Я скользил взглядом по контуру дюн. Один, два, три…
Мы были окружены. Спрятавшиеся в раскалённом песке воины едва проглядывались сканером земли. Если бы я не был человеком, не смог бы почуять.
Почему-то после первого выстрела нападающие затихли. Заинтересованный, я потрогал кончик стрелы. Обычная. Если бы они хотели убить Шаразу…
«Нет, Марк, не обычная».
Я прищурился, потом бросил стрелу Намди.
— Она зачарована?
Безликий потрогал наконечник, поморщился и сунул палец в рот. Удивлённо поднял брови.
— Ещё как. Сильный маг делал.
Над этим стоило поразмыслить, почему я вдруг потерял чувствительность к такой магии, но неожиданно на барханах выросли силуэты.
Твою нулячью мать, я не всех разглядел. Нас окружало несколько десятков зверей, разодетых в маскировочные жёлто-грязные лохмотья, под цвет песка. Дерьмо нулячье, так и придётся хватать флягу и драпать отсюда.
Я заберу с собой много жизней, но я не уверен, что песок вокруг не скрывает ещё врагов.
Один из воинов держал в руках стрелу Намди. Он поднял её и громко спросил:
— Кто вы, посмевшие зайти в земли Пустынных Скорпионов?
Шараза выглянула из повозки, встала в полный рост.
— Я сотница из войска командора Кальтенберкта, мастер пятый зуб Шараза Гремучая. Двигаюсь к командору Хорасу.
На барханах молчали. Я чувствовал их взгляды, коготки чужого внимания пытались пробраться в голову, но им было позволено только видеть, что я зверь третьей ступени.
— Мы не жалуем людей, — крикнул оборванец.
— Знаю, — ответила Шараза, — Но нам надо пройти.
Спустя несколько секунд выросло ещё несколько силуэтов, причём у подножия бархана.
Дерьмо нулячье, ну я же смотрел сканером земли! Правда, не на полную мощность, чтобы не чуяли звери в моём отряде. Видимо, это и сыграло роль.
Предводитель со стрелой в руке спустился вниз, кинул её Намди и требовательно протянул руку. Безликий бросил обратно зачарованную стрелу, и оборванец спрятал её в колчан.
Лохмотья грязной ткани спускались на лицо, и мне всё не удавалось разглядеть предводителя. То, что это зверь четвёртой ступени, я видел прекрасно.
Удивительно, но у него был очень силён личный путь. Он мастерски владел каким-то оружием, да виднелась ещё пара развитых стихий.
Очень талантливый зверь.
— Говоришь, к командору Хорасу? В Каудград?
Сотница молча кивнула, блеснули тяжёлые серьги на солнце.
— Нам не нравятся люди, — повторил незнакомец, требовательно глядя на Шаразу, — И звери, что бездумно служат.
— Люди бывают разные, — упрямо сказала она.
— Приор убивает нас, — зло бросил оборванец, — Нас, верных подданых. Небо дало людям власть, но оно не говорило убивать зверей.
— Есть ещё и брат приора, — напомнила Шараза.
— Этот не лучше, — оборванец сплюнул, окружающие нас незнакомцы стали роптать, — Он столько лет живёт в наших землях. Мы не чувствуем себя хозяевами.
Он посмотрел на Небо, прижал два пальца ко лбу. Я осторожно впустил в него взгляд… Метки нет.
«Он чист. И он верен Небу, но в его душе сомнения».
— Кто лучше, убийца или нежеланный гость? — попыталась рассуждать Шараза, — А, Намиб?
Я слегка удивился. Сотница знала имя пустынника?
— Рад, что ты слышала обо мне. Значит, то, что мы делаем, не пустой звук.
— Я уважаю твоё дело, — Шараза склонила голову, прижав ладонь к груди. Качнулись тяжёлые серьги.
Она залилась красивой речью. О том, что истинные Скорпионы не забыли своих истоков, но при этом не скатились к обычному кровопролитию. Как, например, Драм из Шмелиного Леса.
— Мы не убиваем и не грабим зверей, — кивнул Намиб, — Если на то нет причины.
Я хмыкнул. То есть, стрела в повозку Шаразы: это не считается убийством без причины?
— Вы — воины Жёлтого приора, — скосив на меня взгляд, добавил Намиб.
— Приходится, — вздохнула сотница, — Но это не значит, что мы верны Гильберту.
— С каким делом вы направляетесь к Хорасу?
Шараза замялась, потом уклончиво ответила:
— У меня для него есть кое-что, что даст ему силу.
Брови Намиба подлетели, звери вокруг опять зароптали. Поднялись луки и копья, зашелестели извлекаемые клинки.
— Ещё большую силу? — выругался предводитель, — И зачем мы должны вас пропускать?
Шараза упрямо сжала губы.
«Марк, может, попробую я?»
Я покачал головой. Лучше я.
— Мастер Намиб, — вырвалось у меня, и в мою сторону обратились десятки глаз.
— Ты быстрый, зверь, — где-то под бахромой грязной ткани прищурились глаза, — И спас жизнь сотнику. Говори.
— Вам не нравится, что в Каудграде живёт командор Хорас? — я обвёл всех взглядом, — А известно ли вам, что он против своего брата?
— И что?! — раздражённо бросил Намиб, — Десятки лет он против, но ничего не меняется!
Его воины одобрительно загудели.
Я кивнул в сторону Шаразы:
— Как же не меняется? Жёлтый приор убивает зверей, и чуть не уничтожил Шмелиный Лес.
Намиб задумчиво потёр подбородок:
— Да, мы слышали. Он убил славную стаю Рогачей.
— А ведь это Зигфрид помог спасти Шмелиный Лес, приор из соседних земель, — сказал я, — Он тоже верен Небу, как и ваш Хорас.
— Я слышал о Зигфриде. Хороший приор, но он далеко.
— Как думаешь, а каким бы приором был Хорас? — спросил я.
Ропот зверей вдруг прекратился, они стали переглядываться.
— Они оба нам не нравятся. Что Гильберт, что его брат, — упрямо сказал Намиб, но потом через силу выдавил, — Но я лучше бы преклонил колени перед приором Хорасом.
— И в этом случае он уйдёт в Жёлтую столицу, — закончил я свою мысль.
Звери поражённо замолчали, стали перешёптываться. Банда Намиба явно была в сомнениях.
Никому и в голову не могло прийти, что дай Хорасу право на трон, и он уйдёт.
— Это всё пустые разговоры, — нервно бросил Намиб.
— Есть у вас оракул? — вдруг спросила Шараза.
— Ну?
— Я могу дать слово перед Небом, что не замышляю против вас, и что моя служба Хорасу — для блага зверей, — сотница коснулась груди, снова склонив голову, — Зверям — зверево, а людям — людское!
— Да, пусть сидят в своей столице, — послышались возгласы.
