Не считая меня, на помощь окруженным шли 139 всадников. И такой силой нам надо было разогнать около 350 Гератов. Точнее не могла сказать даже РТС-система. Количество варваров там постоянно менялось. Кто-то выходил из леса, другие наоборот возвращались, получив рану или потратив запас стрел.
Стрелы…
Звонкий, но легкий удар по железной маске. Совсем не страшно. Даже удивительно, что человека без доспеха этакая зубочистка способна убить.
В стратегии я видел, что до толпящихся варваров осталось немного. Наша кавалерия завязала перестрелку. Луки или дротики имелись у многих знатных всадников. Кто-то прошел службу в легионе, другие развлекались охотой. На Севере имелось не так уж много видов элитного досуга. Однако самый тяжёлый урон варварам наносили шаддинские саваран. Телохранители решили, что можно обойтись без близкого знакомства с Гератами и уничтожить их на подходе. Каждый всадник выпустил по десятку-два стрел за считанные секунды. У многих шаддинцев, помимо колчана для лука, имелся второй с 3–5 дротиками. Они тоже пошли в ход.
Я ликовал. Гераты не очень. Кажется, удалось пройтись бодрой походкой по лезвию бритвы и не порезаться. Варвары хлынули кто к реке, кто к лесу. Велиты оказались деблокированы и… Эти сукины дети побежали! Вместо того, чтобы спокойно, размеренно и гордо отступить за новый заслон из тяжелой пехоты, эти драные ублюдки натурально бежали, толкаясь и бросая оружие.
Хуже того, за ними на всех парах гнались толпы варваров. Поток паникующих велитов нарушил строй нашей же пехоты. Я лично и кавалерия снова оказались перед лицом нескольких сотен наседающих Гератов. Вот и прошёлся по лезвию бритвы, а за ним обнаружил еще одно — тоньше и острее.
Всадники выпускали остатки боекомплекта, но ближнего боя уже не избежать кроме как бегством. Одно дело неожиданно налететь и обстрелять врагов с фланга, а другое, когда они прут на тебя в лоб, готовые к схватке. Что же бегство? Мимо нас прут разбитые велиты. Надо дать время легионерам выставить крепкий заслон. Это можем сделать только мы иначе фланг посыпется. А там глядишь и по классике: «Враг ворвался в город, пленных не щадя».
Я снова вел конницу в атаку. Второй раз подряд, попрошу заметить. Теперь уже особых расчетов не имелось. Только отряд всадников против разъяренных дикарей.
— Кто с копьями… Прикройте меня. — последние команды, что успеваю отдать отряду.
Учитывая, как хорошо я правлю лошадью, выйти из боя уже не вариант. Учитывая, сколько у меня боевого мастерства, то отбиваться будем рандомно махая мечом. Пожалуй, мне была доступна только роль приманки. Но с ней я справлялся отлично. Моя шикарная блестящая броня да торчащая щетка на шлеме не оставляли варварам никаких сомнений в том, кто здесь главный гад и кого надо бить в первую очередь. Во вторую и третью тоже.
Поэтому буквально через секунд пятнадцать меня впервые в жизни тыкнули копьем. Не скажу, что мне понравилось, но жить можно. Удар пришелся в бок и доспех его выдержал. Однако неприятный тычок в районе печени я ощутил. На мгновение вышел в режим стратегии… Боги. Какой же здец. Моя красивая бронированная фигурка на белом коне маячила в самом центре кровавой бойни. Лошади толкались, люди перли вперед. Звероподобные воины-дикари в меховых накидках лезли ко мне. Тянули копья в сторону вражеского предводителя. Меня.
