— Зря, она не давала мне сбежать от Петра, — я даже голову подняла, задохнувшись от негодования.
Мне не хотелось видеть ее, а еще больше я боялась за Дашу, что она попадет под влияние матери, с недовольством будет смотреть на отца, винить его в том, что она не оборотень. Да, Костя добрый, но он должен понимать, что его бывшая жена этого не достойна.
— Хорошо, — он коротко поцеловал меня. — Я пересмотрю планы. А теперь идем, хочу побыстрее увезти тебя домой, — я отступила от него, и Костя недовольно скривился. — Что это за балахон на тебе? — одно быстрое движение, и ткань полетела в сторону, сорванная быстрым резким движением. На мне осталась нижнее платье, тонкое, почти невесомое, но мой оборотень все равно был недоволен. — Нужно поскорее снять с тебя это дерьмо.
Я была только «за».
Он потянул меня за руку, собираясь увести, но тут раздался громкий, протяжный стон. Я невольно оглянулась в ту сторону, но ничего увидеть не успела, Костя подхватил меня на руки, прижал к себе и уверенным шагом пошел прочь с парковки.
Глава 17
Костя донёс меня до машины и только там поставил на ноги. Мне казалось, что город затих, успокоился, и мы с оборотнем остались одни на целом свете. Бывает так, что не понимаешь, где начинается чужое личное пространство, потому что оно уже давным-давно общее, разделённое на двоих.
Мигнули фары, щёлкнул замок, и Костя открыл мне дверь, чтобы усадить, но я, неожиданно для него и себя, вдруг вцепилась обеими руками в его рубашку, уткнулась лицом и начала всхлипывать. Мне казалось, что нервы успокоились, но стоило все вспомнить, как новая волна сшибла с ног.
— Всё в порядке, — Костя снова обнял меня, успокаивающе погладил по голове. — Всё закончилось. Я же уже говорил, что теперь мы будем вместе, и никто больше не посмеет сделать тебе больно.
— Я… Я не… Не из-за этого! — набралась смелости, подняла голову и призналась. — Я просто боюсь, что не смогу стать тебе нужной…
— Глупая, — он коснулся пальцем моего подбородка, не позволяя отвернуться. — Тебе нужны доказательства?
Я нерешительно кивнула, потом мотнула головой из стороны в сторону, чувствуя себя как игрушка, управляемая большим и строгим кукловодом. Мужчина ведь ждал определенного ответа, а я не могла сказать, чего хочу и что сейчас чувствую. И как же определиться?
— Залезай, — Костя легко подтолкнул меня, чтобы я забралась в салон. — Если тебе нужны доказательства моих чувств, то ты их получишь.
Прозвучало словно угроза, но я почему-то покраснела и юркнула в авто, чтобы тут же устроиться, пристегнуться, рвано вздохнуть, позволяя теплому, сладковато пахнущему воздуху ворваться в грудь. Меня волновали его слова, вызывали странную дрожь предвкушения, выгоняли все страхи из души. Да, я все еще опасалась мести со стороны тех, кого и в глаза не видела, людей Петра, но верила, что Костя найдет решение. Вадик мог встать на дыбы, требуя, чтобы я вернулась к нему или отработала взятые им деньги, но после всего этого. Разве мог родной человек так со мной поступить? Ни он, ни Настя не могли считаться моей семьей.
— Холодно? — Костя занял водительское место и положил руку на мое колено. — Ты вся ледяная.
— Нет, я просто. Просто устала за этот долгий день, — наверное, это была чистая правда.
Он больше ни о чем не спрашивал, и машина с визгом сорвалась с места, унося нас подальше от этого кошмара.
Мне хотелось говорить с ним, но я не знала, о чем.
Ночной город призраком пролетал за окном, оставляя позади то, что нам нужно было забыть. Пусть на сегодня, на один только день, на ночь, но я хочу почувствовать, что нужна ему. Оборотень не врет, мы будем вместе, но завтра на нас обрушится реальность — злая, жестокая, беспринципная. Светлана не простит моего, нашего счастья, а Вадик попытается и здесь найти для себя выгоду.
Но это будет завтра. Сегодня мы с Костей принадлежим лишь друг другу.
— Знаешь, что бы я хотел сейчас сделать? — вдруг произнёс мой любимый.
— Нет, — улыбнулась ему.
— Съехать с дороги куда-нибудь, где темно, тихо и пусто.
Вот как?
А знаешь для чего?
— Нет, — покачала головой, скрывая улыбку.
Я догадывалась, да и сама была бы не прочь немного сбросить пар, вот только предложить такое — рискну не скоро.
— Тогда мне обязательно нужно показать тебе одну поляну. Тут недалеко.
Машина резко развернулась, я вцепилась в сидение, смеясь от нахлынувшего на нас безрассудства. Костя был похож на совсем юного паренька, стремящегося доказать возлюбленной свои чувства. А я… Я была не против.
Город вдруг остался позади. Впереди — лишь темные стволы деревьев и дорога, ведущая в будущее.
Костя точно знал, куда везет меня, а я в предвкушении ерзала на месте, прикусывала губу и поглядывала на него, пытаясь хоть мельком поймать его взгляд.
Но так и не смогла, и только когда мы приехали, машина полностью остановилась, Костя выключил фары, повернулся ко мне и властно приказал:
— Иди ко мне.
Отголоски прошлой самостоятельности дали о себе знать, я покачала головой, улыбаясь, но понимая, что не собираюсь отказываться от своих желаний. Костя приподнял бровь, немного удивившись отказу, и протянул руку, чтобы коснуться моей щеки.
Я сама подалась ему навстречу, зажмурившись от удовольствия, и отпрянула, когда оборотень попытался обнять. Я пыталась играть, отчетливо осознавая, что все равно сдамся, проиграю под натиском нашего общего желания.
— Нет, — улыбка там и просилась занять свое место на губах, совершенно не соглашаясь с тем, что я сперва хотела ему сказать. Кое-что очень важное. — Давай поговорим.
— А если я сейчас не настроен разговаривать? — в голосе Кости я слышала многое из того, что испытывала сама, и в отличие от меня мужчина сдерживаться не собирался.
— Надо, — выдохнула, позволяя его руке скользить по моей ноге все выше.
Я уже почти забыла, о чем собиралась сказать ему. Может, он и прав, это все не имело ровным счетом никакого значения. По крайней мере, в эту самую минуту. Нам нужно расслабиться, нужно понять, что мы созданы друг для друга и больше не расстанемся, никуда не денемся. Потом будут разговоры, тяжелое привыкание, ссоры и примирения, а сейчас.
Он неожиданно отстранился. Да не просто. Качнул головой, вышел из машины, хлопнув дверью. Я подумала, что переборщила и у моего любимого не выдержали нервы. Стоит быть осторожнее, особенно когда только недавно было так плохо и тяжело.
На какое-то время я повисла в мыслях, что плохая и никому не нужная, но Костя и тут спас меня. Пассажирская дверь с моей стороны открылась, и он загадочно мне улыбнулся.
— Не хотела идти ко мне, теперь выходи.
