушание! Предательство! Непозволительно!)
— Да, господин Хар, я читал ваш отчёт и скажу, честно — я очень доволен и неимоверно впечатлён вашими успехами. Знаете что, я думаю, что я в полной мере, осмотрел всё, что хотел. Так что, думаю, что теперь можно пройти к вам в кабинет, — с небольшой улыбкой ответил его собеседник. Он на протяжении всей экскурсии шёл с лёгкой полуулыбкой, понимающе кивая на все слова, которые изливались изо рта его собеседника. Его слова, словно сладкий мёд, заливались в уши, словно находя именно тот отклик, который и хотел услышать собеседник.
— Конечно, конечно. Прошу пройдёмте. Я могу организовать вам кофе, может быть, чай? — спросил Хар. Улыбка не сходила с его лица, пока он проводил экскурсию, рассказывая о своих успехах и достижениях. А когда, собеседник похвалил его, и даже улыбнулся, тот и вовсе начал, чуть ли не стелиться, готовый угодить начальнику. — Быть может, вы успели проголодаться? Можно устроить небольшой обед, — закончил Хар, ведя своего собеседника к кабинету директора — их конечной точке небольшой экскурсии.
— Не стоит, чашечки кофе будет более чем достаточно, — сказал его собеседник, довольно спокойно.
(Хватит разговаривать, разорви его на части! Сверни ему шею, вырви глаза, оторви уши!)
— Замечательно. Анэчка, организуй нам кофе, для меня, и глубоко и многоуважаемого мной господина, — сказал Хар, обращаясь к своей секретарше, которая, выглядела чуть взволнованной и несколько раз метнула взгляд на господина, но так и не решилась ничего сказать, молча поклонившись и уйдя исполнять указания своего начальника.
— Прошу, проходите, — открыв дверь, и пропуская вперёд своего собеседника, сказал Хар.
После того, как господин прошёл внутрь, он также зашёл внутрь, садясь за свое рабочее место. Через пару минут, во время которых, разговаривал только Хар, в то время как его собеседник, только иногда кивал, соглашаясь с собеседником, наконец, пришла секретарша: она привезла на тележке пару чашек. Аккуратно расставив их на стол, она разлила горячий напиток, а кроме того, поставила несколько пиалок с печеньями. После этого, она удалилась не став ничего говорить.
Дав некоторое время своему собеседнику насладиться кофе и печеньем, Хар снова заговорил:
— Господин, есть ещё что-то, что бы Вы хотели мне сказать? — осторожно спросил он, предполагая, что его собеседник, хочет ему сообщить что-то наедине. Иначе он попросту ушёл бы, не став задерживаться больше положенного, чтобы просто испить кофе.
(Оторви его руки, и засунь их ему в глотку, пускай он видит своими глазами, как пожирает собственные руки)
— Да, — медленно кивнул он. — Вам не занимать проницательности, господин Хар.
— Благодарю господин, — улыбнувшись ещё шире, хотя казалось, что уже нельзя, сказал Хар, который считал, что его собеседник сейчас сообщит приятную новость. Не может же он просто похвалить его? То, что он приехал не просто так, Хар, понял с самого начала. Не тот калибр, у него, чтобы «такой человек» приезжал с обычной проверкой, а значит что? Что тот привёз с собой какое-то важное решение.
— Но, несмотря на всю вашу проницательность, увы, жадность всё же остаётся, как мне кажется, таким грехом, который не каждый сможет преодолеть, и к моему глубочайшему сожалению, вы отдались ему всей душой, — всё так же попивая кофе, спокойно вбивая гвоздь в крышку гроба, собственноручно заколачивая деревянную коробку, произнёс Лирин.
— Я не совсем понимаю, о чём Вы, господин, говорите, — предательски дрогнувшим голосом, сказал Хар.
(Разорви брюхо, вспори ему пузо, и задуши его же кишками. Оберни их вокруг его шеи, а оставшуюся часть засунь ему в глотку!)
— Ну что Вы, господин Хар, вы всё прекрасно понимаете. Но возможно, вы немного подзабыли, но не волнуйтесь, я вам напомню, — Лирин поставил кружку на стол, и хлопнул в ладони.
Хар внимательно следил за его действиями, смотря, как после хлопка, открывается входная дверь. Снаружи показалась огромная толпа мужчин в костюмах, которые начали заходить внутрь. Как только они заходили, то сразу начинали копаться в ящиках, тумбочках, шкафах. Один из них подошёл к сейфу, и довольно резво открыл его, после чего залез туда руками в перчатках, начав осматривать его содержимое. В этот момент, к Лирину подошёл Марик, с молодым парнем в очках. В одной руке он держал папку, а другой постоянно поправлял очки. Лирин не оборачиваясь, всё так же смотря на Хара, и держа в руках чашку с кофе, сказал:
— Герн, будь так добр, напомни господину Хару, что же он совершил, а то видимо с возрастом, его стала подводить память.
— Конечно, — Герн открыл папку и начал зачитывать. — Кража, подкуп, шантаж, продажа конфиденциальной информации конкурентам… — по мере чтения обвинения, Хар с каждым разом становился всё белее и белее, и если, по началу, он собирался всё отрицать, то под конец, у него не осталось сил, даже на такую, казалось бы, несложную вещь.
— Хватит, — еле слышно сказал Хар, но Герн всё также продолжал читать. — Хватит! — уже яростно, крикнул Хар.
— Герн, спасибо, хватит. Видишь, господин Хар, сам ужаснулся от своих преступлений. Можешь заниматься своими делами, — остановив своего друга, сказал Лирин, подняв руку в успокоительном жесте.
Тот, молча кивнул, закрыл папку, и сказал:
— Я пойду, проверю всю документацию, — и, дождавшись кивка, отправился в бухгалтерию.
— Ну что, господин Хар? Что вы можете сказать? — заинтересованно спросил Лирин, который уже отложил чашку в сторону, и внимательно наблюдал за лицом Хара.
— Я не понимаю, откуда такие обвинения. Это всё бред, бред! Точно, это всё мои конкуренты, они оклеветали меня. Они завидуют моему успеху! — начиная неуверенно, начал Хар, ища возможности, за которые можно зацепиться.
И как только, он нашёл нужную мысль, он яростно, словно пёс, вцепился в кость, которую хотят у него забрать, вот также и Хар, вцепился зубами, яростно отрицая свою причастность. А под конец ответа, он вскочил со своего стула, нависнув над столом, яростно брызжа слюной. Но его довольно быстро усадили за плечи двое мужчин, что незаметно появились за его спиной. Он яростно их оглядел, пытаясь скинуть с себя руки, но поняв безуспешность попыток, вцепился своим взглядом в единственного человека, который мог всё исправить.
— Господин Лирин, это всё недруги. Они завидуют моему успеху, Вашему успеху. Они хотят лишить Вас столь замечательно сотрудника. Я безгранично предан Вам, и больше никому. Прошу, поверьте мне, — крича и умоляя, дёргался в кресле Хар.
— Что мы будем с ним делать? — Марик наклонился к Лирину и на ухо прошептал свой вопрос.
