Пускай на карте станет меньше белых пятен морякам,Но мира одного, в котором мы вдвоём, вполне хватает нам.Любовью не назвать то чувство. что горит дотла.Наша любовь же тлеет медленно, спокойно, и будет греть с тобою нас всегда.Гибель не страшна.
Рядом со стопкой книг я замечаю четыре батарейки, удерживающие своим весом загнутые уголки карты метро округа Колумбия, на обороте которой нацарапана схема замкнутого электрического контура аккумуляторного элемента.
И еще записка.
От Джека.
«Что, если красная линия не является для нас конечной? Что, если это только начало?»
Я опускаюсь на стул, где прежде сидел Джек, изо всех сил пытаясь понять смысл происходящего. Медленно, но верно послания, стихи, карты и батарейки начинают складываться в единую картину, и перед моим мысленным взором встает план Джека – точнее, путь, который он так тщательно продумал.
Если я права, то точно знаю, где его искать.
* * *
Я сижу одна в вагоне метро, без какого-либо оружия в кармане. Поезд мчится по рельсам, и я всматриваюсь в черноту под улицами Вашингтона. Сигнал на такой глубине не ловит, поэтому в ухе у меня звенящая тишина. Поппи, наверное, в ярости. Или в ужасе. Может быть, и мне следует разделять ее чувства? Насколько хорошо я на самом деле знаю Джека, исключая несколько недель шпионских игр, повторяемых нами из года в год? Не принимая в расчет наши споры о трагических любовных историях, мои намеренные промахи и его случайный флирт, пока он еще достаточно силен, чтобы смеяться надо мной?
Это просто безумие.
Джек убивает Эмбер. Я убиваю Джека. Хулио убивает меня. Эмбер убивает Хулио. Таковы правила игры. Таков привычный миропорядок. Джек просто тронулся умом от желания сбежать от Геи, Кроноса или еще чего-нибудь в этом роде. Безумие с его стороны думать, что правила действуют не для всех нас.
Разве не так?
Я выхожу на платформу станции Уитон. Это конечная остановка поездов на Красной линии – и самая глубокая станция в Вашингтоне, расположенная на уровне семидесяти метров под землей. Именно сюда в отчаянной попытке оторваться от меня сбежал Джек во время нашего первого знакомства.
Воздух в туннеле метро затхлый и теплый, и все же Джек был здесь. Я в этом уверена. Людской поток упрямо и медленно ползет по эскалаторам до уровня земли, и когда я наконец-то пробиваюсь наверх, уже совсем стемнело.
Я поднимаю нос по ветру. «Джорджия- авеню» – сообщает мне уличный знак над головой, но ни один из этих домов, магазинов или ресторанов не выглядит тем же самым, как в моих воспоминаниях. Мое внимание привлекают мерцающие огоньки строительной площадки на противоположной стороне улицы. Прежде здесь был торговый центр, и, судя по всему, скоро на его месте появится другой. То, что Джек привел меня сюда, кажется одновременно и трагически неправильным, и совершенно оправданным.
«Что, если это только начало?»
У меня в ухе потрескивают статические помехи, когда сигнал Поппи возвращается. Должна же быть причина, по которой Джек оставлял мне зашифрованные сообщения глубоко под землей, где Поппи не могла их увидеть. Как будто он пытается поделиться секретом. Или сам хочет побыть в одиночестве. Может быть, он прячется не только от Стражей Кроноса.
Я зажмурилась, чтобы прогнать страх. Воспоминания о ледяных руках Ноэль и ухмылке Дуга нахлынули на меня с новой силой.
Я принюхиваюсь и улавливаю запах Джека в воздухе. И выключаю свой передатчик.
16
И лишь теперь очнулись наши души…
Флёр
Запах Джека просачивается из подземной парковки под щерящимся перекладинами остовом того, что вскоре станет новым торговым центром. Сквозь сетчатый забор на краю строительной площадки я замечаю кусочек рукава его толстовки. Сам Джек скрывается за бетонным барьером, и я инстинктивно тянусь за ножом и в очередной раз вспоминаю, что его при мне больше нет. Тогда я наклоняюсь, чтобы поднять разбитую бутылку.
Наступаю ботинком в неглубокую лужу и вижу, как Джек вздрагивает. Но не встает с холодной, влажной земли. Его рука подергивается, и ему едва удается удерживать себя в вертикальном положении.
Шагая осторожно, я приближаюсь к ограждению и соскальзываю вниз по бетону, так что мы оказываемся сидящими спина к спине. Я откладываю разбитую бутылку на пол, вне досягаемости. Нам обоим известно, что разделяющие нас шесть дюймов бетона и проволочный забор – не более чем предлог не убивать Джека. Мы оба понимаем, как должна закончиться эта ночь.
