Мы стояли с Львом около входа в клуб, так и не решаясь зайти. Были увлечены разговором, как я увидела Захара, направляющегося к нам откуда–то сбоку. Одной лишь походной он приковывал мое внимание к себе… Большой, сексуальный, но я впервые его видела таким взъерошенным и немного растрепанным. Этот образ подходил ему, как и другие. Со мной он всегда был разный, но кажется всегда настоящим. Захар не играл, не делал вид, не притворялся. Но стоило появиться чужаку вокруг нас, как Захар моментально обрастал броней, не подпуская к себе никого, а соответственно и ко мне. Лишь маленькому кругу друзей удавалось увидеть его настоящего.
Захар поднял голову и поймал мой взгляд. И даже в темноте, через расстояние, я увидела что-то искрящееся и тлеющее в его взгляде.
– Я бы не сказал так, – ответил Лев, когда Захар поравнялся с нами. – Соперничество – да, согласен. Лютая вражда между севером и югом была намного раньше.
– Но а как же ваши ребята? Стычек было слишком много, - спрашиваю у него, вспоминая рассказы коллег.
– Они делали это сами, по своей инициативе, за что каждый получил выговор. Мы никогда не действовали силой, – серьезно говорит Захар, а следом резко обнимает меня, пропуская мой хвост через свою пятерню.
– Да, – в один голос отвечают мужчины.
Мне кажется это самое наилучшее решение, какое может быть. Я совершенно не вижу смысла в бесконечных конфликтах и перетягивания одеяла на себя. Как я знаю, Марат, глава севера, еще находится в больнице, но скоро уже выпишется и приступит к своим обязанностям. Сейчас всем руководит Кира и мне остается только завидовать ее выдержке и силе воли. Она непоколебима и решительно, именно такой я хотела стать. Хотела… Сейчас я понимаю, что слишком слаба и беспомощна…
Глава 17.
– Вот объясните мне, какого хрена возле нашего клуба разыгрывается боевик с участием Жан–Клод Ван Дамма и Сильвестром Сталлоне? – словно вихрь врывается в кабинет Кира, когда мы только сами две минуты зашли в него и даже не успели толком перевести дыхание.
Двое мужиков синхронно вжимают голову в плечи и делают вид, что слишком заняты узорами на стенах.
– Если парень перебрал, то какого лешего в него надо стрелять?! А?! Вы совсем все свои мозги на ринге оставили? – негодует девушка. Я не спешу встревать в разговор. Не я эту заварошку устроила.
– Кира, Миха хотел увести Алию. По–твоему я должен был благословить его на это? – гневно отвечает ей Захар, насупливавшись.
– Вот скажи мне, – как фурия подлетает к нему, заглядывая в глаза. – Я тебе говорила? Говорила! ТЫ меня не послушал! И к чему это привело?
Мы переглядываемся с Львом, не понимая о чем происходит. Война глазами Киры и Захара длится минут пять. Они не уступают друг другу, но неожиданно Кира отводит взгляд.
– Решать вопросы с Михаилом будешь сам, – устало взмахивает рукой и усаживается за стол.
Если честно, на улице уже светает и я чертовски устала. Накопившееся усталость дает о себе знать.
– Светлячок, поехали домой, – я киваю ему головой и поднимаюсь, но не успеваю сделать шаг, как спотыкаюсь. – Так дело не пойдет, – говорит мне Захар и закидывает мое тело к себе на руки.
В его объятиях, капец как комфортно. И меня снова это пугает. Он заявил на меня свои права, не зная моего характера, не зная мои мысли, и кто я вообще такое. Собирать факты – это одно, общаться с человеком лично – совершенно другое. Неужели достаточно ему было недели, чтобы понять, кто я?
Понимаю лишь одно, мы с Захаром были честны друг к другу все это время. Смеялись, ругались открыто. Не старались казаться лучше, ведь это ошибка многих. Мы начали с обратного. Показали друг другу, что дураки, по сути. Ведь вспоминая нашу первую встречу, мне не стыдно, но, скорее всего, неудобно. Но это ведь правда. Мы не давали друг другу розовые очки и не заставляли их одевать. У нас не было необходимости накидывать на себя мишуру, чтобы сгладить о себе впечатление. Я даже не поняла тот момент, когда увидела симпатию ко мне в его глазах. Это был щелчок затвора, который разделил на «до» и «после». Для меня он персональный юг, а я для него персональный север. Мы совершенно разные…
Захар идет, неся меня на руках, через черный вход. И даже тут на нашем пути попадаются девушки. Каждая на меня смотрит с таким чувством, будто будь у нее кислота, она тут же оказалась на моем лице. Одно я знаю точно, что никогда не стану бороться за Захара. Неблагородное это дело. Если он хочет быть со мной, он будет именно рядом со мной всегда, а не с кем–нибудь ещё или один. Когда мужчине нужна женщина, она об этом точно знает сама и ей достаточно всего лишь ответить взаимностью. Все прочие оговорки бессмысленны. Лед не пожаришь, а из железа не выжмешь сок... как ни старайся.
– Светлячок, о чем задумалась? – Захар аккуратно усаживает меня на пассажирское сиденье.
– О нас, – отвечаю ему, когда он уже сам садится за руль.
Захар не спешит заводить машину.
– Все это так быстро происходит… Я не знаю… Мне кажется…
– Светлячок, послушай. Ты больше никогда не будешь одна! Я обещаю, что каждывй твой день будет наполнен лишь яркими красками. Я готов хоть завтра надеть тебя белое платье и отправиться под венец. Но также знаю, что мы все преодолеем. У меня характр гавно, светлячок, но ради тебя я готов сглаживать острые углы. Алия, ты даже не можешь себе представить какую я силу применил к себе, чтобы не пристрелить голову Михе. Ты моя и только моя. Я обещаю, что готов сделать все о чем ты только попросишь. Я верен тебе. Ты поймешь, что значит быть любимой. Да, мы спешим, не спорю. Но один день без тебя подобен полной жопе. Мне необходима твоя улыбка по утрам, светлячок… Ты впиталась в меня прям под кожу. Твои глаза сводят с ума, а твой язвительный язычок хочется прикусить. Вся ты сводишь меня с ума. Я и сам не понял, как это вообще случилось…
Разве женщинам много нужно? Единицы мечтают об олигархе, порше, кадилаке, личном водителе, яхты, размером с Титаник, а также золотые унитазы с окаемкой бриллиантов. Большинству нужно совсем немного, самое простое и одновременно самое тяжелое чувство – чистая и здоровая любовь. Женщине главное чувствовать взаимность, и понимать, что игра осуществляется не в одни ворота.
Захар, когда мы сидим сейчас один на один в его большой машине, когда окна уже запотели, а ночной город так и манит пройтись и ощутить всю прохладу, подобрал такие слова, которые хочет услышать каждая девушка. Но я ли та первая, которой он это говорит?
– Светлячок, вот даже тебе говорить ничего не надо. На твоем лице все и так написано… – вздыхает с толикой грусти, прижимая меня к себе. – Ты единственная женщина, которая услышала от меня это.
Это нокаут. Удар поддых. И с этим я ничего не могу сделать, лишь только довериться, наконец, ему.
