День пронёсся, глаза пекли, пришлось их закапать, и я уже слышала голос мамы, которая только вернулась:
— Аленка, как дела?
— Привет, — я поцеловала ее, — все хорошо уже. Работу сделала, чувствую себя уже намного лучше. Все-таки назначенное Страховым лечение дало эффект!
— У тебя один Страхов в голове, Аленушка, — мама театрально взялась за голову, — лучше бы о будущем подумала, о работе там!
— Вот, мам, я тебя перестала понимать. Что ж ты так его невзлюбила?
— Будут свои дети — поймешь!
— Отличный ответ! И дети тоже будут. Да только так нельзя. То, что я с Иваном — уже решено. Ты можешь его любить или не любить. Просто мне горько, что ты относишься к моему выбору пренебрежительно.
Но мама выхватила из моей речи то, что ей хотелось слышать:
— Какие дети еще в твоем возрасте?
— Ты сама ж начала…
— Ты беременна? — вид у мамы был обеспокоенный, — я так и знала, что все этим и закончится!
— Боже, нет!
Мама выдохнула:
— Ну, хоть одна хорошая новость за день. Так, завязываем с этими разговорами и готовим ужин, а то скоро папа придет, и заставлять его ждать не хотелось бы.
— Я уже все приготовила! Возможно, нужно будет подогреть.
— Ты моя умничка, — мама обняла меня, — вот повезло твоему Страхову, хоть он тебе и не подходит вовсе.
— Мам! Ну хватит, я сама решу — подходит он мне или нет, к чему этот разговор, лучше расскажи, что там на работе.
— Да, как обычно, ой, общалась с Ирочкой, Ален, ты сидишь? Лучше сядь! Она замуж собралась!
Я аж водой поперхнулась:
— Орея Степановна?
— Ага.
— Ну что сказать, молодец она! Не каждая отважится в таком возрасте.
— Ален, возраст — всего лишь цифра, а я, например, за нее рада, она ж уже лет 20 как вдова. Пусть человек обретет счастье наконец.
Я улыбнулась:
— Великолепно! Ванина мама выйдет замуж раньше, чем мы с ним поженимся!
— А вы жениться собрались? Когда?
— Этого я и сама не знаю, но план такой был.
— Алена, подумай хорошо! Не хочу тебя отговаривать, ведь не простишь меня потом, если он твоей судьбой окажется. Думай головой да по сторонам смотри!
— Хорошо, мамочка, пошли уже на кухню.
Я посмотрела на часы. Пора бы Ивану уже появиться.
Головная боль нарастала, и я отправилась в свою комнату за таблетками. Видимо снова температура! Щеки стали пунцовыми. И тут услышала звонок в дверь! Это, наверное, Ваня! Мне в голову пришла сумасшедшая идея. Я быстро сбросила домашний халат, а с ним и белье, и на голое тело надела полосатое платье-сорочку. Оно достаточно широкое и никто ничего не заметит. Ощутила себя прямо бунтаркой, это вот очень заводило. Сама себе усмехнулась в зеркале и вышла к любимому.
Что было дальше? А было все — я полностью растворилась в своем мужчине и отдалась без остатка. И дело не в моем теле, которое и так принадлежало ему, дело — в моем сердце, которое теперь целиком и полностью забрал себе Иван. Любое его прикосновение, любое слово были для меня частью магического обряда обращения. Он из раза в раз околдовывал меня, опаивая зельем своей страсти, которую я выпивала до самого дна.
А сейчас он вез меня обратно домой. Мне хотелось бы растянуть наше незатейливое свидание на всю жизнь, но… Я совсем забыла, что договаривалась с Дитой.
— Вань, а можно вопрос?
— Спрашивай, — он улыбнулся.
— А это правда, что твоя мама замуж собралась?
— Откуда… А, впрочем, мне понятен источник информации. Не знаю точно, но «женишка» уже видел.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Это же мама и ее жизнь, пусть решает сама. Я не могу ей диктовать, что делать, а чего нет. Она просто так долго была одна, что сейчас мне еще надо привыкнуть к мысли о ее замужестве.
— Ну да и нового папу принять…
— Ален, ну какой папа, у меня отец один и тот уже давно умер, а это будет муж моей мамы.
— Может они тебе еще братика или сестричку родят, — усмехнулась я.
— Корина, вот видно, что ты не бум-бум в таких делах, это физически невозможно, так что нечего меня подкалывать.
— В каких таких делах я не бум-бум?
— В вопросах репродуктивной функции человека, а в частности репродуктивного возраста у женщин.
— Ты еще лекцию мне сейчас прочти… — я вздохнула.
— Ну зачем же лекцию, у нас тобой только что был отличная практика.
— А говоришь, я — не бум-бум, по-моему, тебе такая практика очень даже понравилась.
— Да, с теорией у тебя слабовато, но вот практические навыки, вынужден признать, выше всяких похвал!
Мы остановились возле подъезда. И он прижал меня к себе:
— Солнце мое ясное, я буду очень скучать!
— Я тоже, Иванушка!
Мысленно я стала считать минуты до следующей встречи.
Он поцеловал меня и погладил мое голое колено:
— Не ходи без трусов, Корина, застудишь все там, а я детей еще от тебя хочу.
— Ничего не знаю, — подмигнула, — я в этих делах не бум-бум.
Быстро выскочила из машины, не давая себе шанса опомниться.
Дита уже сидела с моими родителями и что-то увлеченно рассказывала, а те слушали как завороженные.
— Я — дома!
— О, Алена, а говоришь больная и не выходишь! А сама вон по ночам шаришься, — удивилась подруга.
— Родители, я Афродиту забираю с вашего позволения, мы посекретничаем у меня, — я подхватила Диту под руку и поволокла в свою комнату.
— Ну ты и сильная, Аленка, так в меня вцепилась, в качалку что ли ходишь?
— Тренируюсь более доступными способами.
— Понятно! Так с кем ты гуляла? А то от твоей мамы больше чем «она с этим» я не узнала. Это тот же? С речки?
— Да, и тот же, с кем я целовалась после свидания с Лёней, и тот же, с кем провела ночь после выпускного.
— Ну ты жжешь, так у вас прям целый роман. Быстро все подробности! А я запишу для книги.
— Дитка, ты нездорова? Только попробуй что-то записать — по заднице получишь. Ты со своим писательством уже совсем поехала. Везде тебе сюжеты мерещатся.
— А что? У меня в голове тысячи историй и идей, а вот драйва не хватает.
— Пусть бы тебя твой Арес и вдохновлял…
— Та он старается как может, но что-то никак не выходит у котика… А кстати как твоего зовут?
