к началу нашего разговора. Кто начнет?
Вестовой поймал Григория, когда тот вышел из столовой и стоял с летчиками в курилке, намереваясь немного поболтать о том, о сем. И как не мечталось послать куда подальше незваного гонца, пришлось извиниться перед товарищами и направиться в штаб.
— Вызывали?
— Проходи, Кощей, располагайся, — подполковник Шепорцов смотрел исподлобья, совсем не ласково. Дивин даже быстренько прикинул про себя, не накосячил ли где он сам или члены его экипажа, но ничего такого на ум не пришло. И капитан спокойно сел за стол, рядом с работниками штаба, решив оставить право первого хода командиру полка.
Вопрос, который задал ему Шепорцов, добавил еще больше удивления.
— Ты ведь из столовой сейчас? Как там с питанием, не озорует больше начпрод? — Майор Маликов поморщился, будто хлебнул уксуса.
— В порядке питание. Все, как полагается. Может быть и без особых изысков, но вкусно и питательно.
— Это хорошо, — Шепорцов побарабанил пальцами по столу. Взял в руки карандаш, но почти тотчас отбросил в сторону с явным раздражением. Помолчал несколько секунд, а потом заговорил вновь. — Скажи, ты ведь наверняка прикидывал, как дальше пойдет кампания на нашем участке фронта? Мне майор, — небрежный кивок в сторону Рутолова, — говорил, что ты с ним несколько раз беседовал на эту тему.
— Было дело, — удивился Григорий. — А что здесь такого? Сведения ведь не секретные. Исходя из обстановки на фронте, характера наших вылетов и прочих факторов, я пришел к выводу, что вполне вероятна наша переброска в Крым.
— Я ведь докладывал вам, — привстал было на лавке Рутолов. Но комполка нетерпеливым жестом веле ему замолчать. И вновь уставился на Дивини, как Ленин на буржуазию.
— Значит, думаешь, что нас развернут на Крым?
— А больше некуда, товарищ майор, — экспат развел руками. — Посудите сами, еще осенью наши войска дошли до низовий Днепра и к Перекопу. Следовательно, появились все предпосылки для наступления на полуостров. Да, мы добивали все это время вражину на Левобережной Украине, но теперь-то руки у нас развязаны. Нет, помяните мое слово, скоро перекинут поближе к Крыму.
— Черт его знает, — почесал щеку майор Рутолов и повернулся к комполка. — Особых несостыковок в рассуждениях капитана я вот так, сходу, не нахожу. Вполне вероятное развитие событий. Впрочем, я уже об этом говорил.
— Матюшкин, а ты что скажешь? — повернулся к замершему у карты старшему лейтенанту Шепорцов. — Давай, не тушуйся, выкладывай.
— Я согласен с этими выводами.
— Да? — Подполковник с сомнением покосился на него. — Уж больно вы единодушны, не к добру это. Ладно, — вздохнул он, — посмотрим, как оно все там дальше обернется.
— Вас что-то смущает? — спросил напрямик экспат. Командир полка смерил его задумчивым взглядом.
— Видишь ли, Кощей, нас тут недавно в штаб армии на совещание вызывали и доводили обзорную информацию по ситуации на фронте. В том числе коротенечко затронули и Крым. Точнее, как немцы его подготовили к нашему наступлению. Так вот, используя преимущества пересеченного рельефа местности, там теперь создана мощная, эшелонированная система обороны глубиной от двадцати до семидесяти километров. Смекаешь?
— А что тут думать, драка предстоит серьезная, — понимающе кивнул Григорий.
— Вот и я о том же, — Шепорцов ненадолго задумался. А потом решительно тряхнул головой и сказал. — Не буду ходить вокруг да около. В штабе армии принято решение пока не создавать отдельную группу под тебя. Так что, капитан, ты возвращаешься в свой полк. Тем более, что для штурмовиков в Крыму будет работы до черта.
— Ох ты, мать честная, — не удержался Рутолов. — С чего вдруг такой поворот? Мы ведь благодаря Кощею своих летчиков и штурманов здорово подтянули и в ночных полетах, и в дальних, штурманы на него разве что не молятся и…
— Да помолчи ты! — перебил его бесцеремонно комполка, поморщившись. — Что я, без тебя не знаю, как он воевал вместе с нами? Знаю! И просил неоднократно командование перевести Дивина на постоянной основе. Хрен его знает, что там в голове у штабных, но только приказ получен однозначный. Поэтому, извини, капитан, если что не так, но, сам понимаешь!
