Возможно, тропическая жара, нескончаемое жужжание мух и комаров, мысли о предстоящей работе… Все это не давало мне уснуть.
Мне все время мерещилось, что за окном воют хищные звери, а голодные негры норовят залезть в те самые окна, как пираты на корабль и прирезать нас с Юрой спящими.
К слову сказать, Озерский храпел, как забитый пылесос. После чанги и нескольких стаканов бренди, пропущенных с Ньюманом, его не пугало больше в Африке ничего.
Мне было душно и тоскливо.
Я оказалась в тишине, и мои мысли настолько гулко таранили мозг, что хотелось сбежать от них как можно дальше.
Почему так сложно следовать намеченному плану?!
Я взглянула на обгоревшую спину Озерского. Белые боксеры низко сидели на его накаченной заднице, а длинные ноги он раскинул почти на всю кровать.
Юра красивый, статный мужчина. Голубоглазый блондин, ухоженный и отчасти влюбленный в меня. Мне в пору было бы радоваться его соседству в одной постели. А вот не получалось… Никак!
Глупо! Но хотелось просто стать на мгновенье слабой и расплакаться, сбежать, спрятаться.
Как в детстве, когда папа сильно напивался и колотил меня. Я тогда вырывалась и бежала в парк на пустой летний стадион, забивалась на самую последнюю ступеньку и долго плакала.
Мне нравилось то как обида выходила вместе со слезами. После истерики я чувствовала себя обновленной и снова способной терпеть все и быть сильной.
Я встала с кровати, запутавшись в марле балдахина. Чертыхнулась и обернулась к Озерскому, он продолжал мирно храпеть.
На цыпочках я прокралась к выходу и накинула на плечи тонкий шелковый халат в китайских лотосах.
Охранники в коридоре удивленно вскинули автоматы, завидев меня. Их черные лица меня не смущали уже за эти дни. Надо отдать должное Беннету, муштровал он своих наемников, как полицейских овчарок. Ни одного лишнего вопроса или взгляда, поведение по уставу.
Я прошла мимо них, махнув рукой на веранду, мол, хочу выйти освежиться. Они лишь пожали плечами, видно, привыкли к причудам белых людей.
Облегчения особого на веранде я не испытала. Душный воздух ватой забивался в легкие и не насыщал кровь кислородом. Радовало то, что солнца хоть не было, и оно не норовило сжечь всех смертных заживо.
Я села в плетенное кресло и откинула волосы назад.
— Тебе не спится, Мышка? — тихим бархатом проговорил Ричард совсем близко.
Я вздрогнула и села ровнее.
Беннет без футболки в одних синих брюках сидел вразвалку на диване в тени колонны.
Сердце непроизвольно начало биться чаще.
— Нет, Ричард. Меня гложет неизвестность. Множество вопросов… Какую должность в этом диком мире ты для меня приготовил? Почему именно я? Зачем ты покупал "La Modno", если закрыл предприятие? И как долго ты планируешь держать меня в Африке?
Вопросы в окружающей ночной тишине прозвучали слишком истерично. Что б Беннет ответил хоть на один, я не рассчитывала. Просто было приятно вслух произнести все свои страхи, они уже не казались чем то нерешаемым.
Однако, Ричард стал серьезным. Достал сигарету и подкурил. Прищурившись и подавшись вперед, начал говорить!
— О твоей работе тебя лучше введут в курс дела мои сотрудники. Это произойдет уже… сегодня! Почему ты? — он однобоко ухмыльнулся, в бликах приглушенных уличных фонарей его волчьи зрачки показались совсем прозрачными. Опасными! — Ты сама на меня натолкнулась! Я не верю в случайности. Все в жизни закономерно и правильно. Я всегда беру то, что должно принадлежать мне! — и эти слова не звучали хвастовством. Это была очевидная констатация факта!
А глядя на то, как у Ричарда грозно бугрились мускулы под смуглой кожей, не оставалось сомнений, он своими ручищами загребет все то, что не смог прибрать к рукам дипломатией.
Я нервно сглотнула, чувствуя себя бабочкой, которой коллекционер медленно через каждый позвонок загоняет бриллиантовую булавку, чтоб сделать трофеем в своей коллекции.
Чертов Беннет! Аура власти от него исходила мощнейшая, непередаваемая словами, только ощущениями покалывания на коже и полного онемения.
Беннет продолжил разъяснять мне, как наивной девчонке очевидные для него вещи, а для меня каждое его слово было ценнее золота. Я впитывала его с благоговейным молчанием.
— "La Modno"- потянул Беннет, будто вспоминает в своем капитале о последней сделке, одной из миллиона одинаковых, — На вечере у Льюиса Керрола мне сказали об этом предприятии. Я не закрыл его. Я ликвидировал ненужный мне филиал. Предназначение у "La Modno" другое. В скором времени ты узнаешь, какое. А по поводу того, как долго я хочу удерживать тебя…
Ричард медленно встал с дивана, разогнулся в полный рост. Его светлое лицо утонуло в тени, а размашистые плечи и мускулистая грудь приковали мое внимание. Опускать взгляд ниже… туда, где отчетливо был прорисован пресс и легкие брюки сидели на паховых косых мышцах, я не смела!
Вид миллиардера был слишком…
Скандальным! Откровенным! Пошлым! И очень заманивающим…
Ричард подходил ко мне с чувством своего превосходства. И при этом с какой то снисходительностью, которой хотелось воспользоваться!
Отклониться или бежать?! В голове все смешалось.
Я наедине с полуголым Беннетом. А он все ближе!
Черт, Ди, соберись. Это надменный американец, мой мучитель, а по совместительству адский искуситель.
Во рту не осталось слюны, а в легких воздуха. Только запах Ричарда. Пьянящая вишня в шоколаде от его табака и мое грехопадение, отчетливо отдающее сгоревшей серой преисподней.
— Мне не нужно удерживать тебя, Мышка! Я только создаю условия и правила игры. А следовать им или нет, ты выбираешь сама! — тише, с заманивающей и кружащей голову хрипотцой…
Я резко вскочила на ноги в тот момент, когда мои пальцы чуть самовольно не потянулись к ширинке в брюках Беннета!
— Я… я хочу уйти, — скрипучим голосом произнесла я.
Непонятно то ли спрашивая разрешения, то ли пытаясь образумить и заставить — таки себя уйти в комнату к жениху.
— Хочешь? — Ричард склонил голову ко мне.
Небрежно затянулся сигаретой и выдохнул вишневый дым в сторону.
При мысли о том, что я мельком увидела очертание его эрекции в брюках, стало еще жарче.
Ноги настолько задрожали, что я испугалась упасть, если сделаю шаг в сторону.
— Тогда иди. Я не держу тебя… Мышка, — повторил своим бархатным баритоном Беннет.
Но вместо того, чтоб отпустить меня, он поднял руку и пальцами, едва касаясь, провел по выступившей жилке на шее. Мне кажется, что под его кожей запульсировала моя кровь, вскипая. А на позвонке и висках у меня выступила холодная испарина.
