— Заткнись уже… А тебе-то какая разница?..
— Нет, я же говорю, она подняла руку, а рука голая… до самого плеча-а…
— За-ткни-ись! Нам всё равно нельзя…
— Но хоть посмотреть-то?.. Хоть представить… Хоть…
— Чего ты там не видел…
— Ой, можно подумать, ты видел?!
— Так вот. Мы. Все трое, — с нажимом продолжил главный Хранитель, пиная своих товарищей локтями. — Мы в курсе, что вы приложили к этому руку. Но несомненно, что разгон шабаша — это благой поступок. Продолжайте в том же духе и…
Нонна за моей спиной зевнула, развернулась спиной и безмятежно перезапахнула плед. Как я понимаю, она была уверена, что я не могу её видеть, и это почти так. Отражение экрана показало размытое действие, не больше, но вот Хранители-то находились к ней лицом…
— Вы что-то хотели мне сказать? — попробовал напомнить я троице разомлевших типов в капюшонах. Увы, ответа не последовало.
Лица, ответственные за сохранение гармонии и порядка меж силами Света и Тьмы в Санкт-Петербурге, плыли по экрану с самыми дебильными выражениями плоских морд, словно студенты-ботаники из МГИМО, увидевшие прямо на улице красавицу-кариатиду с обнажённой грудью, поддерживающую балкон.
— Целибат, — строго напомнил я, погрозив указательным пальцем. — Давайте всё-таки вернёмся к цели вашего визита. Если, конечно, вы не заявились сюда подсматривать за правнучкой архангела Метатрона?
Троица опомнилась, покраснела, побледнела, переглянулась, мгновенно взяла себя в руки (в хорошем смысле!) и, к моему изумлению, просто исчезла с экрана. Всё. Ни припёрлись — «здрасте», ни свалили — «до свидания»!
— А чего им было надо? — простодушно удивилась Нонна, возвращаясь обратно и без малейшего стеснения присаживаясь мне на колено. Это было приятно…
Фамильяр метнулся было на кухню, предоставляя ей «неозабоченную» табуретку, но девушка осталась сидеть, где сидела. Я приобнял её левой рукой за талию, и мы вместе вернулись к видам голландского острова в треугольнике питерских каналов.
Фактически это можно считать архитектурным памятником на двух островах, получившихся в результате инженерных работ и обеспечения нужд судостроителей. Между Невой и Мойкой прорыли два рукотворных канала: Крюков и Адмиралтейский. Вроде бы как это было сделано по велению царя, и Пётр Первый, в своё время буквально благоговевший перед Амстердамом, самолично назвал это место Новой Голландией! Доказательств этому нет, но легенда в них и не нуждается.
Сначала здесь был склад корабельного леса, потом сараи-склады заменили на каменные постройки, и знаменитый француз Валлен-Деламот спроектировал ту самую арку, что до сих пор восхищает всех жителей и гостей города. Позднее здесь же была построена морская тюрьма. Эдакое кольцеобразное здание, окрещённое питерцами «бутылкой». Кстати, многие считают, что именно отсюда пошло крылатое выражение «не лезь в бутылку!», то есть не спеши в тюрьму. Шутка, конечно, но кто знает, сколько в ней шутки?
В начале двадцатого века здесь же была оборудована мощнейшая радиостанция морского Северного флота. Потом Новая Голландия переживала периоды взлётов и падений, от засекреченной зоны до полного забвения, запустения и разрухи. Сейчас это одно из любимых мест отдыха горожан — чистый воздух, зелень, качели, кафешки. И оно же цель нашей сегодняшней прогулки.
— Как вы интересно рассказываете, — разомлела пригревшаяся Нонна, но потом вдруг резко вскочила. — Ой, завтракать пора, вы же, наверное, кофе хотите!
— К чёрту кофе, я хочу…
— Сейчас сварю!
Мы с котодемоном тоскливо уставились ей вслед. Всё-таки когда твоя девушка со странностями — это непредсказуемое счастье, без гарантий, зато с сюрпризами. Смириться с этим нельзя, привыкнуть к этому невозможно, а вот стоит ли терпеть, вопрос открытый…
— Иногда я хочу её убить, — без всякой рифмы сообщил Фамильяр. Даже не мне, а некой вселенной в целом.
Я очень даже его понимал. Демоны всегда хотят лишить хоть кого-нибудь жизни, это у них в крови, в этом, можно сказать, весь смысл их существования. Но если меня он хочет убить всегда, просто выжидает нужный момент, чтоб один раз и наверняка, то вот Нонну почему-то лишь «иногда». Получается, ему она дороже, чем я.
Печалька-с, как выражается мой друг Фима Синий из Тосно. Кстати…
Я дотянулся до сотового и отправил сообщение: «Привет, дружище! Как сам? Не желаешь вечером прогуляться в Новую Голландию?»
Ответ пришёл почти сразу, значит, и он был на связи.
«Ярик, старина, увы-с… Тут ноныче вновь негры являлись. То ли я „пе́репел“, то ли они и впрямь-с зачастили-с…»
«Жаль. Ты был бы мне нужен. Ну и вообще, давно не виделись».
«Какие наши годы? Могу прислать птичку-с. Или две… три… А, лови дюжину-с!»
Я мало чего понял, кроме того что у моего друга глюки на почве пьянки. Ну а в меня после недавних событий даже силой стакан не зальёшь. Фактически я проспал в нетрезвом угаре, быть может, самую лучшую ночь в своей жизни! Не каждая женщина способна простить такое, и второго шанса у меня может не быть.
— Помоги Нонне с завтраком. Одного кофе мне сегодня явно недостаточно, отныне я яжмаг на ЗОЖе.
— Пока я проявлю заботу, хозяин сядет за работу? — догадался чёрный кот.
Я сухо кивнул. Проверка электронной почты в нашей деятельности есть элемент непрерывного и постоянного процесса. Выше вроде бы говорилось, что, невзирая на «большие» (обратите внимание на кавычки!) гонорары, рядовой яжмаг редко бывает богат. У нас нет своих особняков и вилл, не то чтоб где-то за границей, в Испании, Италии, Греции, но чаще всего даже дачи в Анапе или Джубге.
По-настоящему большие деньги в этой стране крутятся совсем не в области магии, а вокруг нефти, газа и бюджетного распила. Поэтому мне приходится зарабатывать своим горбом, без малейшей надежды стать «самозанятым» или хоть как-то присосаться к государственной поддержке малого бизнеса.
Не верите? Поинтересуйтесь, какие налоги платят аферисты с программы «Битва экстрасенсов», а ведь они их платят…
«Дорогой яжмаг Мценский! Я о вас слышал, а вы обо мне нет? Это странно. Как ваш коллега я даже мог бы слегка обидеться, но не стану. Отдаю себе отчёт, что ваш режим возвёл неодолимую для логики и ума стену меж Рашкой и Литвой. Мы понимаем друг друга, верно, коллега? Итак, я хотел бы по-братски попросить вас об одной необременительной услуге. Как я понимаю, у вас в Питере-пить достаточно сильна магия денег? Что, если я переведу вам пять евро, а вы мне увеличите их в пятьсот? Тогда я, в свою очередь, накину вам ещё пятёрочку за беспокойство. По рукам, коллега?»
Я, не задумываясь, отправил ему номер своего счёта. И поскольку не ответил ни словом (ни «да», ни «нет», ни «возможно, подумаю»), то полученные пять евро будут считаться благотворительным даром. Всерьёз вести дела с оборзевшим литовским юношей, возомнившим себя полноправным «коллегой» российским яжмагам, станет только законченный дебилоид! А я не он…
