Аня прищурила глаза и зашипела:
– Будешь так лыбиться…
Подполковник резко перешёл в контратаку.
– И что? – не дал ей договорить он, и вызывающим тоном продолжил, намекая на её беспомощность. – Что вы сделаете, Анна Игоревна?
Девушка мгновенно вспыхнула и ещё больше прищурила глаза, а если бы была кошкой, то и уши бы прижала, но через несколько секунд эмоциональная вспышка уступила место опасению, а затем и логике. Ведь и правда – что она могла сделать? Впрочем, кое-что могла.
– Ну и ладно, – она отвернулась и надула губки, скрестив руки на груди.
Мужчина, сидящий на пуфике, снова улыбнулся, но на этот раз улыбка была самой обычной. Скосив глаза, Аня отметила, что ранее не видела, чтобы он так улыбался, и что простая улыбка ему идёт. Просто поразительно, что у душегуба может быть такая вполне приятная внешность.
– Ну, простите меня, простите. Давайте не будем ссориться, – в итоге сказал он.
Слова прозвучали примирительно, но чуть заметный налёт издёвки был. Он даже не пытался скрывать, что считает себя выше её, что его позиция сильнее, и что это он тут главный. Он просто нагло, показательно подчинял её.
Аня всё так же косила глаза, а Третьяков улыбался. В конце концов, она оттаяла. Во многом благодаря тому, что пока дулась – придумала кое-какой план. Она перестала дуться, положила изящные ручки на колени и расправила спину, тем самым ещё больше выделив грудь, и повернулась к Третьякову. Выглядела она потрясающе, да и лёгкий алкогольный дух, витавший в воздухе, говорил о многом, так что подполковник уже во второй раз с момента своего появления в этой комнате поймал себя на грязных мыслях.
– Раз нам работать вместе, то, может, перейдём на ты? – не особо на что-то надеясь, поинтересовался он, не дожидаясь пока она сама заговорит.
Ситуация требовала паузы, и Аня театрально её выдержала, стараясь максимально правдоподобно имитировать на лице сомнения и задумчивость, а главное – никак не выдать изумления, ведь она и сама намеревалась предложить то же самое.
– Ладно уж, – кивнула она, наконец. – Но ты моё имя знаешь, а вот я твоё – нет.
– Владислав, – сразу кивнул Третьяков. – А для близких друзей – Влад. Хотелось бы, чтобы мы стали близкими.
Фраза было очень двусмысленной, и Аня внутренне содрогнулась от этих слов и тона, которым они были сказаны, но сумела не показать этого.
– Так что дальше? Как будем работать? У тебя есть план? – вслух поинтересовалась она, проигнорировав его последние слова.
Влад, немного опустив лицо, оценивающе смотрел на неё исподлобья, под плотно сжатыми губами водя по зубам языком.
– Работы с «Рассветом» ты ещё не касалась, а именно она интересует нас больше всего…
– Не касалась, потому что боялась, – кротко, оправдываясь, перебила его Аня. – Я уже научена на собственном опыте, насколько опасно всё, что касается этой организации. В том числе и благодаря тебе.
Третьяков по-прежнему смотрел на неё исподлобья и при её словах в нём совершенно ничего не изменилось. По крайней мере, Аня не смогла выделить на его лице ни малейшей реакции на сказанное.
– Боялась чего?
– За свою безопасность, конечно же.
– А ты чего, даже без ствола, что ли? – на лице у него всё было по-прежнему, но вот в интонации проскочило удивление.
– Ну-у, да. Я как-то и не подумала… – задумавшись об этой оплошности, Аня слегка смутилась.
Несколько секунд Влад сверлил её взглядом, потом почему-то заметно оживился и заговорил.
– Да пофиг. Теперь он тебе и не нужен, – уверенно сказал он.
Глаза его почему-то заблестели.
– Короче, начинай влезать в его дела по «Рассвету», – продолжил он так, будто она только что ничего и не говорила. – Познакомься с отделом, который с ними работает, просмотри их заявки на поставки, даты поставок, места встреч, лиц, отвечающих за это и тех, кто реально их провёл. Особенное внимание удели тому, насколько объёмы запросов совпадают между собой и не менялась ли частота поставок, а также не делались ли замены среди ответственных за контакт лиц. Сверь всё, но делай это так, будто просто пришло время заняться «Рассветом». Не показывай своего интереса.
Он сделал паузу. Аня утвердительно кивнула, показывая, что всё поняла. Через пару секунд Влад продолжил.
– А вот дальше, насколько я помню наши с тобой инструкции, тебе придётся воспользоваться одним из двух путей: либо затащить его в постель, либо попытаться втереться в доверие через желание отомстить Штерну. Можешь даже обоими сразу.
При словах о постели Аня слегка покраснела, но ничего не сказала. Было странно, что она не почувствовала того негодования, которое ощутила, когда некоторое время назад нечто подобное ей сказал отец. Наверное, Гауфман действительно пришёлся ей по душе.
– Как действовать – выбирай сама, но никаким другим способом ты его за короткое время не раскроешь. Если ты провалишь эту задачу – нам придётся внедрять кого-то на очень долгий срок, а Игорю Алексеевичу это не понравится.
Аня вздохнула и смущённо потупила глазки. Затем стрельнула взглядом в Третьякова и снова сразу отвела их, чуть-чуть покраснев. Через десяток секунд она опять подняла взгляд на наблюдавшего за ней и ожидавшего чего-то Влада.
– Говори уже, – властно сказал он.
Она подняла лицо, на котором теперь не было заметно и следа смущения, и посмотрела ему в глаза. Третьяков вёл себя точь-в-точь так, как она себе и представляла, но настоящий ли это Третьяков? Он такой и есть по своей натуре или специально пытается играть перед ней определённую роль? Аня провела в Ольховке достаточно времени, чтобы слышать о том, насколько хитёр и коварен руководитель тамошней службы безопасности. Сам факт того, что Владов продолжил использовать его за пределами Ольховки даже после ситуации с Таней, красноречивее любых слов говорил о том, что способности Третьякова отмечены и оценены очень высоко. Кстати, может, и сцена с Таней была специально срежиссирована при участии отца? Впрочем, сейчас это не имело значения.
Продолжая смотреть на Влада, Аня сделала лёгкий вдох и приоткрыла рот, показав белые зубы, но тут же закрыла его. Она хотела что-то сказать, но то ли не решалась, то ли не могла подобрать нужные слова.
– Понимаешь, я… – начала она, слегка запинаясь. – Даже не знаю как это сказать…
Она подвигала плечами и шеей так, будто что-то сковывало её и ей очень хотелось освободиться. Выглядело это невероятно сексуально. Под конец этих движений она на секунду томно прикрыла глаза.
– Да говори же, чего ты тянешь?
Слова Влада были всё ещё требовательными, но голос прозвучал заметно мягче и заинтересованнее.
– То, что вы сделали с Таней… – Аня закатила глаза к бровям, как обычно делают люди, когда вспоминают что-то или подбирают слова.
