Книга Друиды - Морган Лливелин

Фигура друида одновременно внушала жалость и страх. Тощий старик, изъеденный временем, в котором почти не осталось жизненной силы.

— Как это могло случиться?

— Не сразу. Постепенно. День за днем, — грустно сказал он. — Все началось, когда римские власти в Нарбонской Галлии объявили наш Орден вне закона. Это значит, что в Провинции больше никто не приветствует друидов, никто не дает им пристанища. Оскорбительно, правда? Но они всячески унижали нас, чтобы оправдать свои действия. Люди поверили им, тогда и мой народ — сначала те, кто поближе к границам Провинции, а вслед за ними и остальные, — тоже начал терять веру в нас. Римляне подошли слишком близко. Их влияние... — он безнадежно махнул рукой и принялся качать седой головой на тонкой шее.

«Ах, Менуа, — подумал я. — Ты действительно мудр, хранитель Рощи!»

Друидам габалов нечему было меня учить. Но один ценный урок из посещения здешней рощи я извлек. Римляне боятся Ордена, если тратят столько сил на то, чтобы подорвать к нам доверие. А если они нас боятся, значит, видят в нас силу!

Я повел свой маленький отряд через перевалы в Нарбонскую Галлию. Казалось, мы попали в другой мир. Провинция цвела и нежилась под жарким солнцем, куда более щедрым, чем у нас, на севере. Спустившись с гор, мы видели ухоженные усадьбы и откормленный скот везде, куда бы ни падал взгляд. Даже редкие неиспользованные клочки земли заросли дикими цветами. Пахло маслом и сыром.

По мере того, как мы углублялись в здешние земли, я все чаще опускался на колени и разминал пальцами землю. Мне надо было попробовать ее на ощупь, вдохнуть и запомнить запах, цвет, структуру почвы. Я отмечал каждую новую форму листьев на кустах, каждую незнакомую птичью трель. Я шел и удивлялся. Помня о предупреждении главного друида габалов, свой амулет я спрятал под одеждой, а Ханесу посоветовал ни в коем случае не представляться бардом.

Я начал замечать, что виноград, в общем-то, похожий на тот, который рос в долине Лигера, здесь окультурен и растет ровными шпалерами.

— Послушай, Рикс! Вот их виноградники. Ты же знаешь, какие цены у нас на здешние вина. А на первый взгляд, лоза похожа на ту, что растет у нас дома. Да только дома-то виноград дикий, а тут прирученный!

Римляне виноград разводили, и не какой-нибудь, а особые сорта. Признаки совсем другой культуры встречались повсеместно. Кое-где еще попадались дома, крытые соломой, но чем дальше на юг, тем меньше я видел галльского и больше римского. Уроженцы Провинции, кельтские аллоброги, нантуаты, вольки, умные саллии и сильные лигуры все еще жили здесь, но долгое римские господство изменило весь их жизненный уклад. Это сказывалось на всем: формы домов, речь — все говорило о влиянии латинян. Нам часто отказывали в ночлеге, незнакомцев здесь не привечали. Хозяева постоялых дворов требовали сначала показать деньги, которыми мы будем расплачиваться. Перед путешествием нас снабдили некоторым запасом кельтских монет, ими я рассчитывался с торговцами. Сами-то мы обычно предпочитали натуральный обмен, но от греков знали, что южане верят только монетам из металла, и других способов расчета не признают. Так что монеты мы тоже чеканили. В первом же постоялом дворе, куда мы зашли, трактирщик долго изучал мои монеты, даже обнюхал их, потом поднял на меня карие глаза и заявил:

— Это не настоящие деньги! А других у вас нет?

— Это нормальные деньги, — возразил я.

— Да какие же нормальные? Что это на них изображено? Какой-то лохматый дикарь, а здесь не то лошадь, не то гончая... Нет, так не пойдет. Давайте римские монеты с римскими императорами!

— Но у нас нет таких!

Его глаза нехорошо блеснули.

— Я так и думал, что у вас их нет. Вы же варвары. У приезжих из ваших краев никогда нет настоящих денег. Ладно, у меня добрая душа. Могу поменять по курсу 1 к 11. Тебе все равно придется менять, на деньги вашей Лохматой Галлии ты здесь ничего не купишь.

Так впервые я услышал, как местные жители пренебрежительно называют свободную Галлию.

— Мой тебе совет, — продолжал хозяин, — купи себе нормальную одежду. Ты же не можешь ходить в этих цветных обносках, все сразу поймут, что вы дикари. Но, считай, тебе повезло. У меня в соседнем городе брат держит лавку. Он вам поможет с одеждой. Не бесплатно, конечно. — Торгаш ухмыльнулся.

Обзаведясь стопкой римских монет, мы смогли купить немного еды. От такой порции и мышь бы с голоду подохла. Да еще еду здесь обильно поливали прогорклым маслом, а мясо по возрасту годилось мне в отцы. Положение обязывало, поэтому я заплатил за постели для нас с Ханесом, а наши слуги и телохранители устроились где-то в другом месте. В результате мы с Ханесом едва втиснулись в тесную душную коморку, куда пришлось карабкаться по шаткой лестнице из большого зала гостиницы. Ночь была ужасна. Солома тюфяков кишела вшами, за стеной оглушительно храпели другие постояльцы... На рассвете мы оказались покрыты мелкими укусами и долго яростно чесались. А вот наши воины прекрасно выспались, и не только...

— Знаешь, они отвели нас в хлев, так что ночевали мы вместе с коровами, — рассказывал довольный Рикс. — А еще до рассвета зашла молодая женщина, этакая сдобная, как хлеб из печи. Она хотела подоить коров, но ей пришлось начать с меня. — Он посмеялся. — Впрочем, она не возражала.

— Наверное, это входило в ее обязанности, — предположил Ханес.

— Что ты имеешь в виду? Она же сама хотела меня, — обиделся Рикс.

— Да ничего она не хотела, — сварливо проговорил Ханес. — Просто хозяин приказывает ей ублажать гостей.

— Какой хозяин? — в недоумении спросил Рикс. — Она, по-твоему, рабыня?

— А то кто? Ты разве не знаешь? Тут все слуги — рабы. Я поговорил с несколькими.

— Но она же из кельтов! — воскликнул обескураженный Рикс. — Она же родилась свободной!

— Но мы в Провинции, — напомнил ему Ханес.

Судя по выражению лица Рикса, он никак не мог уложить в голове сказанное. Но это было правдой. Я сам поговорил с несколькими работниками. Рабы стали основой богатства Провинции, и большинство из них оказались кельтского происхождения, то есть людьми, свободными по праву рождения. Мы постарались побыстрее покинуть