Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Еще один корреспондент, мелкий колхозный служащий и учитель из Украины, «очень сильно подчеркивал демократические устремления российского крестьянства, заявив, что они не были одурачены псевдодемократией при выборах своего председателя колхоза и других лиц»[322].
9.1. Юридические новшества Конституции
Юридические нововведения конституции вызвали живой интерес у граждан. Частью «умеренной» тенденции в политике в 1934–1936 годах стал переход к большей законности и частичной реабилитации верховенства права. После десятилетий применения «революционной» внеправовой практики и массовых арестов крестьян во время коллективизации новый поворот воплощал тенденцию к большей стабильности и порядку, который время от времени инициировался правительством для сохранения контроля.
Среди нововведений конституции были новые правила выборов судей, повышение роли защиты и необходимость согласования арестов у прокурора. Они соответствовали проведенной в 1934–1936 годах реорганизации судебной системы, направленной на возрождение правовых процедур и совершенствование отправления правосудия. Но главной целью реорганизации была централизация и контроль над судьями, прокурорами и следователями[323]. Эта реорганизация соответствовала двойственной модели, сохранявшейся в советской политике: с одной стороны, правительство укрепляло правовую систему, с другой стороны, продолжало осуществлять внесудебные операции. Согласно проекту конституции, суды всех уровней должны были избираться соответствующими советскими органами, а народные суды низшего уровня – избираться прямым, равным и тайным голосованием всего электората каждого региона. В Ленинграде и Смоленске от 5 до 7 процентов авторов комментариев предлагали, чтобы все судьи и прокуроры избирались в демократическом порядке[324]. В Горьковском крае в 15 из 400 комментариев поддерживалось избрание квалифицированных судей, которые будут регулярно отчитываться и могут быть отозваны, а 10 комментариев были за назначение судей, один голос против адвокатов в суде и один за введение смертной казни[325]. Уставшее от произвола население одобряло законодательные новшества конституции, которые породили ожидания и требования прекратить репрессии. Многие полагали, что арестованные будут теперь помилованы и освобождены из тюрем[326].
Как руководители, так и простые люди были недовольны низкой квалификацией юристов. В 1934–1935 годах правительство попыталось улучшить юридическое образование судей[327]. Стандартизированное образование потенциально повышает единообразие и усиливает государственный контроль над судебной системой. Как показывает советская официальная статистика, к 1 июня 1936 года более 50 процентов прокуроров и народных судей Российской Федерации не имели юридического образования, а лишь 5 процентов окончили юридические факультеты на университетском уровне[328]. Для решения проблемы низкой компетентности 10 июля 1934 года Центральный комитет партии издал приказ о проверке всех судей, в результате которой 12 процентов из них были отстранены от должности как некомпетентные. Но замещающие оказались не лучше[329]. Участники дискуссии поддержали идею избрания и отзыва судей и прокуроров, настаивая на том, чтобы судьи имели соответствующее образование и квалификацию[330]. Конституция, однако, не требовала каких-либо правовых знаний или формальной подготовки судей. Во всех областях, не только в судах, ощущалась нехватка квалифицированных кадров.
Частью судебной реорганизации было расширение полномочий института защиты в советских судах, и это получило одобрение в обсуждении. В 1920-е годы когорта старых адвокатов была уничтожена, и советские суды демонстрировали неуважение к институту адвокатуры. В 1935 году прошла «специальная адвокатская чистка», во время которой «много было вырвано тогда из наших рядов самых талантливых и честных»[331]. Только рост новых советских кадров, «усвоивших нашу советскую точку зрения», сделал поворот в пользу адвокатуры «своевременным и уместным», заявил в сентябре 1936 года глава Комиссариата юстиции Николай Крыленко. Идея независимости всех сторон в суде, однако, была сформулирована Крыленко весьма своеобразно. Крыленко, имевший склонность к внезаконности и упрощению процедуры, ясно дал понять, что хотя защита должна быть независимой, «определенный» политический контроль и «определенное» направление защиты со стороны государственных органов необходимы, поскольку «наша защита должна быть советской»[332]. Независимость судей – не подлежащих увольнению или внешнему контролю со стороны других институтов в системе управления, – является важнейшей характеристикой эффективного современного государства. Но начиная с 1936 года местные партийные комитеты регулярно проверяли работу судов и прокуратуры. Несколько попыток проигнорировать директивы партии и советских властей были предприняты некоторыми судьями, которые ссылались на конституцию в свою поддержку. Независимость оставалась нереализованной после 1936 года, поскольку наем, финансирование и надзор за юридическими лицами оставались под партийным и советским контролем[333].
В ходе подготовки к выборам народных судей путем тайного голосования журнал «Советская Юстиция» опубликовал список качеств, необходимых советскому судье в соответствии с новой конституцией. Порядок был следующий: а) верность социализму и партии Ленина и Сталина; б) политическая, большевистская стойкость и бескомпромиссность в борьбе с врагом; в) политический опыт; г) образование и культура; д) вдумчивое и серьезное отношение к людям; е) спокойствие и прозорливость. Эти качества должны обеспечить «независимость и подотчетность судебных работников только закону»[334]. Лояльность была на первом месте, квалификация – на четвертом. Такой приоритет был типичным требованием для всех советских функционеров.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
