— Вы позволите, Сир? — раздалось у входа тихий шепот.
— Что так долго? — рявкнул-просипел Оддо.
— Мы с хорошими новостями, Сир. Дэн Твар будет рад отделаться от девчонки. Сегодня она его довела так, — глаза вампиров просто светились от того, что они с лихвой насытились яростью Дэна, — так, что он собирается ее посадить на цепь.
— И высечь.
— Ну что ж, первая хорошая новость за эти дни. А каковы его отношения с Феликсом Чутхой?
Маркус и Миран втянули головы в плечи.
— Он его раздражает, Сир.
— Бесит, Сир.
— Завтра же отнесете послание Феликсу о том, что у нас есть для него ценная информация. А вы, — он повернулся к сыновьям, — организуйте ему «теплый прием». Да так, чтобы не выжил.
Оддо испепелял взглядом затихших сыновей.
— И пошлите за девчонкой. Она должна быть у меня сегодня же. Подготовьте клетку, — он хлопнул в ладони, привлекая внимание слуг. — Я сам обращу ее.
— Но отец, — вскинулся Маркус.
— Слаб еще, — осадил отец влюбленного сына, — снова напортачишь. Думаю, Твар не будет особо ее разыскивать.
Глава 35. Отец— Ах, ты же окаянный, — причитала надо мною Эдит. — Ты что с ребенком сделал?
— Этот "ребенок" умудрился пройти лабиринт. Одна из пяти, кстати. — Оправдывался Дэн, меряя гостиную широкими нервными шагами. — И дулю мне показала!
— Какую дулю, Дэн? О чем ты говоришь? Да девочка пальцем пошевелить не может. Ты за одной девчонкой проследить не можешь. Какой же дурак тебе целую академию доверил?
Эдит бурчала не переставая. А я замерла в той неудобной позе, в какой меня барсик швырнул на диван. Мне так понравилось, что тетушка так обо мне заботится. Да и разгневанного Дэна я побаивалась. И что ему сказать? Что я сама в его питомник проникла? Не сдавать же парней. Им и так сегодня досталось. Вон, меня всего один прутик ядом обработал, а они полностью в кусте погребены оказались.
— Эдит, шла бы ты … за бамбуком.
Бедная тетушка заклякла, а потом как заорет:
— Да как же я сразу не догадалась! Ну конечно! Бамбук же! Не волнуйся, Лера, сейчас я тебе чайку из бамбука заварю. Быстро в себя придешь.
И убежала.
— Так где же ты взяла вайтити? — Дэн больше не пытался оторвать от меня малыша.
Монстрик, по-видимому, решил, что должен защищать меня. Да и я к нему прикипела. В самом буквальном и переносном смысле. Он так мужественно отстаивал мою руку, сгрызая ядовитый плющ. А потом кидался, ощерив два своих зубика на Дэна. Как же тебя назвать? Я посмотрела на малыша внимательнее. Может, Шоколадкой? А что, цвет — темно коричневый. Глаза как орехи, только красные. Или более кратко, Шоком? Малыш поднял на меня глаза и довольно моргнул. Все, решено, будешь ты Шок. Очень даже в тему.
Я отвлеклась от своих мыслей, почувствовав чей-то взгляд. Так и есть. Дэн, наконец-то выговорился и сейчас пялится на меня. Дуля второй раз не проконает. Вскочить и убежать? Так ведь догонит. Ну и пусть. Может, поцелуемся разок.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Какой?
— Я так и знал! Ты уже пришла в себя. Симулянтка.
Он сгреб меня в охапку и плюхнувшись на диван, посадил к себе на колени. Вот она, романтика! Поругались, сейчас будем мириться. Если, конечно, Эдит с бамбуком не вернется.
— Я спросил, другие твари тебя не обижали?
— Ты имеешь в виду своих братьев?
— Думаешь, переиграешь меня? Я ведь могу и разозлиться.
Но его голос и взгляд говорили обратное. Глаза, полные нежности… Я буквально тону в них. Его дыхание ласкает меня. А губы … ближе и ближе. Не дышу. Совсем. Судорога внизу. Это у меня. А у него в штанах настоящий бунт. Губы легонько касаются моих.
Шок. Зашевелился монстрик на запястье. "Да не ты", — подумала я и растворилась в его поцелуе.
Горячая ладонь придержала меня за затылок. Как вовремя. Вторая, заставляя меня забыть все на свете, легким и невесомым касанием дотронулась до груди. Покружил раскрытой ладошкой по соску… Я согласна… На все… И накрыл грудь своей горячей ладонью.
— Кхе, Кхе.
Идите к черту.
— Вы позволите нам войти?
Голос мне не знаком. Я приоткрыла затуманенные глаза. Первое, что увидела, это крадущуюся вверх по лестнице Эдит с охапкой бамбука в руках.
— Ты не познакомишь нас, Дэн?
Я посмотрела в застывшее лицо Дэна. Целая вереница чувств чередой сменяли друг друга: злость, растерянность, облегчение и … радость.
Он посмотрел на меня и чмокнул в нос.
— Валерия, познакомься. Это Дамир Чутха. И его сын — Феликс Чутха.
— Ну, мы почти знакомы, — как всегда, хихикнул Феликс.
Но я не сводила взгляда с моложавого лица второго мужчины. Что-то неуловимо знакомое было в его чертах. Я помню этот нос с горбинкой, взгляд, полный ожидания и надежды. Я помню эти губы…
Почему-то в памяти всплыли слова, произнесенные этими самыми губами много-много лет тому назад:
— Моя малышка уже проснулась?
И я взлетаю вверх, под самый потолок. Заливисто хохочу и тяну к нему свои пухлые ручонки. И я точно знаю: он меня не упустит, поймает, поцелует и скажет: "С добрым утром, котенок".
Мужчина протягивает мне руку. Рывок и я оказываюсь в его объятиях.
— Я твой папа, котенок, — шепчут губы у виска.
Со стороны лестницы раздается грохот. Это Эдит не удержала свой бамбук.
— Сиреневые суррикаты! Что здесь происходит?!
— Эдит, не вмешивайся, — останавливает ее Дэн.
Я перевожу свой взгляд на него. Он улыбается, сдерживая Эдит. Расплылся в улыбке и Феликс. Смущенно взъерошив волосы, он говорит:
— Привет, сестренка.
Они знали. Они все знали! И скрывали это от меня. То ли из-за неожиданной встречи, то ли из-за внезапно нахлынувшей обиды, горячие слезы потекли по щекам.
— Ты меня бросил?
— Ну что ты! Я просто очень долго тебя искал.
Я стояла в его объятиях, но не могла сама дотронуться до него. Руки неловко повисли плетями. Я позволяла ему себя обнимать, целовать в виски, глаза, лоб. Что-то там говорить о любви, вражеских происках и чужом коварстве. А у меня в голове билась одна единственная мысль. Они все знали! И использовали меня. Зачем? За что?
- А ну, ироды хладнокровные, брысь! — вмешалась вдруг Эдит.
Как я ей за это благодарна!
— Никуда девчонка сегодня не пойдет! Она будет ночевать здесь, в своей постели и под моим присмотром. А утром приходите и договаривайтесь.
