Заилас умирал. Ему нужна была помощь, и только я могла сохранить его жизнь, если поспешу.
* * *
Я нетерпеливо подпрыгивала на носочках, водитель такси протянул мою кредитку и чек. Я забрала их и побежала на парковку мотеля, не переживая из-за его мыслей. Я была в грязи и пятнах темной крови Заиласа. Я уже выглядела странно.
Я пятнадцать минут искала такси, ехала к мотелю и платила. Прошло слишком много времени? Я уже опоздала? Других вариантов не было.
Я отыскала в кармане куртку ключ-карту от номера. Я сунула ее в замок, толкнула дверь. Комната была темной и пустой, две кровати — нетронутые, наши сумки стояли у стены, открытые, разломанный Заиласом телевизор лежал в углу.
Я захлопнула за собой дверь, ворвалась в ванную, включила душ на полную. Ледяная вода полилась в ванну. Цепочка инфернуса запуталась под курткой, когда я попыталась вытащить ее, и я расстегнула куртку и отбросила. Сжав металлический диск, я сунула руку под воду. Теплая. Она нагревалась.
— Заилас, — сказала я и подумала эти же слова. — Выходи. У меня есть то, что тебе поможет.
Ничто не случилось. Нет. Я не могла опоздать.
Я сбросила обувь, опустила телефон на тумбочку и прошла в ванну. Горячая вода пропитала мои носки. Вздрогнув, я подставила инфернус под струю воды.
— Заилас, прошу, выходи!
Горячая вода текла по металлу, красное сияние окутало его. Магия не спрыгнула бодро на пол, а полилась вниз. Заилас обрел облик почти на моих пальцах ног, спиной ко мне, лицом к головке душа. Вода стала красной от крови.
Его ноги подкосились.
Я схватила его за плечи, но его вес утянул меня вниз. Я рухнула на попу, демон наполовину сидел у меня на коленях, его голова оказалась у моего плеча, спина — между моих ног. Вода стекала по его телу, кровь была всюду. Пар поднимался от воды, а где она касалась меня, смешанная с кровью, я ощущала жжение.
Я с трудом приподняла его, чтобы убрать его лицо из воды.
— Заилас?
Мышца на его щеке дрогнула, но он не открыл глаза.
— Горячо.
— Да, — прошептала я.
Он лежал, вода стекала по нему. Я скользнула взглядом по его телу, пытаясь оценить серьезность ран, но не удавалось. Пять дыр было в животе, четыре глубоких пореза на руке, неглубокие царапины на груди, чуть не разрезавшие кожаные ремешки брони. И кто знал, каким был внутренний ущерб? И крови текло ужасно много.
— Заилас… — я сглотнула ком в горле. — Ты выживешь?
— Ты не избавишься от меня так просто, — прорычал он.
— Я не пытаюсь избавиться от тебя, — всхлип вырвался из груди, подпитанный виной и сожалением. — Мне так жаль.
Он смотрел на меня, приоткрыв глаза цвета остывающих углей.
— Жаль?
— Я думала, ты можешь его одолеть. Что для тебя это будет просто. Если бы я понимала… я не толкнула бы тебя бороться с ним.
— Просто? — он с отвращением скривил губы. — Ты — zh’ūltis. Разве не ясно?
— Что ясно?
Он дернул ладонью, указывая на свое тело.
— С чего ты взяла, что я сильнее?
— Но… но ты сказал…
Он поднялся, прислонился к стене, подняв одну ногу на край ванны. Прислонив голову к плитке, он холодно смотрел на меня, и я не понимал его эмоции.
— Тахеш — Dīnen Первого дома. Я — Двенадцатого. Я самый слабый из них.
Мое горло сжалось.
— Прости. Я должна была понять, что у тебя нет шансов против Тахеша.
— Нет шансов? Оскорбляешь, пайилас, — алый мелькнул в его темных глазах. — Я могу убить кого угодно из них. Я стал Dīnen не проигрышами. Я выжил, потому что не проигрывал.
— Но ты серьезно проиграл.
— Kanish! — он взмахнул ладонью, пальцы впились в мои волосы. Скаля зубы, он поднял мое лицо к себе. — Я проиграл из-за тебя! Ты заставила сражаться с ним, когда я не мог победить!
Я дрожала, боясь моргнуть. Он не ранил меня, но хотел. Я видела по его лицу, искривленным губам, клыкам, которые могли легко прорвать мою нежную кожу. Ужас сдавил мое тело ледяными когтями.
Он отпустил меня и отклонился. Подставив лицо воде, он закрыл глаза.
Я вдохнула, чтобы успокоить сердце, и пробормотала:
— Не понимаю.
Он подвинулся под горячей водой, которая была уже не такой красной, стекая с него.
Я попробовала снова.
— Ты сказал, что не проигрывал, но только что сказал, что не мог победить Тахеша.
— Победа, — тихо прорычал он, — и не проигрыш — разные вещи. Если проиграешь, умрешь.
Я медленно выдохнула.
— И ты никогда не проигрывал? Как?
— Если я не уверен в победе, я не сражаюсь… я жду. Так я пережил другого Dīnen.
— Чего ты ждешь?
— Dh’ērrenith. Это… полная уверенность в победе, — его глаза открылись, горели алым. — Я жду их слабости, отвлечения, ранений, или когда они одни. Жду, когда они забудут, что нужно остерегаться меня. Я жду, чтобы ударить сзади, сверху, оттуда, где меня не увидят. И я убиваю их. Я никогда не проигрываю.
Я смотрела на него, похолодев, несмотря на горячую воду.
— До тебя, — добавил он с оскалом. — Теперь я проиграл.
— Прости, — прошептала я. — Я ошиблась.
Он игнорировал меня.
Сглотнув, я выбралась из ванны, вода капала с моей одежды. Я вытащила полотенце из стопки, схватила телефон и оставила Заиласа отмокать в жаре душа.
Дрожа в холодном воздухе снаружи ванной, я написала Амалии, что вернулась в мотель и не вернусь помогать с охотой на демона. Я с опаской посмотрела на ванную, спешно сняла мокрую одежду, вытерлась и надела штаны для йоги и свитер.
Я надевала носки, когда Заилас вышел из ванной. Капли блестели на его коже, волосы прилипли к голове, маленькие рожки были видны лучше обычного. Он потянул за ремешок на правом плече. Кожа подалась, и он снял пластину, защищающую его сердце, как и ткань под ней, бросил на пол.
Я нервно смотрела, как он расстегивает щиток на левой руке, снимает рукава из ткани. Они присоединились к куче на полу.
Обнаженный по пояс, он сел, скрестив ноги, на середине ковра. Порезы и раны остались на теле темными линиями. Невероятно, но кровь не текла. Прикрыв глаза, он словно затерялся в мыслях. А потом прижал ладонь к полу.
Алые вены поднялись по его руке. Магия загорелась под его ладонью, развернулась по спирали кругом с рунами, и воздух похолодел. Тусклый свет из-за окон стал еще слабее, и я видела только сияние заклинания. Он разглядывал его, словно проверял на точность, а потом отклонился.
