— Но она написала, — оживился Рон. — Моя поклонница даже выдала тебя, добавив эту приписку про концерт «Прелюдии любви». Теперь я добавлю свой собственный постскриптум: «Р. S. Я люблю тебя!»
Он почувствовал, как дрожь пробежала по телу любимой, и крепче прижал ее к себе.
— Эти буквы — «Р» и «S» — недолго останутся моими инициалами. Когда мы поженимся, ими станут «Р» и «R» — Патрисия Рассел. Жена знаменитого маэстро!
— Не надо прозы, когда я стараюсь быть поэтичным, — упрекнул ее Рон.
Жених еще раз вздохнул и стал собираться к врачу. А хотелось бы обнять невесту так крепко, чтобы у нее закружилась голова. Но поврежденная рука не позволяла сделать это. Надо же, в такой момент и вывихнуть сустав! Но ведь иначе на его месте могла оказаться Элис, мысленно добавил он, и неизвестно, чем бы это кончилось. Стоило все же страдать, чтобы увидеть, как девочка поднялась и побежала навстречу родителям.
Ничего, скоро у него с Патрисией будут свои девочки и мальчики. Ах, как он будет любить ее. А пока можно выразить чувства словами.
— Я люблю тебя, Патрисия Стронг.
В ответ невеста поцеловала его со всей страстью, которую приходилось так долго сдерживать.
— Ты не представляешь, как приятно мне это слышать.
Вероятно, слова — все же не пустой звук!
— Тогда я повторю это снова: я люблю тебя, люблю, люблю. Я хочу тебя… прямо сейчас…
— Фу, черт, проклятая рука!
Вместо эпилога
«Мой дорогой Рон!
Уже очень поздно. В больнице — тишина, и твой сын, которому уже второй день, спокойно спит рядом со мной, поэтому могу написать тебе о том, что чувствую.
Я по-прежнему люблю моего талантливого мужа так же сильно, как и тогда, когда мы поженились. Благодарна тебе, что ты был здесь, когда Дэвид появился на свет, но жаль, что меня не будет рядом, когда ты будешь получать в Голливуде премию за лучшую музыку к фильму, в котором звучат „Прелюдии любви“. В Италии, когда ты написал их для меня, я уже знала, что это — нечто особенное. Не могла и представить, что они лягут в основу фильма, однако не возражаю, чтобы их услышал весь мир. В моем сердце это все равно „наша“ музыка.
Рада, что ты захотел назвать нашего сына Дэвидом в честь своего отца. Мне казалось, что как музыкант ты будешь склонен назвать его Амадеем или Людвигом. После твоего отъезда к нам приходила Элис. Она клялась, глядя на пухлые губки твоего сына, что у него прекрасные данные, чтобы стать кларнетистом. Племянница станет ему замечательной крестной матерью, а когда сын повзрослеет, я расскажу ему, как письмо Элис к тебе соединило нас.
Даже если ты сразу вылетишь назад из Лос-Анджелеса, пройдет целый день. Я не могу ждать. Мне так не хватает всех вас: Мэгги и Долли, наших „ужасных близняшек“ Сэма и Джеффа и маленького Винсента. Нашей семьи. Ты всегда говорил, что мы заполним комнаты Сквонегалы. И мы это сделали. Точно так же, как ты заполнил пустоту в моем сердце. Возвращайся скорее домой, мой дорогой, я люблю тебя.
Вот уже восемь волшебных лет твоя жена,
Патрисия».
