моей прежней зарплате. Мог бы для интереса хотя бы узнать, сколько платят воспитателям.
— Да сколько платят? Копейки!
— Вот-вот, за копейки меня и взяли сюда работать. И плюс за премию в тысячу рублей в месяц, если подружусь с детьми Марии.
Тимур схватился за бока от острого приступа смеха.
— Тысяча рублей премия? Целая тысяча??? Ох, ну, слушай, Серёга, ради таких денег пахать придётся на совесть! Да-а-а… Пожалуй, я тебе завтра целый пакет книг из города привезу. Учебники по педагогике и психологии.
Сергей помрачнел:
— Давай, прикалывайся. Только мне тут не до веселья. И дети, Тимур, меня меньше всего беспокоят. Они, кстати, совсем не спиногрызы, как ты выразился, а вполне прелестные создания, только мелкие. Люба, лапочка-девочка, играет с куклами на веранде. Павел, золотой ребёнок, кроме компьютера ничего видеть не желает. Сидит в своей комнате, и мне это на руку. Ну а Поля… Тут вообще всё легко. Она уже взрослая и в няне не нуждается. Пашка говорит, что его сестра полдня может проводить у зеркала, менять наряды. И это тоже замечательно. Так что проблема у меня не с детьми, напарник, проблема с нашим «объектом».
Тимур резко оборвал свой смех.
— С «объектом»? А что не так с нашим «объектом»?
— Да как тебе сказать, дружище? Дом-то у них с Марией, действительно, один. Только выстроен он на два хозяина. И у Константина Анатольевича под этой крышей своя изолированная половина жилья, свои двери и персональный кодовый замок, не пускающий внутрь посторонних. Мне туда вход заказан.
— А подглядеть или подслушать? Как насчёт спецтехники?
— Обижаешь, Тимур. Микрофоны и камеры я установил по всему дому и вокруг него ещё на рассвете. Я же не мог знать заранее, чем закончится моё собеседование. Так что все перемещения и разговоры жильцов у меня теперь на контроле. Но и зная пароль от замка, я ведь не смогу попасть на территорию Кости якобы случайно, вроде как ошибся дверью! Он даже мать к себе не пускает.
Тимур озадачился новыми препятствиями.
— Изобретателя придётся как-то выкуривать из его логова… А знаешь, Серёга, хорошо, что тебе дали две недели испытательного срока. Мало ли, что за этот период может произойти? Вдруг Костя и сам решит отдохнуть от своей работы? Погода вон что вытворяет: опять жарко, как на юге.
Сергей поднял голову на безоблачное небо, перевёл взгляд на палящее солнце, вытер рукой со лба пот и вздохнул.
— Если бы! Дети проболтались, что у их дяди начался ответственный этап экспериментов. Вряд ли Константину сейчас есть какое-то дело до погоды. К тому же в доме всё равно прохладней.
— Может, он иногда ездит в город закупать материалы для своих опытов?
Сергей усмехнулся, вспоминая, как изобретатель раз восемь перед отъездом Марии напомнил ей о необходимости купить ему сорок пальчиковых батареек и упаковку рафинада.
— Да-да, или просит об этом сестру. Кстати, Тимур, я переслал тебе утром на почту фото Марии. Загрузи ребят в городе, пусть поищут на неё дополнительную информацию. Всё, что нароют.
— На Марию? Но она же не учёная! Или, полагаешь, что эта женщина может быть у нашего «объекта» связной, и Константин ведёт переговоры с научным миром через неё?
Сергей неопределённо пожал плечами, скрывая от друга истинную причину подобного интереса к Марии.
Нет, не думал он на самом деле, что эта красивая и немного усталая женщина, понравившаяся ему с первого взгляда и принятая им сквозь обморок за ангела, участвует в каких-либо махинациях с патентами.
«Да и Константин, во всяком случае, по первому впечатлению вовсе не тянет на жулика, коих в превеликом множестве развелось в последнее время и которые, не имея в себе достаточного потенциала идей, только и жаждут лёгкой наживы. Нет. Костя, скорее всего, относится к тому типу трудяг, которые привыкли всё делать тщательно, и если уж изобретают велосипед, то не только находят уникальную идею, не похожую на остальные, но создают эту модель сами в единственном экземпляре. А Мария… Она просто прекрасная женщина, с которой хочется быть рядом, смотреть на неё, разговаривать с ней на какие-нибудь общие темы… Общие темы? Вот их и неплохо было бы поискать. Не об одних же детях говорить».
— Ладно, я сформулирую нашим парням поручение, — согласился Тимур и тут же осёкся, замечая, как из дома «объекта» вышла молодая девушка и направилась в их сторону.
Сергей тоже обернулся через плечо.
На дачную улицу ступила Полина. При макияже, в ярком купальнике и полупрозрачном парео на бёдрах, в кокетливой широкополой шляпе, из которой уже выбилось несколько рыжих локонов наружу, девушка выглядела бесподобно. У Тимура даже челюсть отвисла. А Сергей, тут же вспомнив наказ Анны Борисовны следить за дочерью Марии в оба, нахмурился.
— Стоять, красавица! — строго произнёс он ей, преграждая дорогу и не позволяя пройти. — Куда это намылилась в таком виде?
Полина изумилась.
— Мне не шесть лет, чтобы докладывать взрослым о каждом своём шаге. Я на речку пошла, купаться и загорать.
— Угу, — Сергей нахмурился ещё больше. «Вот они — подводные камни новой профессии». — Давай-ка проясним, детка, кое-что прямо сейчас. Твои родные поручили мне за тобой присматривать, значит, я буду присматривать, невзирая на твой возраст и твою якобы разумность. Твоя бабушка просила ничему не верить, значит, я буду всё перепроверять. Поймаю хоть раз на лжи, мало не покажется! Да, и по поводу купания. Сам, я, конечно, моряк и водные процедуры уважаю. Но твоя мама, насколько мне известно, ещё вчера была против твоего купания в холодной воде. Разве нет?
Полина, так жёстко отчитанная при постороннем человеке, вспыхнула до корней волос.
— Вода в Сылве уже начала прогреваться. И меня бабушка отпустила. Она ведь здесь за старшую осталась! Разве нет?
— Мм-м… Ладно, на первый раз поверю и тоже отпущу. Тридцать минут тебе, Поля, на всё: окунуться и сразу на берег греться. Проходишь дольше — затопим баню. И учти, рука у меня тяжелее, чем у твоей матери. Вениками буду парить, а не гладить.
Полина, не удостоив Сергея своим ответом, лишь смерила глазами его и случайно задержавшегося рядом, а потому ставшим свидетелем их беседы незнакомого дачника, и зло зашагала по улице в направлении реки.
— Ну и девушка! Ай, хороша! — восхищенно прошептал Тимур. — Ты прав, Серёга, она — прелесть. Как с обложки журнала сошла. Такая яркая, жгучая. Кровь так и бурлит. Вот будь я чуток помоложе да не столь занят, я бы с ней — у-у-ух!
— Э! Э! Ну-ка притормози! — Сергей двинул ладонью своему
