Книга Цена рока - Катерина Траум

— Рискуем, — подтвердил Кей. — У меня есть пара идей для торгового центра, но сначала пять минут разминки. Припев мой, куплеты читает Джейк. Нил, я так понимаю, в теме. Данди, можешь на подпевке…

— Да уж не тупой, это дерьмо пару лет назад по радио всё время крутили, — вздохнул он и сунул листок с аккордами в карман штанов. Никто и не сомневался, что для него дать пару октав и пару басов будет плёвым делом.

— Можешь снимать, Сью, — решительно выдохнул Джейк, доставая из стойки микрофон. Пусть пальцы побелели от усилия, но он даже почти не трясся, что Кейда сильно порадовало. Кажется, у пацана всё же есть чувство собственного достоинства. И есть, что сказать ублюдкам вроде Моргана. — Похуй, моё лицо всё равно уже все узнали.

Она слабо улыбнулась, включая камеру и направляя её на Джейка. Вся радость этого дня от согласия подруг помочь на грядущем выступлении и от утреннего разговора с мамой медленно исчезала: теперь она невольно начала замечать то, чему не придавала значения раньше. Что в лице Кейда есть неуловимое сходство с Джейком — эти мешки под глазами и усталое выражение. Да, она понимала, что святых тут никогда не было. А ещё наивно верила, что всем свойственно ошибаться. Полтора года — это большой прогресс. Настолько, что, наверное, уже можно забыть об этом и перевернуть страницу.

И когда раздался пробный удар по барабану, Сьюзен с облегчением выдохнула: да, надо просто оставить это в прошлом. Он справляется, и даже помогает справиться другим. Значит, это лишь то, что сделало его сильней, точно так же, как примирение с Данди. Главное, какой он сейчас, а не каким был когда-то. А сейчас Кейд — уверенно подключающий второй микрофон солист рок-группы. Лидер, каким он и должен быть. Совсем не потерявший для неё обаяния, которое так упорно прячет подальше, и которое проступает только во время выступлений.

— Я был вспыльчив, нестабилен. Жил изгоем, был бессилен. И в своих снах я жил дольше, где мечтал о чём-то большем11, — не очень уверенно начал Джейк, прикрыв глаза. Аккомпанемента его речитативу пока что не требовалось — и парни просто щёлкали пальцами в такт, подбадривая его продолжать. — Съёмка. Запись, съёмка. Займи место. Будет громко.

— Громко, — механически вторил Данди, создавая отдалённое эхо и ударив по басам. Кейд легко подцепил ритм, неспешно наигрывая на гитаре, и добавил своего голоса, когда нужно было взять повыше и помощней:

— Громко! Будет громко! Прости, будет громко!

Нил дал по барабанам, сводя все звуки в одну какофонию, и даже Сью свободной рукой начала прищёлкивать пальцами в очень въедающийся на подкорку такт. Джейк качал головой, понемногу начиная улыбаться — одним уголком губ, несмело, но второй куплет его раскрепостил больше. В голосе ощущалась горечь чего-то настоящего, от чего комок вставал в горле:

— Было больно. Было плохо, пока весь класс ловил хохот. Да кто ты вообще такой?! Может быть, ты решил стать звездой… Ты хочешь быть в авангарде, но шагаешь к последней парте. Вспоминаю. Те моменты. Когда бьют апло-дис-менты.

Раскачавшись, он всё уверенней смотрел в камеру, и даже сам начал петь вместе с Кейдом: непрофессионально, но с такой мальчишеской обидой, которую ему годами приходилось держать в себе. Но лучше немного покричать, чем заливать свою злость, становясь только ещё более слабым.

— Громко! Будет громко! Прости, будет громко! — в два голоса и с эхом Данди на фоне звучало просто отлично. Нил отрывался на барабанах, в кои-то веки имея возможность выставить их на первый план. Им было кайфово — и легко уловить друг друга, а больше ничего не требовалось. Они то и дело улыбались, прищёлкивая почти синхронно, и это казалось просто игрой, а не исполнением песни. Чем-то, что делало их ближе и важней, чем случайно собравшиеся вместе люди.

— Мы скоро вернёмся, Мидлтаун! — в последний раз щёлкнув пальцами, Джейк сложил их «пистолетами» и широко улыбнулся.

— Идеально! — воскликнула Сью, завершая съёмку. — Ребята, если у нас будет такая затравка, то на выступлении мы должны дать нечто эпичное. Даже не знаю, Линкин Парк? «Богемская рапсодия»?

— Раммштайн, — с кривой ухмылкой провозгласил Кейд в ещё не выключенный микрофон и ударил по струнам, сопровождая слова многообещающим звуком электрогитары.

12. Мой голос

Серый фургончик одиноко примостился на самом краю погружающейся в ночь парковки. Внутри было тесновато и душно, так что когда погас последний огонёк света в витринах торгового центра, распахнуть двери стало для всех наслаждением.

— Только тихо, — горячим шёпотом умоляла Сьюзен, первой спрыгнув на асфальт. Её слегка потряхивало от адреналина, и штатив в руках ходил ходуном. Она поверить не могла, что они фактически вламываются в здание, принадлежащее её отцу.

— Да ладно, не тупые, — пробурчал Нил, вместе с Джейком вытаскивая бочку с логотипом. Бросив обеспокоенный взгляд на запертые в поздний час двери «Далтона», с сомнением прищурился: — Уверена, что у тебя есть ключи?

— От запасного выхода, — подтвердила она, вдыхая свежий ночной воздух. Когда спёрла их из папиного кабинета, сомнений в правильности происходящего не возникло. А вот теперь, когда нужно было пробраться тайком к свободной торговой площадке на третьем этаже без лифта, таща на себе аппаратуру…

— За дело, — спокойно скомандовал Кейд, легко подхватывая усилитель вместе с двумя гитарами. — Если мы ещё хотим поспать перед завтрашним днём, надо разделаться с этим побыстрей. Данди, упрёшь стойки?

— Да уж как-нибудь, — покряхтев и побурчав себе под нос ругательства, тот взял две микрофонные стойки и потащился с ними за крадущимися по парковке парнями. Они изо всех сил старались не греметь барабанами, так что идти получалось очень медленно.

Кей захлопнул одну дверцу, а второй вдруг брякнула Сьюзен, чуть не прищемив ему пальцы. Едва ли не впервые за несколько дней он наткнулся на её прямой взгляд — откровенно раздражённый. В голубых глазах сверкало электричество, отчего воздуха в тёплой майской ночи становилось критически мало.

— Ты чего? — только и выдавил он, механически протягивая ей одну из гитар. Ему не было тяжело их нести, просто пауза затянулась.

— Я чего? Может, это ты мне скажешь, чем я так провинилась, что меня можно игнорить третий день подряд?! — прошипела Сью, не приняв гитары. Поставив на асфальт штатив, она демонстративно сложила руки на груди. Её порядком подзаебало, что кроме как «привет-пока» и общих фраз она не может выбить из него ни звука, ни взгляда, так что случайная минута наедине должна помочь прояснить ситуацию.

— Хочешь поговорить об этом