— О, какие у нас тут прелестные люди! — раздался за ее спиной голос красавчика-анестезиолога.
Он выходил из палаты. Видимо, навещал свежепрокесаренных.
— Здравствуйте, Алексей Витальевич, — поздоровалась Таня и приветливо улыбнулась.
Пара комплиментов от красивого мужчины — именно то, что ей не хватало перед решительной схваткой с собственной трусостью.
— Пока не видит ваш шеф, можно просто «Леша», — словно по секрету, подавшись вперед, шепотом произнес он.
— А если увидит? — так же шепотом, повторив его движение, спросила Таня.
— Тогда нам не жить, — признался Алексей-Леша. — Станислав Борисович со скальпелем страшен во гневе.
— А без скальпеля?
— И без скальпеля. Станислав Борисович страшный всегда, — поделился Леша.
— И часто он на вас бросается? Со скальпелем? — поинтересовалась Таня. На всякий случай. Для статистики.
— Да если честно, в операционной впервые было, — рассмеялся анестезиолог. — Вот мне и интересно, чем вы вызвали у него столь острое отеческое чувство.
— Нет у него ко мне никаких чувств, — возразила Татьяна.
— Так даже лучше, — Алексей Витальевич придвинулся к ней, приобнимая за талию. — Значит, ничто не помешает нам, например, сходить в кино, — мурлыкнул он почти в висок Тане.
Она даже опешила от такой резвости, на минуту зависнув.
— Алексей Витальевич, — раздался откуда-то из-за Таниной спины, с той самой стороны, куда она так боялась идти, голос Дежнева. — Вот всё бы вам охотиться не на вашей территории.
— Станислав Борисович, тут у вас такие нежные лани, — расплылся в улыбке анестезиолог.
— Алексей Витальевич, — выкрутилась из-под его руки Тани. — Если вы это про меня, то я вам не лань. И не нежная, — добавила она твердо.
— Простите, Татьяна Егоровна, — повинился тот. — Такие решительные тигрицы. Ар-р-р! — игриво прорычал он. — Вот видите, Станислав Борисович, оказывается, я тут вовсе не охочусь.
Дежнев тяжело вздохнул:
— Шли бы вы, Алексей «ар-р-р» Витальевич. — «Ар-р-р» в устах завотделением прозвучало даже угрожающе. Сурово, так, прозвучало. Предупреждающе. — Работа ждет.
— Работа — не тигрица, — возразил анестезиолог. — В лес не убежит.
— Я тоже, пожалуй, пойду… — неуверенно произнесла Таня. — В лес. Или в сад… Если вы не возражаете, — обратилась она к Дежневу.
— В ординаторскую лучше идите, — велел заведующий. — Там вас Фрида Марковна уже обыскалась.
Фрида Марковна — это совсем не страшно. Даже обыскавшаяся Фрида Марковна не пугала Таню так, как это «ар-р-р» Станислава Борисовича.
Глава 45
После того, как Татьяна вышла из одинаторской, Стас еще какое-то время смотрел на дверь. Без какого-то умысла или смысла. Просто так. Потому что за нее уцепился взгляд. Дежневу было противно от того, что он стал марионеткой в руках хитрой охотницы за Валенком. Она выманила его из норы, и Валенок стал таким ручным, что уже практически был готов обручиться. Гипотетически.
Это было обидно.
Черт! Это было очень обидно.
И ведь повелся на новомодные технологии, словно не проверенный в битвах Валенок, а малолетний телок. Внутренний голос предложил заменить слово «проверенный» на «потасканный», но Стас заткнул его как вражеского диверсанта.
Он выше этого. Он будет выше этого и спокойно пойдет дальше. А «пипетка» просто доказала, что она «пипетка». Вот и всё.
А что до остального, так это всего лишь секс. Просто хороший секс. Секса, конечно, Стасу будет не хватать. А стоит ли сразу рвать с Феей? Сначала можно утолить голод. А уже когда поднадоест, вернуть подачу. Кто к нам зачем, туда мы его (ее) и пошлем.
Эта мысль неожиданно утешила Дежнева. Он не стал разбираться, в чем причина. Может, в его прожженном цинизме. А может, в поводе отсрочить разрыв. Последняя мыслишка трусливо мелькнула на краю сознания, но твердой рукой Стаса была изгнана следом за «диверсантом». Так или иначе, его отпустило, и он смог заглянуть в доставленные из приемного покоя истории. Стоило ему погрузиться в анамнез новой пациентки, как дверь отворилась, и в ординаторскую вкатилась розовощекая Мама Фрида с запотевших очках.
— Таки поздравьте меня, Станислав Борисович, в нашей семье ожидается пополнение, — с порога обрушила она новость.
Стас изобразил на лице самое испуганное выражение из доступных, и оглядел коллегу от растоптанных тапочек до расходящегося на необъятном животе халата. За что получил по ушам свернутой в трубочку историей второй пациентки.
— Не дождесси, охальник, — по-вологодски проокала старая еврейка. — Младшенькая моя второго ждет.
— Поздравляю, — выдал ожидаемое Стас.
— И тебе давно пора, — принялась за старое, но не стареющее, Фрида Марковна. — Вон, посмотри на Танечку нашу. И умница, и красавица!
— Не для нее мама ягодку растила, — ответил заведующий, пытаясь вчитаться в написанное.
— Ну и ладушки. Леша тоже хороший мальчик, — подвела итог коллега.
— Фри-ида Марковна, — простонал Стас. — Только вы не начинайте эти глупости. Вы прекрасно знаете, что я мужчинами не интересуюсь.
— Разве я говорила, что он для тебя хороший мальчик? — удивилась Мама Фрида, пытаясь на свет проверить качество протирки очков. — Он для Танечки хороший мальчик. Вон, они в коридоре очень мило беседуют. Но ты не расстраивайся, — она похлопала Стаса по плечу. — Авось, твой урюк тоже еще в чей-нибудь компот сгодится. "Ягодка", — фыркнула она.
— А почему я должен расстраиваться? — поинтересовался Дежнев, у которого в пятой точке внезапно образовалось шило. Причем, острием внутрь.
— Не должен, — согласилась коллега.
— Что, прямо посреди моего отделения? — уточнил Дежнев.
— В рекреации, — озабоченно закивала Мама Фрида. — Прямо у подоконника, у всех на виду. Беседуют, Станислав Борисович, беседуют они. А не что вам показалось с недосыпа, — укорила она заведующего. — Леша — хороший, воспитанный мальчик…
— Я всё-таки проверю, — уведомил Стас и покинул ординаторскую.
Он обнаружил воркующую парочку, где Фрида Марковна и обещала. Приглядевшись, заведующий понял, что ворковал только Алексей, голубь наш сизокрылый. А Таня стояла, как мешком по голове стукнутая.
— Алексей Витальевич, — окликнул анестезиолога Дежнева. — Вот всё бы вам охотиться не на вашей территории…
— Станислав Борисович, тут у вас такие нежные лани, — радостно ощерился в улыбке анестезиолог.
— Алексей Витальевич, — выкрутилась из-под его руки очкастая ординаторка, и ее коса метнулась за плечо, как ручная корба. — Если вы это про меня, то я вам не лань. И не нежная, — добавила она твердо.
