Кажется, моя защита была слишком очевидной, но я не могла с собой ничего поделать. Первой реакцией было желание выпроводить эту женщину и заставить хоккеистов поверить, что все это выдумки и сказки. Только так мы все сможем выжить.
В то, что эта женщина на нашей стороне, не верилось ни на секунду. Она просто решила использовать меня и команду, чтобы доставить Муну проблем, раз тогда поймать не удалось. А если что пойдет не так, то нас просто уберут.
Катя мне рассказала все, что произошло в подворотне, как волк угодил в ловушку этой стервы. А еще назвала ее очень хлестко — Плеткой. От одной клички по моей коже шли мурашки.
Если женщина была мучителем Муна в изоляторе и из-за нее у него невыносимость прикосновений, то она точно оборотень. Не люди же издевались над сверхами, верно?
А еще устраивает гонения среди людей? Поднимает волну? И кого использует? Промывает мозги горожанам?
— Тебя не пугают окровавленные трупы? А ведь ты будешь на их месте, когда Мун наиграется с тобой, — говорила вражина с притворным участием.
Хоккеист подобрался на стуле и пододвинулся ко мне, обхватил мое лицо ладонями и повернул к себе:
— Вчера она показала нам реальный оборот. Прямо на моих глазах мужик в клетке превратился в чудище! Санни, это не человек, — покачал головой Паша. — Он даже не умер после пулевого в живот!
Слова Паши разбередили воспоминания мужчин, и они убежденно закивали. Один тренер напряженно стоял, не сводя глаз с Плетки.
Если я сейчас скажу, что она оборотень, нам крышка? Она обернется и растерзает всех? Или у нее есть оружие и она просто нас перестреляет?
С рук точно не спустит, она же больная — столько лет мучить людей в изоляторе! Катя сказала, что от ее рук пострадали сотни гибридов, так что ее ничего не остановит. Может, узнать, что она задумала? Явно открыла охоту на монстров, хотя сама — худшая из них.
Похоже, остаться в стороне не получится. Я слишком крупно влипла в этот мир оборотней.
ГЛАВА 79
Только одно хорошее светило в этой ситуации, словно одинокая звезда на темном небе: я поняла, что окончательно перегорела к Паше.
Хоккеист положил руку на мое колено, и я без колебаний сбросила загребущую конечность.
— Что такое? — шепот возмущения будто назидательно дернул меня за ухо, бывший изменился в лице.
Похоже, для него вопрос нашей разлуки был в оборотнях, а вот для меня… Я только что поняла, что это было решение Паши уехать одному.
Когда напротив меня сидела Плетка, враг Муна, когда от страха за него сводило руки, я поняла, что уже не злюсь на оборотня за “разведение мостов”. Рано или поздно я бы открыла глаза на нелицеприятную черту хоккеиста.
Горько было признавать, но, похоже, мы оба любили друг друга недостаточно.
Но сейчас не время и не место выяснять отношения. Нужно спасти и команду, и стаю. Я не супергерой, но кое-что попытаюсь сделать.
— Элеонора…. — обратилась я к женщине.
— Да? — тут же участливо спросила она.
До чего противно притворная!
– Я могу кое-что вам показать?
— Показать? — Кончик носа женщины дернулся, будто она принюхалась к градусу лжи в комнате.
Точно оборотень!
— Да. — Я в притворном смущении опустила взгляд в пол и сказала: — Вы же разбираетесь в оборотнях? Посмотрите, что у меня на бедре?
— Укус? — Тут же уголки губ Плетки поползли вверх, как у клоуна из ужастиков, а глаза загорелись интересом.
Женщина медленно встала из-за стола и пошла ко мне, а я всеми силами удерживала себя на месте, чтобы не начать отступать. Когда Плетка остановилась рядом, то вскинула руку и дотронулась тыльной стороной ладони до моего лба:
— Горячки нет, — с видимым разочарованием отметила себе под нос она и с сомнением посмотрела на меня, словно догадывалась, что я вру.
Я вспомнила отпечаток зубов на руке и машинально подняла руку, чтобы посмотреть, остался ли след. А что, если бы тогда он прокусил руку? Почему на лице Плетки промелькнула реакция удовольствия? О какой горячке она говорила?
Чертов ненормальный мир оборотней!
Мужчины забеспокоились после наших слов:
— Тебя укусили?
— Где?
— Что еще он сделал? — последний вопрос, конечно, был от Паши.
Один тренер хмуро наблюдал за всем в полном безмолвии.
Внезапно Плетка дернула меня за руку и поднесла ее к глазам, заинтересовавшись следами зубов на руке — они все еще виднелись красным пунктиром зубов.
— Так тебя действительно укусили, — протянула она, с интересом покосившись на мое бедро. От выражения ее лица затошнило — так выглядят садисты, предвкушающие вскрытие бедного животного.
— Не посмотрите? Это беспокоит меня. — Я сделала вид, что совершенно не замечаю больной реакции женщины.
Та все еще не сводила глаз с моего бедра, но в ответ на мои слова кивнула.
И я тут же, пока не передумала, пошла на выход и попросила тренера, который все еще налегал спиной на дверь:
— Ренат Богданович, пропустите, пожалуйста!
Тренер переводил быстрый взгляд то на меня, то на Плетку, будто прикидывал, стоит ли отпускать нас. И я заглянула ему в глаза и подмигнула, надеясь, что он поймет намек.
Нехотя, с черепашьей скоростью, тренер открыл нам путь.
ГЛАВА 80
— Мы могли бы попросить мужчин выйти, — замерла на пороге Плетка, с намеком оборачиваясь назад.
Черт, вот везде зацепится как репейник! Как увести ее оттуда?
— В конференц-зале панорамные окна, с улицы все видно. Я предпочла бы более закрытое место, — пожала плечами я и пошла по коридору.
Ведь Плетке нужна я? Так пусть идет, что к хоккеистам привязалась? Хотя, кажется, я уже догадывалась зачем.
Мун не переносит прикосновений. Я — его исключение из правил. Каким-то образом Плетка узнала обо мне и хочет ударить оборотня побольнее. Так, чтобы знакомые мне люди оказались под угрозой растерзания именно волком.
Зараза какая! Хочет ударить побольнее, так, чтобы мучился морально. Мечтает показать звериную натуру монстра, чтобы сыграть на его слабом месте и перечеркнуть любую возможность счастливого будущего.
Похоже, Плетке доставляют удовольствие все извращенные мучения мира, в том числе и моральные. Ее цель — терзать душу Муна и устроить ад и без стен изолятора, наблюдать за агонией мужчины.
