двое. Казалось бы, самая девчоночная тема – садовые растения. Цветы, кустарники, суккуленты – красота же. Я никак не могла взять в толк, почему остальные отказываются от перспектив. Это уже настоящая работа, а не детские проекты в песочнице. Потом я поняла, что все, кроме Соны и Цилии, были больше ориентированы на работу с животными. Они, конечно, участвовали в учебных проектах и им было интересно, но продолжать далее работу с растениями они не планировали. Но мы с Соной и Цилией были воодушевлены и с нетерпением ожидали начала работы. Но сначала надо было сдать экзамены.
К ним мы подошли с усовершенствованными соснами. Результат был не окончательный, но, по крайней мере, каждые две недели сосны у нас “моргали”. Две недели стояли зелеными, две недели цветными. Сделать периоды разными у нас пока не получалось. Пришлось прекратить работы и сосредоточиться на экзаменах. Нас, конечно, проверяли и гоняли весь учебный год, но перед летними каникулами устраивали совсем уж зверские испытания. Я попросила Агиля пока не приезжать, чтобы не отвлекаться. Он неохотно согласился. Скучать мне было некогда.
Глава 18
Когда я выпала из экзаменационной гонки, ощипанной, но непобежденной, выспалась и хорошенько поела, я задумалась, что я буду делать в эти полтора летних месяца? Конечно, я поеду повидаться со всеми родственниками и друзьями. Немного поживу у Диуса и Гленны, навещу Леона и Амаранту. Надолго уезжать с территории института я не хотела. Мои новогодние сосны требовали моего участия. Я даже и представить себе не могла, что оставлю их на все это время. Кроме того, меня ждала работа, для которой требовались лаборатория и испытательные стенды, которые были только здесь.
Но занятий во время каникул не будет, а значит, можно заняться тем, на что не хватало времени. Профилактически посетить стоматолога, например. Ничего не беспокоило, но проверить надо. Стоматология в Данрелионе была отличная. Зубы восстанавливать не научились пока, но латали качественно, безболезненно и бесплатно. Что еще беспокоит? На Земле я каждые полгода посещала стоматолога и гинеколога, остальных врачей по мере необходимости. Гинеколога посетить? Вроде все хорошо и я была у нее меньше шести месяцев назад. И тут я похолодела и полезла в записную книжку своего планшета. Так и есть! С этими экзаменами я пропустила задержку! Уже на три недели!
Все мысли о предстоящем отдыхе, перемежаемом работой, вылетели из головы. Но ведь эффективность контрацепции была очень высокой! Кроме того, у несовместимых пар были и проблемы с зачатием, были часты выкидыши на раннем сроке из-за нежизнеспособности плода и прочие проблемы. Но три недели задержки – это уже серьезно, это может оказаться и беременностью. Я испугалась.
На следующий день я уже сидела перед гинекологом. Врач с сомнением посмотрела на меня:
– А раньше у вас были такие задержки?
– Нет, – нервничая, ответила я, – Если только в самом начале, когда цикл только устанавливался. Потом – нет, никаких проблем никогда не было.
– Ну что ж, давайте проверим. В любом случае, надо решать эту проблему.
Я была с ней согласна. Врач вызвала лаборанта для взятия у меня крови на анализ. Сама же начала готовить аппаратуру для обследования. Меня уложили на кушетку и врач приложила к моему животу большой теплый пленочный датчик. На экране перед ней появилось изображение. Мне было плохо видно и я вовсе отвела взгляд. Сердце билось где-то в горле, потом переместилось в голову и стало глухо бухать в висках. Врач что-то сказала, я не слышала. Она посмотрела на меня, всполошилась, убрала датчик, приподняла изголовье кушетки и подала мне стакан воды. Вода имела мятный привкус и успокоила мое сердце. Оно вернулось на свое место и я снова могла слышать. Вернулась лаборант, принесла врачу планшет. Та посмотрела, лицо ее просветлело и она повернулась ко мне.
– Что ж, Фелис, я могу вас порадовать. Вы беременны. У вас двойня.
От падения в обморок меня спасло только то, что я уже лежала. У меня не было сил даже расплакаться. Врач насторожилась:
– Вы…, – она помолчала, подбирая слова, – Это нежеланная беременность?
Вот здесь я заплакала. Откуда я знаю, какая она? И что мне теперь делать? Сквозь слезы я спросила:
– А как же капсула “Давай подождем”? Ведь она должна действовать год, а прошло гораздо меньше времени, даже полгода не прошло!
– Так бывает, – покачала головой врач, – Ни одно средство не имеет стопроцентной гарантии, особенно при хорошей совместимости партнеров. Чем выше совместимость, тем больше вероятность сбоя действия капсулы.
– Но мы совсем несовместимы! – в отчаянии воскликнула я.
– Вы несовместимы с мужем? – удивилась врач, – Зачем же вы поженились?
– Я не замужем, – мрачно сказала я, вытирая слезы, – Я могу прервать беременность?
Врач даже отшатнулась. Потом объяснила мне ситуацию. Аборты в Данрелионе были редкостью и бесплатно делались только по медицинским показаниям. При таком тщательном планировании медицинские показания встречались нечасто. Понятия “социальные показатели” здесь не существовало, а аборт по желанию стоил дорого. Очень дорого, у меня не было таких денег. И долго еще не будет. В общем, у меня был шанс на прерывание беременности только в случае серьезных пороков у плода. У обоих плодов. Если пороки будут только у одного, второго оставят. Вот это я влипла.
Как у них тут еще матери-одиночки толпами не ходят с таким старорежимным подходом к прерыванию беременности. На Земле такое приводило к резкому увеличению женской смертности. Здесь, видимо, всех все устраивало.
Я собралась уходить, но спросила, как я могу узнать, все ли в порядке с… я долго подбирала слово, так и не подобрала. С плодами? С зародышами? С детьми? С детьми? И только тут я осознала, что это дети. Ну такие еще… не совсем дети, только заготовки. Но они могут стать детьми. Мои и Агиля дети. Странно звучало.
Врач, впрочем, меня поняла. Дала мне адрес перинатального центра и даже записала меня на обследование через два дня.
Эти два дня я провела в метаниях и терзаниях. С тех пор как я мысленно назвала две этих козявки в своем животе детьми, они стали реальными. Я их даже почувствовала, кажется. Я изо всех сил удерживалась от того, чтобы говорить с ними.
Их возможное рождение лишало меня всего завоеванного за эти полтора года. Вместо перспективного студента я автоматически становилась нищей безработной матерью-одиночкой. Я даже поискала в электронной библиотеке, есть ли какая-то помощь от государства для одиноких матерей. Ничего не нашла. Здесь вообще с социалкой было жидко. Так понимаю, не хотели плодить нахлебников бюджета.
