восприятие только ряда диапазонов светового спектра.
Я так себе все мозги сотру. Ну почему просто не сказать: нет, не видит? Хотя, конечно, вся значимая информация в адъютантском ответе имеется. Необходимая и достаточная. Кроме одного момента.
– Голем?
– Искусственное существо.
А я уж было подумал, что он таким родился… Эх. Ещё одна заметка в блокноте отложенных дел появилась.
– И что ему от нас нужно?
– Возможно, следует спросить его самого, сэр.
Ну да, как я мог забыть? Меня же нет, пока рот не открою, причем в строго заданном направлении.
– Здравствуйте, товарищ голем.
Мельтешение жерновов приостановилось. Видимо, каменный человечек пытался сообразить, зачем ему пожелали здоровья.
– Какова цель вашего обращения ко мне?
Его задумчивость продолжалась ещё секунд десять, после чего тишину разорвало пронзительным треском.
– Э… Адъютант.
– Да, сэр?
– Что он сказал?
Лицо блондинки мучительно скривилось. На мгновение. Но она ещё только собиралась с мыслями, а Жорик уже басил мне в наушник:
– Да пустяки все это, вашбродие! Не извольте беспокоиться!
Обычно с такой энергией те, кто проштрафился, отвлекают внимание от своих проступков, насколько помню. Сам грешен.
– Товарищ Джорег, позвольте мне судить, пустяк это или нет.
Радист употребил возникшую паузу на тяжелый вздох и вернулся к формальной процедуре:
– Разрешите доложить?
– Жду не дождусь.
– Маяк, вашбродие. Привода мы порушили, когда… Да тут шума больше, чем беды, не извольте сомневаться!
Отлично всплыли. Молодцы. В смысле, я молодец со своими выкрутасами. Но в том, что касается серьезности момента, Жорику веры немного.
– Адъютант?
– Так случается, сэр. Может случиться.
– Потому что мы вылетели из канала?
– Не только, сэр. В данном случае вина наверняка обоюдна.
– Наверняка?
– Приводы маяка достаточно мобильны, чтобы корректировать свое местоположение необходимым образом.
То есть, диспетчер тоже напортачил в сложившейся внештатной ситуации? Могу поверить. Вот только кто эту самую ситуацию создал своими руками? Я даже не буду показывать пальцами.
– Товарищ голем, будьте любезны описать характер и степень повреждений. Во всех подробностях, пожалуйста.
На этот раз жернова пребывали в состоянии покоя совсем чуть-чуть, а потом застрекотали так, что впору стало затыкать уши. Причем, пробило даже Жорика, который меньше, чем через полминуты заорал:
– Эй, каменюка, хорош д-досить! Весь канал уже забил своим нытьем!
Оглохнуть я не успел, слава богу: передача данных закончилась, и голем застыл, выжидательно глядя своими, не знаю чем, прямо на меня. Видимо, признав главным.
– Что скажете, товарищ Джорег? Или это не совсем ваша сфера и мне следует обратиться к…
– Да без проблем, вашбродие! Там делов-то плюнуть и растереть, этот олух и сам бы справился вместо того, чтобы занятых людей отвлекать.
– Вы хотите сказать, починку можно произвести в сжатые сроки и имеющимися силами?
– Так точно, вашбродие!
– Тогда приступайте.
В наушнике воцарилось напряженное молчание.
– Вам будет оказано всяческое содействие, товарищ голем. До связи.
Жернова что-то протрещали напоследок и растаяли. Зато ледок между оставшимися собеседниками явно наращивал свою толщину.
Знаю, нормальный человек работать не любит. Особенно по приказу и забесплатно. Сам такой. Но когда виноват, то уж виноват, не отпираюсь. И от работы не бегу. К тому же никак не дает мне покоя одно любопытное обстоятельство…
Что имеем фактически? Адъютант легко могла сама вести базу по маршруту. Ну, со мной в качестве джойстика, но это детали. А предпочла дать мне полную самостоятельность. Даже настаивала и всячески подталкивала, прекрасно понимая, чем все может обернуться.
Какой в этом смысл?
На первый взгляд, никакого. На второй возникают мысли о неком коварном плане. На третий…
Ради смеха возьму именно его. Самый нелепый вариант. Хотя, если вспомнить вазочку с печеньем, ещё неизвестно, что будет по-настоящему близким к истине.
Чем поднимают настроение женщинам? Обычно всякими шмотками-бирюльками разной степени дороговизны. А что лучше всего помогает мужчине почувствовать себя на коне? Конь и помогает. Крутая мощная тачка, подчиняющаяся малейшему движению пальца. Не знаю, насколько знакомые мне реалии соответствуют здешним, но очень похоже, что адъютант– при несомненном участии и согласии всех остальных бездельников– просто выбрала самый прямой путь к улучшению моего настроения. Лобовой. В результате все, конечно, закончилось лобовым же столкновением, но…
Я должен был бы сказать спасибо. Потому что было классно и здорово. На самом деле. Но меня ведь хотят видеть прежде всего начальником, да?
– База останется здесь, пока ремонт поврежденного оборудования не будет произведен полностью. Силами экипажа. Всем все ясно?
Молчание никуда не делось, только изменилось в ощущениях. Стало ещё напряженнее, но уже не из-за неопределенности ближайшего будущего, а словно вот-вот должно было случиться нечто грандиозное. Или хотя бы знаковое.
– И впредь, товарищи… Пожалуйста, не пытайтесь что-нибудь решать для меня и за меня. Это чревато.
Я, конечно, тоже виноват. И с удовольствием собственноручно все исправил бы, если бы знал и умел. И наверное, начал бы извиняться, если бы тишина в эфире продлилась бы чуть ещё немного, но в наушнике, где-то на заднем фоне, зато искренне, и явно расплываясь в умильной улыбке, итог всему подвел Лелик, прожевав:
– Бай, как есть, бай!
Часть 5
Вытягивать информацию из блондинки было все равно, что допрашивать молодогвардейца, учинившего беспредел с имуществом оккупантов, и наверное, я бы бросил это бесполезное занятие прежде, чем докопался до первого слоя истины, но… Когда перед тобой простирается фронт скучных работ, любой собеседник– в радость.
Ликвидацией последствий тренировочной поездки занимались Лелик и Жорик. Первый крутил и мутил механические составляющие системы приводов, второй занимался их настройкой. Болек принимал участие в едином трудовом порыве исключительно путем пространных консультаций, адъютант же, насколько я понял, к благородному делу ремонта касательства иметь не собиралась. И причина крылась не в неумении или чем-то подобном, а в вопросах субординации. Точно так же лично мне, к примеру, не полагалось брать в руки инструмент, приписанный к ведомству подчиненных. Почему– я так толком и не выяснил. Возникли разве что догадки о слишком глубокой специализации, охватившей все местное общество от мала до велика. То есть, каждому винтику тутошнего механизма была предписана сугубо своя почетная роль. И не то чтобы универсальность не поощрялась, нет. Просто предпочитали использовать ресурсы с максимальной эффективностью. Видимо, поэтому и достигли впечатляющих результатов. Ну, впечатляющих, как минимум, меня.
С дорожно-уличной сетью по результатам общения с блондинкой тоже прояснилось немногое. Ясно стало только одно: эта паутина путепроводов существовала изначально и являлась неотъемлемой частью вселенной. Своего рода кровеносной системой. Правда, на мой невинный вопрос: а как тогда выглядит и что делает нервная система мироздания,
