О нашей с Эстер родственной связи я умолчала. И, хоть уже и знаю, что её настоящее имя – Нилейна, всё равно продолжаю думать о сестре как о своей воспитаннице, и чаще называю её Эстерситой.
Сестра… Это было неожиданно. Литон сказал, что я заметила Нилейну именно из-за того, что мы с ней сёстры, но я не ощутила ничего подобного, когда просто захотела накормить голодного, заброшенного ребёнка.
У ратуши никого не было, и мне пришлось ещё минут пятнадцать ждать Рэна. Но его приход не порадовал меня: напряжение между нами никуда не исчезло.
- Я звонила вчера, - робкая попытка заговорить была оборвана на корню.
- Слышал, - холодно ответил супруг, направляясь в здание ратуши.
Я поспешила за ним. Тлетворное чувство отчаяния медленно растеклось в груди, и я сжала зубы, стараясь унять задрожавшую губу. Так просто. Я звонила, а он слышал. Вот он – приговор нашим отношениям, стремительно начавшимся, и так же быстро угасшим.
- Рэн, - попробовала я ещё раз. Мой порыв остался не замечен.
- Ты когда-нибудь путешествовала телепортом? – спросил он будничным тоном, словно разговаривал с сослуживцем.
- Только когда Ольгерд перенёс меня сюда.
- Это другое.
Последовала тишина. Мы молча прошлись коридором без абсолютно никакого освещения, и, когда я споткнулась, он тут же подхватил меня. Хоть и без слов, но он это сделал. Единственное, что я услышала – это его хриплый вдох.
В помещении, куда мы вошли, находилось двое человек. Один сидел за столом и что-то писал на длинном свитке, второй – настраивал… нечто.
Прямо посреди комнаты находился круглый выступ, вроде сцены. Воздух над ним мерцал и искажал изображение – штора на окне словно «поплыла». Второй мужчина, явно маг, поочерёдно взмахивал руками, и, присмотревшись, нашла в его движениях некоторую упорядоченность.
- Лейбурн и Валениора-Лейбурн? – нахмурился тот, что сидел за столом.
Рэн кивнул.
- Распишитесь.
Он пододвинул нам свиток, в котором писал до этого, и я вновь расстроилась, что до сих пор не нашла времени изучить местную письменность.
- Здесь сказано, что палатина не несёт ответственности за работу телепорта, только за его своевременное обслуживание, - любезно пояснил Рэн тоном, от которого по коже сыпнуло мурашками.
- А кто тогда несёт эту ответственность?
- Когда-то нёс Пирос Плейкарн, их изобретатель. Но он давно умер.
- То есть, если нас размажет во времени и пространстве, за это никто даже не сядет? – возмутилась я. – Как от этих штук ещё не избавились?
- Пирос унёс секрет их создания в могилу, - пояснил Рэн, и в его голосе прорезалась знакомая мне хрипотца. – А в Каллахаре, знаешь ли, не все маги, как твой первый муж, и не могут телепортироваться собственными силами.
- Если ты мне ещё раз упрекнёшь Ольгердом, - я понизила голос, чтобы не услышали посторонние, но разобрал он, – то со своими мечтами на повышение будешь разбираться сам. Я не твоя игрушка, которую ты выбросил, когда наигрался, и не девочка для битья. Ещё одно кривое слово в мою сторону, и я больше не стану тебе помогать.
Он смотрел на меня – долго, со вкусом. Мне показалось, что он доволен моей резкой отповедью.
- Извини, - кислая усмешка. – В общем, каллахарийскому обществу гораздо проще распрощаться с двумя-тремя гражданами в год, чем с телепортами. Других способов молниеносно оказаться на другом конце страны просто нет.
- Но что, если именно мы сейчас окажемся этими нерадивыми гражданами, которые канут в неизвестность? – запротестовала я.
- Не окажемся, - решительно ответил Рэн. – Конкретно с этим телепортом подобных инцидентов не происходило никогда. К тому же, его обслуживают прямо перед нашим перемещением.
- Подписывать будете, или нет? – рявкнул служащий.
Рэн, наконец-то отведя от меня глаза, черкнул внизу свитка несколько черточек. Я вывела свою подпись рядом с его.
47
Нас расположили в центре выступа. Ещё ничего не происходило, но меня уже начало подташнивать от волнения. Внутренности в животе словно зажали прищепками.
- Тебе плохо? – спросил Рэн, и в его голосе мне почудилась прежняя забота. – Ты побледнела.
- Нормально, - как можно равнодушнее ответила я. Лицо Рэнуарда задеревенело.
- Отлично, - произнёс он прохладно. – Мы готовы. Отправляйте.
Перемещение длилось ровно мгновение, но для меня оно растянулось просто в бесконечность. Голова взорвалась адской болью, и я инстинктивно сжала руку супруга. Мы оказались в месте предназначения, и ноги тут же предательски подкосились. Я упала на колени, но Рэн тут же схватил меня на руки.
- Потерпи, сейчас пройдёт, - зашептал он мне в ухо. – Первое перемещение часто переносится тяжело. Через несколько минут должно отпустить.
Он держал меня на руках, до тех пор, пока не стало немного легче. Ни одна мышца его рук не дрогнула; даже дыхание не участилось. Он словно держал чашку с водой.
Но едва в дверь вошел кто-то из слуг, Рэн тут же рявкнул:
- Доложи о нас! Немедленно!
- Понял, - испугался деловод. – Но должен вас предупредить: у госпожи Лиарины уже есть посетитель, и вряд ли она сможет вас принять прямо сейчас.
- Не волнует. Наша встреча оговорена и назначена на определённое время. Доложи о нашем прибытии.
Парнишка скрылся за дверью, а я, наконец, смогла осмотреть комнату. Она походила на секретариат, и, скорее всего, им и была: полки демонстрировали корешки папок, похожих на наши земные регистраторы. Полукруглый стол, предназначенный для секретаря, пустовал. Скорее всего, именно его Рэн и отправил к Триолане сообщить о нашем прибытии.
Супруг осторожно поставил меня на пол и тут же нацепил свою маску непроницаемости, но я уже знала, как легко она снимается.
Из кабинета вдруг послышался взрыв хохота: женский смех прозвучал легко и благозвучно. Так смеялась леди, когда знала, что сейчас положено смеяться. Мужской же голос было не сдержать рамками этикета, и кого-то мне этот тембр сильно напомнил.
- Рэн! – шепнула я, ловя его взгляд. – Это же голос Ольгерда! У Триоланы сейчас он!
- Надеюсь, что ты ошибаешься, - побледнел супруг. – Иначе…
Он не смог договорить: дверь отворилась, и из кабинета выскочил всё тот же деловод, косматый, как воробушек, и такой же испуганный.
- Можете войти. Госпожа Лиарина и её гость вас ждут.
Чувство надвигающейся катастрофы накрыло, как цунами, и, когда мы вошли внутрь, я поняла, что чуйка не подвела. Изначально это была заявка на успех, но она провалилась. Погибла в зародыше.
Кабинет круглой формы просто кричал о богатстве. Вся мебель была изготовлена из резного тёмного дерева, даже на вид баснословно дорогого. Темный ковер на полу скрадывал звуки шагов; тёмные стеллажи уставлены книгами с толстыми корешками. На столе стояла фигурка женщины, в руках которой светился и вращался шар из света, не удерживаемый ничем, кроме магии.
