Тёмка лежал на диване и щелкал пультом от телевизора.
— Ты чего так долго? — буркнул недовольно. — Знал бы, что холодильник пустой, забежал бы куда-нибудь поесть.
— Мог бы и сам приготовить, — огрызнулась. Усталость сказывалась на моём настроении.
— Мог бы вместо того, чтобы думать, куда пойти поесть, сходить в «Пятерочку» и купить продуктов.
Он фыркнул, поднялся с дивана.
— Знаешь что, я целый день пашу, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь, чтобы ты могла поехать в свой Таиланд, чтобы по дороге на дачу не тряслась в электричке, чтобы могла купить, что душе угодно. И ты еще хочешь, чтобы я после рабочего дня бегал за картошкой и морковкой?
— Оль, тебе вовсе не обязательно работать. Мы уже говорили об этом, давай, эту тему закроем.
— Тём, — вытаращилась на него, не веря ушам. — А то, что я училась шесть лет, это как? Коту под хвост?
— Достаточно для консультаций моих пациентов, — отрезал муж, насупился, глаза недобро засверкали.
— Тогда что же ты не возьмёшь меня в клинику на официальную должность консультанта?
— Сейчас вакансий нет, и в ближайшее время не предвидится.
С этими словами Артём прошел в прихожую. Услышала, стук дверцы обувницы, затем открылась дверца шкафа…
— Надоело все. Пойду, найду, где можно нормально поужинать.
Хлопнула входная дверь, и я осталась одна.
Глава 34
Ночевать домой Артём не пришел. Я проснулась от странной тишины, поводила рукой по месту рядом — холодное — и тут же распахнула глаза. Сердце забилось где-то у самого горла. В одну секунду вскочила с кровати и бросилась в кухню. Всё на том же самом месте, где и было вчера, когда я уходила спать, так и не дождавшись мужа. Страшные картины пронеслись в воображении: он в искореженном автомобиле или кто-то его избил на выходе из ночного клуба. Кто знает, что за шваль тусуется. Или, может, упал в сугроб и замерз? Снег только-только выпал, и народ еще не адаптировался к студеной погоде.
Трясущейся рукой схватила телефон. Вне зоны доступа. Как назло, не знала ни одного номера его приятелей. Звонить его родителям? Это последнее дело. Артём как-то упомянул, что они злятся на меня за то, что я сижу у него на шее. Звонить в клинику еще рано — закрыта, хотя пока туда доеду, она уже откроется.
Натянув джинсы, сунула ноги в сапоги, набросила пуховик и, наскоро пригладив волосы, выбежала из дома. Черт, даже не почистила зубы. В кармане нащупала завалявшуюся пачку жвачки и забросила подушечку в рот.
Автобус, пересадка на метро, утренняя толчея, заспанные люди, покачивавшиеся на поручнях в такт движению поезда — всё это пронеслось как сон. Уже через час я вбегала в кованые ворота клиники.
Вахтер, радушно улыбнувшись, поздоровался.
— Главный у себя? — спросила.
Тот кивнул.
Ну а что же телефон выключен? Разрядился? И почему Темка здесь, а не дома? Срочный вызов?
Пока на скорости поднималась по лестнице на второй этаж, набрала номер мужа еще раз. Снова в отключке. Я уже протянула руку к двери, когда женский голос требовательно окликнул:
— Куда вы? Нельзя?
Только тряхнула головой и дернула за ручку, распахивая дверь.
— Ой, — раздалось позади тихое, — Ольга Павловна…
Приемная была пуста, стул секретарши отодвинут, а на мониторе крутились психоделические узоры. Пахло кофе.
Уже собиралась войти в кабинет Артёма, когда звуки, доносившиеся оттуда, заставили меня замереть. Нет, этого просто быть не может! Или…
Распахнула дверь. Глазами впечаталась в пальцы Артёма, впившиеся в круглые ягодицы. Застыла. Словно со стороны видела, как муж вскинул на меня мутный от похотливой страсти взгляд, его приоткрытый от неожиданности рот, услышала, как растрепанная девица взвизгнула.
— Оля! Оля! — в следующее мгновение Артем уже тряс меня за плечи.
Почувствовала, как тошнота подступает к горлу — как отвратительно! Артем источал запах секса, пота, чужого парфюма. Промычав что-то нечленораздельное, скинула руки мужа с себя.
— Я тебе объясню… — услышала.
— Не надо, — я, наконец, пришла в себя. — Мне и так всё ясно.
Попятилась к двери, рукой нащупала ручку.
Его секретутка испуганно пялилась на меня, руками сжимая на груди халат.
Выскочив за дверь, побежала по коридору, едва не сбив ошарашенную медсестру. Артём что-то кричал мне вслед, но я, перепрыгивая через две ступеньки, уже неслась вниз по лестнице поскорее на свежий воздух.
Долго бродила по улицам, дворам, совершенно не понимая, где нахожусь. Перед глазами так и стояла картина — пальцы Тёмки, стискивающие задницу этой шлюшки. Слёз не было, и от этого становилось еще больнее, еще хуже. Глаза словно налились пламенем. Как он мог? Всегда уверял, что я у него единственная, что только одна я нужна, и что то, что случилось тогда с Риткой, была его первая и последняя ошибка. Ошибка молодости. Артём так клялся в любви, что все эти годы я оставалась с ним только из-за этого. Потому что мне, кроме него, некого было больше любить. Я старалась не думать о прошлом, насильно выкидывая из сердца воспоминания о другом мужчине. Выходит, напрасно? Значит, для Артёма я не та, кем себя вообразила? Просто жена, удобная и комфортная, как диван в гостиной.
* * *
Я прокралась в квартиру, стараясь производить как можно меньше шума, хотя даже не была уверена, что муж дома. Просто не хотелось сейчас встречаться с ним, не было желания видеть. Хотелось побыть одной. Уже был поздний вечер, в доме царила кромешная темнота, которую я не решилась нарушить. Как назло, сумка упала на пол, и в следующий момент раздался щелчок. Яркий свет заставил меня зажмуриться.
Артём с виноватым видом стоял в кухонном проёме.
— Нам надо поговорить, — его голос был глух.
— Есть о чем? — прошла в комнату.
Как же я устала! Мне совершенно не хотелось говорить с Артёмом, выслушивать его оправдания, уговоры, спорить. Просто надо покончить с этим. Пора уже признаться себе, что наши отношения давно зашли в тупик, и единственный выход — развод. И чем скорее, тем лучше. Знала ведь в душе, что Тёмка меня не любит. И никогда не любил. Просто вбил себе в голову, что я должна стать его. Назло Никите.
— Ты должна понять меня, — муж последовал за мной, и теперь стоял смурной, готовый к моим возражениям.
— Я устала тебя понимать, Артём. Я только и делаю, что вхожу в твою ситуацию. А ты, ты когда-нибудь пробовал понять меня, что я чувствую, чего хочу?
Он хмыкнул.
