— Гоменэ кудасай, Хатори-сан. Мы с адмиралом Рудневым хотели бы с вами поговорить без масок. Независимо от исхода нашего разговора, примете ли вы наше предложение или оно покажется вам неинтересным, я гарантирую, что за вами никто не будет следить или охотиться в течение недели. Вам должно хватить времени, чтобы уйти.
— Моя не понимай, капитан. — Ляо по инерции пытался сохранить лицо, хотя и понимал, что игра им проиграна. — Вы хотите заказать костюм у бедного китайца?
— Если вы хотите играть в эти игры — воля ваша, — вступил в беседу раздраженный Руднев. — Я оставляю у вас эти документы, «совершенно случайно», конечно. Тут вкратце излагаются предложения Императора Всероссийского Николая своему царственному брату, Божественному Тенно Страны восходящего солнца. И просьба как можно быстрее организовать мой визит в Токио. Если вы, уважаемый портной Ляо, найдете способ передать это в Японию, то вы, мастер кройки и шитья, окажете огромную услугу обеим империям. Вы можете сократить на несколько недель войну, которая не нужна ни одной из сторон, но которая каждый день уносит сотни жизней солдат и матросов. Как русских, так и японских. Жду вас завтра у себя в гостинице на Светланской. Приносите… не знаю, хоть костюм, хоть телогрейку, если хотите. Если вы завтра не появитесь, то через неделю вас начинают искать. Честь имею.
— Подождите, господин вице-адмирал, — голос, раздавшийся за спиной, принадлежал уже явно не портному, казалось, говорит другой человек, — если сюда пришли вы, а не господин Балк с жандармами, значит, вы хотите сделать мне какое-то предложение. Вы слишком преданы России, чтобы согласиться служить моему императору. Про меня можно сказать то же самое, и вы наверняка об этом догадываетесь и не будете пытаться меня завербовать. Это может привести только к никому не нужной конфронтации, господин Балк, можете отпустить пистолет, который вы сжимаете под полой пальто, я слишком заинтригован неизвестностью, чтобы делать глупости. Я действительно не понимаю, что именно вы хотите мне предложить. Я ознакомлюсь с вашими документами и обещаю мой ответ завтра до полудня.
Назавтра Ляо не пришел. Он появился у Руднева еще до заката солнца. Сказав часовому, что принес адмиралу заказанный им костюм, портной был пропущен в кабинет адмирала. Где его уже ожидали четыре человека.
— Господин адмирал, ваше превосходительство, — четко по-военному, сразу же отбросив акцент и ненужную больше маскировку сказал кадровый японский разведчик Фуццо Хаттори, — у меня просто нет условного кодового сигнала, чтобы передать в Японию предложение о мире. Посланное обычным путем донесение будет идти до Японии минимум неделю, а ответ еще столько же. У меня есть кодовый сигнал, после которого сообщение ляжет напрямую на стол одного из гэнро,[31]но это будет через неделю… Если же вы хотите поторопиться…
— Вам сегодня же предоставят неограниченный доступ к телеграфу, передавайте что хотите любым кодом, — понял суть проблемы Балк. — Какие-то еще вопросы?
— Да, — замялся Хаттори. — Чем я могу доказать, что вы действительно выполняете волю царя Николая, а не действуете по своей инициативе? Уж слишком странный способ заключения мирного договора, без международных посредников…
— Со мной на переговоры в Японию поедут великий князь Михаил, брат императора, регент при наследнике, и великий князь Кирилл, его дядя. Я думаю, это достаточно для подтверждения моих полномочий? — поинтересовался Руднев. — Что до посредников, международных… Они сделали все, чтобы эта война началась. Я думаю, наши страны могут им показать, что закончить мы ее можем без их вмешательства, не так ли? Ну и как говорят наши английские друзья — «первый закон бизнеса — устраняй посредников». Я уполномочен сделать Тенно несколько предложений, о которых никому за пределами дворцов в Петербурге и Токио знать не надо.
«Старый китаец» задумчиво кивнул. Он давно предполагал, что Руднев не просто удачливый адмирал. Неизвестно только, как японская разведка прошляпила организацию у русских органа, подобного Императорскому совету, но, очевидно, перед ним сидел один из его членов, уполномоченный говорить от лица императора и принимать решения. Или даже не один…
Через неделю в трехстах километрах от входа в пролив Цугару встретились два корабля воюющих сторон. Ни «Варяг», ни «Кассаги» не открыли по противнику огонь и даже не попытались сблизиться. Оба крейсера легли в дрейф на расстоянии в сорок кабельтовых и спустили паровые катера. Катера встретились на полпути между кораблями, где с одного на другой перебрались пять человек. Спустя две недели на том же месте те же корабли должны были встретиться снова. Будут ли они все еще кораблями воюющих сторон, зависело от успеха миссии этой четверки. На эти две недели обе стороны обещали не предпринимать активных наступательных действий ни на море, ни на суше. Приняв на борт четверку русских офицеров и одного китайца, «Кассаги» полным ходом понесся в Токийскую бухту.
Сошедших на берег тайных посланников быстро в закрытых каретах из порта отвезли в неприметную гостиницу, где их уже ждали. Увидев, кто именно будет вести предварительные переговоры, Руднев расслабленно выдохнул. С маркизом Ито Хиробуми можно было договариваться, и более того, он, в отличие от большинства политической элиты Японии, бывших матерыми англоманами, приемлемо относился к России. Сидевшего рядом с ним более молодого японца Руднев в лицо не знал.
— Итак, после почти года войны, которая идет с переменным успехом, Россия вдруг тайно предлагает Японии заключить мир примерно на тех же условиях, что я лично предлагал Коковцеву в Санкт-Петербурге в ноябре 1901 года, — после процедуры взаимного представления сразу взял быка за рога старый и опытный Ито. — Дальнейшие переговоры будут иметь смысл только после того, как вы поясните причину столь резкой смены позиции вашего императора.
— Мой царственный брат не всегда прислушивался к речам верных советников, — в роли доверенного лица Николая выступал, естественно, Михаил Романов. — Но, как вы справедливо заметили, годовая война, в которой ни одна империя не может взять верх, заставила его пересмотреть свою точку зрения. Япония уже доказала России, что является серьезным игроком на мировой арене, от интересов которого невозможно просто отмахнуться. Мы считаем, что Корея может и должна быть зоной японских жизненных интересов. У России нет жизненных интересов южнее реки Ялуцзян. Японские армия и флот сделали свое дело, теперь пора приниматься за работу дипломатам и политикам.
Сам того не зная, Михаил своей удачной оговоркой, случайно произнеся «мы», во многом предопределил успех переговоров. С этого момента Ито и его молодой помощник Сайондзи Киммоти углядели в поведении молодого брата императора признаки столь обычного для самой Японии внутреннего заговора. Со страной, живущей по привычным для самой Японии полуфеодальным законам, договориться было проще.
