несильно схватил меня за волосы на затылке, запрокидывая мою голову назад, и сердце забилось в горле, почувствовала, как напряглись соски и мучительно заныло внизу живота. Его животная страсть сводила с ума, с ним всегда безумно чувственно, властно, порочно, пошло. Так умеет только он. Муж рывком прижал меня к себе, и я сорвалась в пропасть. Его губы пожирали мои с диким голодом, кусая, сминая, отбирая силу воли, проникая наглым языком глубоко и быстро, сплетаясь с моим, имея мой рот безжалостно грубо и так умело.
— Да. Со мной только Да!
Отстранился от меня, и его взгляд проник мне под кожу, выворачивая изнутри, обнажая все примитивное и дикое во мне. ТО, что мог разбудить только он. Чувствовать всю мощь и жар его тело было невыносимо, как и то, что он хочет меня…Я резко выдохнула и посмотрела ему в глаза, стараясь унять предательскую дрожь. Если дотронется, я не справлюсь…Пожалуйста, пусть не трогает меня…Я уперлась руками ему в грудь, сильно, настолько сильно, насколько могла.
— Именно с тобой — нет. Я не хочу. Не хочу! Не мое тело, а я!
Максим перехватил мои руки и завел над головой, впечатывая меня в дверь, лихорадочно задирая подол платья, касаясь кожи над резинкой чулок, лаская, сминая так сильно, что я уже теряла весь контроль, он склонил голову и обхватил напряженный сосок губами, через материю платья, слегка прикусил, и я всхлипнула. На глазах блеснули слезы от бессилия. Я уткнулась лицом ему в волосы, чувствуя, как от жарких губ, сжимающих, терзающих мой сосок, по всему телу расходятся волны электрического тока и жалобно прошептала:
— Максим…нет. Пожалуйста, пойми — нет, это нет. Не надо. Я возненавижу себя. Возненавижу, понимаешь? Отпусти… прошу тебя.
Он выматерился и со свистом выдохнул через стиснутые челюсти. Его рука ослабила захват, освобождая меня. Да, так лучше. Без прикосновений. Не то я завою, я закричу… только пусть не касается меня. Иначе я сдамся… так быстро, без боя… без сопротивления. Еще одно касание, и вся моя решимость взорвется как мыльный пузырь. Я молила Бога, чтобы Максим не пустил в ход именно то оружие, против которого не может устоять ни одна женщина… Мысли о других женщинах мгновенно отрезвили, и я смело посмотрела ему в глаза, такие пронзительно синие, яркие… Он отступил назад, отвернулся к окну. Я одернула подол платья, выравнивая дыхание, собирая остатки воли по кусочкам.
— Максим, выпусти меня, пожалуйста. Отдай ключ.
— Пожалуйста, Дарина, давай поговорим. Ты же не можешь вечно убегать от меня, малыш?
— Давай поговорим, — я кивнула и посмотрела на ручку двери, потом снова перевела взгляд на него, — только недолго.
— Ты думала, что будет дальше? Завтра ты уедешь отсюда, а дальше? Что ты будешь делать? Что МЫ будем делать? Мы же не сможем стать друг другу чужими людьми…
Он вдруг в несколько шагов преодолел расстояние между нами и снова стоял напротив меня. В нескольких миллиметрах.
Я переоценила свои силы, точнее, свои нервы. Судорожно сглотнула и ответила:
— Дальше? Дальше ты вернешься к себе домой, как победитель, а я останусь с отцом. Дальше, Максим, мы подумаем, как распределить время встреч для тебя с детьми… Как я и говорила.
Осеклась на полуслове, потому что увидела, как он смотрит на меня…
— Малыш, почему? Почему ты предлагаешь ЭТО? Теперь, когда всё узнала?
От его "малыш" моментально сжалось сердце. Я была готова, что мне предстоит война. Словесная война… и она будет намного сложнее, чем его ярость и ненависть, на которую я могла отреагировать своей яростью. Мне предстояла иная атака. Атака Максима, который не привык к поражениям и чувствовал себя победителем.
— Я восхищена твоей стратегией, более того, я просто поражена, насколько ты все просчитал. Я благодарна за то, что не оставил брата одного. Только я ничего не предлагаю, Максим. Твой дом больше не мой дом. Я не вернусь к тебе, если ты это имеешь в виду. Нас больше нет. Есть ты и я. У каждого из нас своя жизнь.
Он сглотнул и все равно продолжил:
— Но почему, Даша? Ответь мне. Почему ты разделяешь нас в своих словах? С каких пор я и ты каждый сам по себе, а?
На секунду я увидела в его глазах гнев, этот знакомый обжигающий блеск, и я запаниковала. Я не доверяла ни себе, ни ему. Все могло выйти из-под контроля в любую секунду, уже чуть не вышло. Я глубоко вздохнула и ответила:
— Потому что я больше не вижу нас вместе. Потому что я устала от нас. Впервые за много лет, сейчас, находясь у Андрея, я перестала чувствовать себя как на пороховой бочке и знаешь… мне это нравится, Максим. Прими мое решение, пожалуйста. Мы не враги. Просто прими и всё.
По мере того, как я говорила, моя собственная уверенность таяла с каждой секундой. Потому что я видела его глаза…Неужели это отчаяние? Или опять его проклятая игра на моих чувствах?
— Вот так просто, маленькая? После стольких жизни вместе, после всего того, через что мы прошли…Ты просто не видишь нас вместе? — последние слова он практически проорал, стиснув руки в кулаки, словно сдерживаясь от желания пробить ими дверь у моей головы.
Я зажмурилась, ожидая удара, но он не ударил. Сердце билось очень быстро. Я все же нашла в себе силы говорить дальше:
— Это было непросто…это было тяжело, долго и больно, Максим. Очень больно. Я совсем тебя не знаю. За эти годы я представляла себе кого угодно, но не тебя настоящего. Ты никогда не изменишься. А я изменилась, и ты этого не видишь или не хочешь видеть. Я не вернусь к тебе. Хотя бы потому, что ты даже не понимаешь, почему это происходит. Ты герой, а героев не судят, верно? Вот и я не сужу героя, но ты больше не мой мужчина. И я не хочу, чтобы ты был моим.
Максим склонил голову на бок и тихо спросил:
— А кто я для тебя теперь, малыш? Дарина, не надо, — его голос охрип, и он прокашлялся, — не поступай так. Я не смогу без тебя. Это наша семья, любимая…пожалуйста, — говорил и не отрывал взгляда от моего лица. Я судорожно сглотнула. Это было невыносимо. Я смотрела на него, и сердце билось то громко и хаотично, то очень тихо. Я никогда раньше не слышала от него ничего подобного. Никогда. Какая — то часть меня рассыпалась на осколки. Приступ боли и дикого желания