— Понимаю, — медленно сказал экспат. Он уже несколько оправился от неожиданного известия и теперь пытался сообразить, что могло пойти не так, раз его столь безжалостно обломали с идеей стать эдаким вольным стрелком на базе полка «бостонов»? Кто такой могущественный вмешался в эксперимент, находящийся под контролем командующего воздушной армией? Вопрос.
А ведь только-только что-то положительное стало складываться. Григорий даже начал готовить объемную записку о необходимости создания цепочки радарных постов для грубой наводки и специального аэродрома вкупе с несколькими аэродромами подскока на расстоянии двухсот пятидесяти — трехсот километров от главной базы, откуда он мог бы «кошмарить» немчуру на довольно-таки внушительном участке фронта. Мелькали даже мыслишки дотянуться до территории рейха и его союзников и врезать хорошенько по военным заводам, нефтепромыслам и прочим болевым точкам. На худой конец, устроить массовый геноцид ночным истребителям и бомбардировщикам люфтваффе. Красивая была идея, что и говорить. И тем больнее теперь с нею расставаться.
— Когда выезжать, товарищ подполковник?
— Обижаешься? — прищурился Шепорцов. — Зря, я честно пытался отстоять твою идею. Десятки доводов Громову приводил. Только…знаешь, у меня создалось такое впечатление, что командующий и сам не рад этому приказу.
— Неужто из Москвы распорядились? — удивился Рутолов. — Это ж кому ты, Кощей, там дорожку-то перешел, что вот так, одним махом, перечеркнули все твои заслуги?
— Мне почем знать, — помотал головой экспат. — Я в Москве и был один раз, когда первую Звезду получал. Приехал и уехал, ни с кем не пересекался. Да и когда это было?
— Странная история, — задумчиво сказал Маликов. — Очень странная.
— Да и бог с ней, — отмахнулся Григорий. — Обратно в штурмовики, так и пускай. Я там сколько воевал, все привычно.
— Это да, — покивал Рутолов. — В родной полк возвращаешься, не в чужой.
— Так когда уезжать? — снова повернулся к командиру полка Дивин. — Что в приказе сказано?
— Да завтра и поедешь, — отмахнулся Шепорцов. — Вечером посидим, как следует, проводим тебя. Все же, не чужой нам теперь, столько вместе пережили. С ребятами своими попрощаешься.
— А может отдадите Горбунова? — закинул удочку экспат. — Сработались мы с ним неплохо.
— Ты смотри, на ходу подметки режет! — засмеялся комполка. — Нет, Кощей, шалишь, не отдам. Своих воспитывай.
— Ну, попытка не пытка, — Дивин не особо и расстроился. Понимал, что вряд ли подполковник станет разбрасываться подготовленными кадрами. — Ладно, я тогда пойду собираться, а вечером в столовой увидимся. Разрешите идти?
— Иди!
Глава 22
В родном полку Григория встретили, на удивление, приветливо. Видать, не успело еще местное начальство забыть, что именно благодаря экспату, и его навыкам лидера группы, оно смогло отчитаться об уничтоженном фашистском аэродроме. С учетом сложных погодных условий, из-за которых многие авиационные части оказались намертво прикованы к земле, полк Воронцова предстал тогда в самом выгодном свете и на него пролился настоящий водопад наград. Командованию воздушной армией тоже ведь надо было докладывать в Москву о проделанной боевой работе, а здесь такой удачный вылет.
В итоге, Дивину по итогам всеобщего «веселья» упал на грудь орден Отечественной войны первой степени. Тем более, что снимки именно с его «бостона» позволили представить во всей красе результаты штурмовки. Вот, прям, как чувствовал экспат, когда велел штурману включить фотоаппарат, что у «илов» могут возникнуть проблемы с контролем. Машина, которая должна была его осуществлять, бесследно сгинула во время внезапной атаки немецких «охотников».
— Проходи, проходи, Кощей! — радостно хлопнул летчика по плечу подполковник Воронцов — ему на погоны недавно прилетела еще одна звезда. — Не скрою, рад, что ты вернулся.
Григорий напрягся. Не к добру это веселье, ох, не к добру. В прошлый раз, когда выписался из госпиталя, чуть ли не прямым текстом объясняли, что он здесь лишний, а теперь разве что не с хлебом-солью встречают. Но внешне экспат постарался никак не выдать своих мыслей и также радостно улыбнулся командиру полка.
— Взаимно, товарищ командир!
— Ты обедал?
— Спасибо, сыт.
— А разместился как? — въедливо продолжал допытываться Воронцов. — Кота своего знаменитого пристроил? Мне в штабе армии легенды про него рассказывали. Дескать, порученца Жукова в госпиталь отправил. Было такое?
— Ну, приукрасили маленько, — засмеялся Григорий. — А что
