— Не знаю, как тебе удастся это сделать. В этом замке повсюду глаза и уши.
— Вы ещё не знаете меня, милорд. Я скоро вернусь, обещаю вам.
ГЛАВА 33
Герцог проводил взглядом своего рыцаря, глубоко вздохнул и пробормотал:
— Зря я его отпустил.
Несчастный граф продолжал лежать неподвижно, но было видно, что к нему вернулся прежний цвет лица.
— О, милорд… Ваша Светлость… — его руки несмело коснулась белокурая Алания. — Не знаю, как благодарить вас обоих. Мне кажется, что ему лучше!
Ещё через пару минут граф Тольс открыл глаза. Увидев герцога, он недоумённо приподнял бровь.
— Вас пытались отравить, граф Тольс. Мой рыцарь Араник да Фреск спас Вам жизнь. Я рад, что Вам намного лучше.
— Отец, Его Светлость спас вам жизнь! — заплаканная дочь бросилась к нему. — Если бы не он и его рыцарь, то вас бы не было со мной…
Вир помог графу подняться, и тот, слегка пошатываясь, сел в обитое белой парчой кресло.
— Я обязан Вам жизнью, Ваша Светлость. Каждая минута моей жизни теперь принадлежит Вам! Прошу…
— Граф, позвольте мне рассказать Вам вкратце о том, что, по нашему мнению, здесь происходит. И, если это возможно, я буду рассчитывать на Вашу поддержку.
После обеда в Малом зале западного крыла утомлённый герцог Вир Монт вернулся в свою комнату и уселся на широкий мягкий стул, вытянув перед собой длинные мускулистые ноги. В этот раз удача оказалась на его стороне, а что будет на балу — ещё неизвестно!
За обедом герцог выступил с обличительной речью против политики бездействия, рассказал о пропаже Леории и своих приключениях в Теренском лесу.
Его друг Тарик, всё-таки присоединившийся к нему за столом в обществе расстроенной Эльрики, выразил сильнейшее негодование насильственным изъятием семейного артефакта.
Герцог Саллан заявил, что к его сестре, скорее всего, применяли магию разума, и это вызвало бурю возмущения.
Остальные собеседники начали излагать свои истории, которые в основном сводились к проявлению Скверны и слухах об опустошении деревней на юге королевства.
Граф Тольс полностью оправился и рассказал о том, что его семейная реликвия была переправлена в Вильтранию, о чём он ничуть не жалеет. По договору с Виром он умолчал о попытке отравления, но не побоялся заявить, что если с ним или его дочерью что-нибудь случится, то винить в этом нужно будет приспешников кардинала Тирона.
Вир вспомнил напряжённое бледное лицо молодого виконта Бранжа, его стиснутые челюсти и крепко сжатые губы, когда он резко поднялся во время обеда и ударил своим кубком о стол.
— Может, вы считаете, что без этих застарелых и ненужных реликвий мы не справимся с кучкой демонов? — заявил он.
Остальные тут же загалдели:
— Нужно немедленно собрать Военный Совет… Где все старшие рыцари…
Было решено сообщить остальным о негласном Военном Совете, который пройдёт во время первого антракта в Багряной гостиной, в которую обычно подают мороженое и прохладительные напитки во время бала.
Это было только на руку герцогу Монту. Вир не знал и не хотел догадываться к каким последствиям могло привести это решение. Он боялся лишь одного: что его бездействие стоило Леории жизни.
Араник Да Фреск так и не появился на обеде…
Тарик Саллан, узнав о решении его друга, злобно выругался:
— Ну, какой же он идиот! Нельзя было его отпускать!
А Эльрика восторженно выдохнула:
— Но какой он благородный… Этот выскочка Авартис ему и в подмётки не годится…
До начала бала оставалось ещё несколько часов…
«Может, отправиться на поиски Да Фреска?», — раздумывал герцог, но что-то внутри подсказывало, что нужно подождать и дать ему время.
В дверь постучал Кено.
— Милорд, не желаете освежиться?
— Как устроились Арн с Кьорном и Троем? Где их разместили?
— Я ещё не виделся с ними, Ваша Светлость. В последний раз, когда я видел Артиса, тот сказал, что они вместе с отрядом Его Сиятельства милорда Саллана размещены в казармах западного крыла Агмаара. Пойти проверить, Ваша Светлость?
Вир помассировал пальцами виски…
Ему с трудом далось решение об отправке большого отряда сопровождавших его воинов в Нардосскую резиденцию старого друга его матери герцога Орманского. Тот собирал войско для зачистки южных поселений от расползающейся Скверны, и Вир надеялся, что его воины будут в большей безопасности вдали от логова Тирона. Сегодня на балу решалась не только судьба королевства, но и его личная. Он либо убедит Совет в своей правоте, либо окажется за решёткой…
Кено встревожено вглядывался в его уставшее лицо.
— Милорд, вам плохо?
— Всё в порядке. Найди моих воинов и передай им мой приказ: пусть будут готовы ко всему.
— Слушаюсь, милорд. А вам не нужна здесь личная охрана? Что-то я не вижу господина Да Фреска…
Вир подумал и добавил:
— Неплохая идея. Возьми Арна с собой. Дай ему свою парадную форму, пусть оставит всё оружие. Здесь с этим строго, сам знаешь.
«Пусть следят вдвоём с Кено за графом Тольсом и — если что — помогут найти Араника…», — подумал герцог.
Внезапно Вир понял, что очень и очень устал, а через несколько часов им всем предстоит быть во всеоружии… Даже если учесть, что приносить любое оружие на бал запрещалось…
Подойдя к настенным канделябрам в виде фигур сатиров, герцог повёл рукой, приглушая их яркость.
«Сплошная магия… И откуда она только берётся у тех, кто так пытается ограничить её использование?», — устало подумал он. — «Однако, будет что обсудить на Совете…».
Герцог снял сапоги и фрак и, расстегнув ворот рубашки, прилёг на большую кровать под балдахином. Заложив руки за голову, он уставился в потолок.
Сон к нему упорно не шёл, и он начал рисовать в своём воображении образ смеющейся Леории…
Как же она смеялась, как была прекрасна тогда, на устроенном в честь её дня рождения приёме!
Вир сделал приём полным сюрпризом, и даже её личная служанка Клоренция ему в этом помогла. До самого раннего утра они украшали усадьбу её любимыми цветами — оркисами, лавандой и фиалисами, а потом он не утерпел и прибежал будить свою спящую любимую нежными поцелуями, начиная с нежных розовых пальчиков на ногах…
Эти невинные поцелуи быстро переросли в уже страстные, уносящие их обоих в далёкие небеса, где они парили целую вечность…
Наконец он лично помог ей одеться в нежно-розовое лёгкое домашнее платье, неумело уложил её золотые волосы, завязал шёлковую повязку на глаза, надел бриллиантовую тиару и привёл в гостиную, где её уже ожидали приглашённые.
