Книга Страж: Спасители Камигавы - Скотт Макгоу

ее лбом, а нижний торчал под подбородком. Край изгиба маски опускался через ее лицо, закрывая один глаз, нос и половину ее рта. В лунной маске не было отверстий, сквозь которые она могла бы видеть или дышать, но ее поверхность была покрыта мерцающей, яркой пылью, струящейся вокруг нее, подобно нимбу.

Видимую часть лица Чийо все еще украшали резкие черты, однако ее мышцы были напряжены, а выражение лица было угрюмым. Она едва пережила нападение óни на Оборо, и была бы убита, если бы не защитники города. Она никогда не делилась подробностями того, что с ней произошло, но Мочи все знал. Из уважения ко всем годам ее самоотверженного служения, он никогда открыто не спрашивал ее о том, как случилось, что она была так жестоко изувечена демоническим духом. Технически, это была правда, но не полная правда. И все же, какой бы ни была причина, теперь она считала себя изуродованной и носила эту лунную маску, как для того, чтобы утешить свою уязвленную гордость, так и для того, чтобы почтить своего ками.

Чийо всегда была одной из самых грозных соратами, наводящей ужас даже на самых опытных воинов, но эта маска сделала ее еще более пугающей. Мочи намеревался выделить ей собственный город, как только нация соратами будет провозглашена доминирующей, и он ожидал, что она станет могущественной королевой, не достигнув и половины возраста Уйо.

Приветствую вас, дети мои. Мочи всегда приветствовал Уйо и ее последователей мысленно, в знак его личного расположения и для того, чтобы сохранить приватность их беседы.

Приветствую тебя, Мочи-сама. В отличие от ее бледной и хрупкой внешности, внутренний голос Уйо был низким и хриплым, пронизанный силой интеллекта и лишь легким намеком на чувственность. Как идет война?

Превосходно, благодарю. Но  я вижу, у вас есть что-то более важное.

Уйо повернулась к своей ученице. Видимый глаз Чийо светился холодным, жестоким синим светом, а в голосе кипела горечь.

Он пришел, мысленно произнесла Чийо. Тоши Умезава.

Очимуша, здесь? Я аплодирую его энергии, хоть и не его проницательности. С ним…?

Да. Похищенная неподалеку.

Что ж, это любопытное развитие событий. Что вы предлагаете?

Чийо озлобленно отвернулась. Хриплый голос Уйо мягко вклинился в разговор, и она сказала, у Чийо есть определенные мысли на этот счет. Достаточно сказать, что она желает убить его, как можно скорее. Она уже запрашивала отряд шиноби и буши в сопровождение, но она готова отправиться в одиночку, если ты того желаешь.

Не желаю. Щеки Мощи сбились в пучки и приподнялись, когда он улыбнулся. Этим стоит обеспокоиться, но здесь нет ничего такого, что требовало бы столь радикальных мер. У меня для нашего друга есть план получше.

Уйо кивнула. Видишь, ученица? У Мочи-самы всегда есть лучший план.

Чийо сощурила глаз. Тогда я прошу быть частью этого плана.

Мелкий синий ками сложил руки на животе и поднялся в воздух. Его голос звучал игриво. Уже, моя дорогая. Ты уже его часть, неотъемлемая и обязательная.

Глава 13

Тоши никем незамеченным проскользнул в дебри Восточного Дзюкай. Он не хотел, чтобы его кто-либо видел или беспокоил, пока он не восстановится после тяжелого испытания в Минамо и бегства от Конды. Путешествие от водопадов в лес заняло всю ночь и большую часть утра, но на рассвете он смог отыскать укромную поляну, на которой он мог бы скрыться сам и спрятать мотылька.

После того, как он приземлился и привязал гигантское насекомое, он начертил серию защитных канджи на деревьях, ведущих к его привалу. Его ребра пылали при каждом вдохе, и он с трудом поднимал затекшие руки, отчего символы получались грубыми. Они, тем не менее, разбудят его, если кто-нибудь подойдет слишком близко, а большего ему сейчас было не нужно.

Почувствовав себя в безопасности, Тоши поужинал одолженным солдатским пайком и сел на землю, прислонившись спиной к вековому кедру. Усталость заставила его веки опуститься, но он всеми силами пытался оставаться начеку. Тоши поймал себя на мысли, что ему сложно оторвать взгляд от каменного диска из страха пропустить его возможное движение. Часть его хотела услышать больше о том, что могла рассказать Похищенная, но все остальное его существо было попросту напугано ею. Она, наконец, перестала светиться и источать пар, после того, как обратилась к нему, но это вовсе не приободрило его. Ибо он знал, что это лишь означало, что она сохраняла силы, чтобы вырваться. Не удивительно, что Даймё спятил, проведя рядом с ней двадцать лет.

Он представил Конду, сидящего в одиночестве в своей башне, бесконечно смотрящего на диск в ожидании, когда изображение на нем шелохнется или заговорит вновь. Сколько времени должно пройти, прежде чем мои глаза начнут выплывать из головы, как у Даймё? Порой ему казалось, что Похищенная ожила, но это случалось, лишь когда она была в периферийном зрении Тоши. Если он смотрел на нее прямо, она оставалась неподвижным изображением на куске обтесанного камня.

Тоши осторожно проверил свои ребра. Его магия канджи была весьма ограничена в области лечения, но он носил с собой достаточно лечебных трав и волшебных оберегов, для ускорения выздоровления. Он не мог исцелиться одним махом, как это произошло в случае с ядом пса, но он мог заставить кости затягиваться быстрее.

Его веки задрожали, и голова откинулась назад. Хоть он ударился достаточно сильно, чтобы кора дерева треснула, он едва ли заметил удар. Основной недостаток его лечения состоял в том, что он требовал долгих, непрерывных часов сна, чтобы эффект возымел действие. Его лицо наклонилось вперед, и сознание начало таять, Тоши все еще пытался сохранять бодрость. У него было слишком много врагов, и слишком важная ноша, чтобы терять бдительность.

Я буду оставаться в сознании, думал Тоши, даже когда его веки сомкнулись, и он понял, что обманывает себя.

*   *   *   *   *

Тоши очнулся на пустынном поле из серых камней. Сильный песчаный ветер не давал ему раскрыть глаза. Он прикрыл лицо и огляделся, все еще одурманенный лечебными травами.

Он уже не был в Дзюкай. На каменистом поле не было ничего и никого, кроме него – ни мотылька, ни Похищенной, ни лесной поляны. Тоши обернулся по полному кругу и увидел лишь бесконечные просторы тусклого гранита.

- Эй, - выкрикнул он. Крик растворился в холодном сухом воздухе, едва ли отразившись эхом от плоской каменистой почвы.

Помимо порывов ветра, жалящих острыми песчинками, никакого ответа не последовало. Он видел великое множество странных и