Книга Доверься мне - Мона Кастен

– Блейк, сделай стойку на руках. – Профессор Гейтс приглашающим жестом указал на стену.

– Боюсь, я не смогу, Нолан, – ответил мой однокурсник.

– Боюсь, тебе все равно придется попробовать, – невозмутимо ответил Нолан. И снова показал на то же место. – Можешь опираться на стену.

Блейк тяжело поднялся и подошел туда, куда ему велели. Потребовалось три попытки, прежде чем у него получилось сделать наполовину правильную и не особо презентабельную стойку. Лишь после этого профессор Гейтс кивнул и разрешил Блейку опять сесть к нам в круг на полу.

Стойка на руках была наказанием за невыполненное задание. Шло мое третье занятие у Нолана, постепенно я к нему привыкала и начинала чуть лучше понимать своего преподавателя. Причем это не означало, что я больше не считала его сумасшедшим – он им был. Абсолютно чокнутым.

В этот день он снова надел свое серое пальто со складками, а под него – футболку с огромным лицом Джастина Бибера. Не сексуального татуированного двадцатиоднолетнего Джастина Бибера, который представлял бренд Calvin Klein, а молодого, шестнадцатилетнего Джастина Бибера со стрижкой под горшок. Под картинкой значилось: Justin Bieber is my boyfriend[5]. Я просто не смогла не рассмеяться в голос, когда вошла в аудиторию. И тут же испуганно прижала руку ко рту, но Нолан все равно увидел и выглядел при этом довольным. Понятия не имею, как лекция могла быть вот такой.

Тем временем Блейк с пристыженным видом опустился на свое место. По всей вероятности, наказание подействовало. Нолан продолжил как ни в чем не бывало.

На этом занятии мы выполняли упражнение, которое Нолан называл «Литературным телефоном». Мы должны были сочинить текст-описание примерно на полстраницы и передать его своему соседу слева. А тот текст, который дальше получим сами, – переписать в максимально бессмысленном и скучном стиле. Это следовало проделывать с каждым следующим текстом, пока все не получат обратно свои собственные листки, и наконец нам предстояло зачитать вслух первый и последний варианты своего сочинения и проанализировать, что изменилось в результате переработки.

К тому моменту я уже оттаяла и не боялась зачитывать то, что написала. Когда сидишь в уютном кругу на разложенном на полу пледе, который принес Нолан, это дается без особого труда. Кроме того, нас всего шестеро – небольшой круг лиц, с которыми я уже нашла общий язык. А лучше всех я поладила с Эверли, девушкой с черными волосами, стрижкой боб и голубыми глазами. Мы уже договорились как-нибудь встретиться и попить вместе кофе.

В конце Нолан сел к нам на пол и сложил руки на коленях.

– Чему вы научились на этом занятии? – задал вопрос он.

Через некоторое время Джейми ответил:

– Думаю, что тексты должны быть сбалансированными. После того как ты сказал, что надо написать описательный текст на любую тему, все так расстарались, что первые варианты оказались слишком перегружены прилагательными.

Нолан кивнул и улыбнулся:

– Абсолютно верно. Еще кто-нибудь?

– Прилагательные – это не всегда плохо, но все-таки их необходимо использовать для усиления какого-либо эффекта. Последние тексты, которые мы читали, звучали довольно однотонно и, скорее всего, не подошли бы для художественного произведения, – осторожно произнесла я и почувствовала, как быстрее забилось сердце. Боже мой, я сказала всего два предложения. Тело, пожалуйста, сбавь обороты.

– Именно! Очень хорошо, Доун. – Нолан хлопнул в ладоши и откинул волосы с лица. Из его коротенькой косички опять выбилась половина прядей.

Мы еще немного поговорили об описаниях, различиях между людьми и предметами, и не успела я опомниться, как мой третий семинар «Писательской мастерской» подошел к концу.

– Доун, я бы хотел задержать тебя еще на минуту, – объявил Нолан, когда мы встали и сложили его плед.

Меня тут же бросило в пот, а сердцебиение сбилось с ритма. Я понимала, что этот человек не сделает мне ничего плохого, и тем не менее мне мгновенно стало жарко и холодно, когда пришлось подойти ближе. Даже дыхательные упражнения, которые я привыкла выполнять перед лекциями, не помогали.

Один за другим другие студенты покидали зал, а я направилась к преподавателю, крепко сжимая лямки рюкзака.

– Да, профессор Гейтс? – спросила я и сама заметила, как тонко и слабо прозвучал мой голос.

– Нолан, – на автомате поправил меня он.

Сейчас я уже сообразила, почему другие стали называть его по имени. Очень раздражает, когда тебя постоянно поправляют.

– А, вот они где, – воскликнул он и с довольным выражением на лице выловил несколько бумажек из бардака у себя на кафедре. – Я прочел задания, которые ты сделала.

Я настороженно и терпеливо ждала, пока он рассортирует стопку и поднимет взгляд на меня. Гейтс откинулся на спинку стула и положил ладонь на гладко выбритый подбородок.

– Эти тексты, – произнес он и вновь поднял листы вверх, – просто отличные. У тебя большой талант, Доун.

У меня открылся рот, потом опять закрылся.

– Что? – прохрипела я.

Нолан пролистал страницы, перевернул назад один листок и пробежал глазами следующее задание, которое я прислала ему по электронной почте.