Книга Мертвый лес - Дмитрий Колодан

В Доме Матушки Ночи имелось множество тайных комнат и укромных уголков, включая и такие, что не могли бы существовать ни в каком другом доме. Некоторым из гостей не хватало четырех стен, крыши над головой и кровати с мягкой периной – им требовались особые условия. Впрочем, Матушка умела угодить даже самым привередливым из жильцов.

Ива и лейтенант Юстас спустились с крыльца и пошли вдоль стены, обходя Дом по часовой стрелке.

– Ты уверена, что он нам поможет? – недоверчиво спросил Юстас.

Ива уже раскрыла ему свой план, но, к ее глубочайшему сожалению, Юстас не пришел в восторг. Наоборот – пока она в красках расписывала свою гениальную идею, он хмурился, поджимал губы и тяжко вздыхал. Однако возразить ему было нечего, так что в итоге ему пришлось согласиться с ее аргументами.

– Конечно поможет, – заявила Ива. – Он передо мной в долгу!

На самом деле уверена она была сильно меньше, чем пыталась показать, да и понятие «долг» каждый трактует по-разному. Но иногда стоит рискнуть и довериться чутью, а чутье подсказывало, что она на верном пути.

Со стороны заднего двора в стене Дома имелась маленькая дверца – Иве по плечо, а Доброзлая Повариха сюда бы и вовсе не протиснулась. Если не знать, куда она ведет, ее можно принять за дверь в одну из многочисленных кладовок, которую почему-то сделали снаружи, а не внутри Дома, и единственное, что было в ней примечательного, – это сердитый хагодей, сжимающий в пасти толстое бронзовое кольцо. Вряд ли кто-нибудь стал бы вешать на кладовку дверной молоток. Хагодей сделали в виде лягушачьей морды – Ива понятия не имела, шутка это или же предупреждение, но на всякий случай она трижды стукнула кольцом, прежде чем решилась открыть дверь.

Чтобы войти, пришлось согнуться в три погибели, и все равно Ива ударилась макушкой о притолоку. Больно и обидно – она прижала ладонь к ушибленному месту и потерла набухающую шишку. В лицо повеяло холодным ветром, воздух пах сыростью и застоявшейся болотной тиной.

Сразу от двери начиналась узкая деревянная лестница без перил. К тому же скользкая, словно здесь недавно проползла гигантская улитка. Ива даже пожалела, что не стала обуваться и пошла сюда босиком. А идти по такой лестнице одновременно и неприятно, и опасно – один неосторожный шаг, и она на собственной шкуре выяснит, сколько здесь ступенек до самого низа. До сих пор Ива прекрасно обходилась без этого знания и предпочла бы обходиться и дальше.

Осторожно, держась левой рукой за стену, она стала спускаться. Каждая новая ступенька отзывалась новой скрипучей нотой, но в мелодию они не складывались – разве что в зловещую какофонию. А уж когда на лестницу вышел лейтенант Юстас, Иве и вовсе захотелось заткнуть уши пальцами.

Лестница вела в подвал, точнее – в переделанную под подвал просторную пещеру с земляным полом. Из стен торчали толстые корни, покрытые бугристыми наростами и гроздьями бледных грибов. Удивительное дело: большие деревья, которые могли бы похвастаться подобными корнями, росли по другую сторону ограды, слишком далеко, чтобы сюда дотянуться. В итоге Ива решила, что это не что иное, как корни дома, и задумалась над тем, а что будет, если с ними что-нибудь случится. Устоит ли Дом или же от него останется лишь груда битого кирпича и прогнивших досок?

В конце лестницы подвал выглядел так, как и положено подвалу, – сырым, запущенным и грязным, с подозрительными лужицами на полу, клочьями паутины и шныряющими по стенам мокрицами. У стены стояло несколько бочек, накрытых заскорузлым брезентом, лежал сваленный в кучу садовый инвентарь – лопаты и грабли, громоздились друг на друга бумажные мешки с удобрениями. Однако стоило пройти немного дальше, и подвал превращался в настоящую пещеру с каменными сводами, известняковыми колоннами и свисающими с потолка сталактитами.

Ива и Юстас двинулись по узкой тропинке, петляющей меж темных валунов, похожих на покатые спины огромных зверей. Когда Ива отворачивалась, ей казалось, будто каменные звери ворочаются во сне, но сказать, так ли это на самом деле, она не могла – в пещерных сумерках померещиться может что угодно. С потолка звонко капала вода, то и дело слышался шорох проносящихся над головой летучих мышей. Сладковатый запах сырой земли уступил место более резкому запаху мокрого камня.

Тропинка вывела на берег небольшого пруда с водой черной, как лакричный сироп. Немного он походил на другое подземное озеро, которое Ива видела, когда навещала Бабушку. Только этот пруд выглядел более неряшливым и неухоженным, более диким. И никаких плачущих идолов на берегу. Посреди пруда крошечным островком возвышался черный камень, а когда Ива присмотрелась, то увидела разбросанные повсюду рыбьи кости и головы. Тот, кто живет в пруду, не отличался особой чистоплотностью.

Ива подошла к самому краю воды, Юстас же остановился шагах в пяти от берега. Вид у лейтенанта был настороженный. Ива ободряюще улыбнулась, мол, все идет как надо, и, на тот случай, если этого недостаточно, показала ему большие пальцы. Юстас немного замешкался, но ответил тем же.

– Хенрих! – позвала Ива, обернувшись к пруду. – Хенрих Зеленые Зубы! Выходи!

Ответа не последовало. Черная вода оставалась неподвижной и гладкой, как зеркальное стекло. Тогда Ива подняла с земли плоский камень и с размаху швырнула его так далеко, как могла забросить. Эхо от громкого всплеска взметнулось к потолку пещеры и затихло под тяжелыми сводами. По воде побежали круги, две волны, одна за другой, лизнули босые ступни. Вода оказалась обжигающе ледяной, настолько, что у Ивы перехватило дыхание. После удушающей жары на улице подобный холод и в самом деле пробирал до костей. Однако она не отступила и на полшага.

Некоторое время Ива прислушивалась. Откуда-то сверху вылетела летучая мышь и пронеслась над гладью пруда, касаясь поверхности кончиками крыльев. Затем рядом с каменным островом раздался тихий всплеск – рыба или же кто-то еще.

– Хенрих! – Ива подобрала с земли еще один камень и взвесила его на руке, примеряясь для следующего броска. – Хенрих Зеленые Зубы…

Вода в паре шагов от берега забурлила, как в кипящей кастрюле. Послышался неприятный звук, словно кто-то, у кого совсем нет зубов, причмокивая хлебал суп из миски. Волны одна за другой устремились к берегу, неся хлопья грязно-белой пены. Ива отпрянула, хотя знала, что так все и будет. И в тот же миг из пучины показалась блестящая круглая голова. Вид у Принца тысячи ракушек был недовольный.