Обратно в тело. Я ничего не вижу, оглушен боем и не понимаю куда деваться. Конь подо мной встрепенулся, заходил в безумной пляске, неся меня куда-то вперед. Тщетно я хватался за поводья. Животное обезумело от боли. Все вокруг обезумили…
Удары сыпались на меня со всех сторон. Туша коня наваливалась прямо на ряды Гератов, давя их и кровоточа от уколов копий. Вспышка боли в районе правой ноги. Царапина или страшная рана? Сейчас не посмотреть. Конь подо мной оседает. Жизнь покидает могучее тело скакуна. Я будто погружаюсь в живое море вражеской ярости. Проклятье, проклятье…
Я призывал помощь. Были недалеко телохранители. Но вот посмотреть, идет ли подмога, времени не было. Но что я мог? Почти один в окружении врагов. Осыпаемый ударами и живущий только крепостью доспеха. Надо было двигаться, отмахиваться мечом, закрываться второй рукой. Не давать им найти уязвимую точку брони.
Сильнейший удар сотряс шлем вместе с головой. Однако сознание как прошлый раз я не потерял. Привыкать что ли стал? Во рту скапливалась кровь. Жгучая, щиплющая боль отвлекла от всего остального. Во рту какой-то кусочек мяса… Млять. Я кончик языка откусил. Почему-то так обидно стало. Словно других проблем не было. Но бой, думаю, мы выдержим. У меня еще в запасе перк «Довести до конца». Так что после потери сознания или жизни я смогу спокойно доиграть сражение. Мне представились собственные похороны. Наверно, Стилион будет речь толкать. Опять про то, какая у меня была горячая кровь и каким героем-дебилом я себя показал…
И вдруг град ударов стих. Несколько секунд я не верил собственную удачу. Продолжал отмахиваться, ожидая в каждое мгновение смертельного укола. Ничего. Тогда я активировал стратегию, узрев нечто завораживающее. Волна Гератов откатилась назад. Рядом со мной лежали только мертвые и раненые. Прорывались телохранители, но спасли положение не они. Между мной и толпой варваров стояло четырнадцать человек в свободном строю. Пурпурные плащи запятнала кровь и грязь. Некоторые бойцы избавились от них, демонстрируя тяжелый чешуйчатый доспех с пластинами на руках и ногах. Венаторы, охотники на монстров и чародеев сегодня убивали людей. Оружием истребителей служили длинные клинки, совершенно негодные для строевого боя. Двуручные или полуторные. Прямые или с обратным изгибом словно лезвие косы. Каждое такое оружие, безусловно, было редким произведением кузнечного искусства.
Не то, чем вооружают армии. Длинные рубящие клинки были рассчитаны на поражение страшно живучих, но редко бронированных монстров. Но и на Гератах доспехов не имелось. Так что оружие венаторов произвело шокирующий эффект. Дикари просто не видели чего-то подобного. Они знали копья, топоры, палицы, луки и стрелы. Даже гладиус можно осознать с их позиции. Огромный железный нож, которым тебя пытаются уколоть. Но клинки венаторов и техника владения ими…
«Охотник должен стать чем-то непонятным, странным и от того неуязвимым». — при всей своей гадкости Стилион знал толк в таких вещах.
Раз за разом варвары кидались в атаку со всей яростью. Они кололи, пробуя броню на прочность, они метали дротики и камни, они пытались сблизиться для удара в топоры, но как только их порыв достигал венаторов, те обращались в живые мясорубки. Истребители сами шли вперед, подрубая ноги, отсекая руки и раскалывая черепа. Страшные плоды их урожая выли, корчась на земле. Брызги крови мелькали меж сражающихся.
«Тарантино бы одобрил». — эту тупая мысль вывела меня из оцепенения.
— Во имя Солнца! Во имя Солнца! Проклятый свиноеб! — голос одного из моих телохранителей.
Того самого с орлом на лбу. Как его Шамир? Шанир? Ладно. А «проклятый свиноеб» это типа я? Чертов шаддинец. Привык, небось, ругаться на своем языке, чтобы окружающие не понимали. Забыл в горячке боя, что я стратег. Ну и ладно. Я даже не обижусь. У парня явно нервный срыв, а свинья, как известно, охуенная тема.
