- Надежда, я отправляла тебя на хоккей, чтобы ты там посмотрела на настоящих мужчин и сделала выводы. Вместо этого ты притащилась на унылое мероприятие в компании стареющего бюрократа. Я разочарована.
Голос она при этом и не подумала понизить, и я поняла, что либо сейчас сгорю от стыда, либо прямо не сходя с места задушу бабулю. И отнюдь не в объятиях. Это я привыкла к её эксцентричным выходкам, Антон же лицо к моей ба непривычное, к тому же мужчина, а у них психика хрупкая. Но я не успела открыть рот, чтобы шикнуть на родственницу, как лицо с хрупкой психикой хмыкнуло за моей спиной и с явной улыбкой в голосе произнесло:
- Анастасия Викторовна, вы всё так же прекрасны и проницательны.
Я тут же прокрутила в голове вчерашний разговор в кафе и могла поклясться, что имя ба не называла. Да и при чем тут тогда «всё так же»? Но влезать с вопросом не стала, предпочитая затаиться, вдруг получится перевести внимание бабули на Антона.
- Ну, хоть комплименты говорить научился, уже хорошо, - чуть высокомерно кивнула она, вновь переводя взгляд на меня. Блин, не получилось…
- Антон Николаевич, простите, мы на минутку, - я подхватила ба под руку и, не дожидаясь заверения Васильева, что он нас подождет, прямо вот не сходя с этого места, настойчиво потащила её за угол. Благо, встретились мы не посреди зала. – Ты что творишь?!
- Я? – Бабуля приподняла идеально выщипанные брови. – Разговариваю со старым знакомым, а вот ты какая-то нервная. И что за вид? Ты решила податься в секретутки?
За углом кто-то хмыкнул, пытаясь сдержать смех, я только закатила глаза. Надо было уходить подальше.
- Я тут по делу, и костюм нормальный, не придирайся.
- Костюм у тебя из разряда «я слишком умная, чтобы хотеть замуж, но если позовут, побегу», кстати, твой спутник в этом плане бесперспективный, кобель ещё тот.
Нет, правильно, что подальше не отошли, нечего уши греть на чужих разговорах. В этот раз упоминаемый кобель никак свое присутствие не обнаружил.
- Ба!
- Ой, всё! – Бабуля тяжело вздохнула, покачав головой в досаде. – Чувствую, правнуков от тебя не дождешься. Вечером позвонишь, у меня к тебе серьезный разговор.
И, не простившись, с видом королевы в изгнании покинула меня, направившись к старой обезьяне. Я ничуть не удивилась, увидев бабулю в компании подружки. Тем более, что именно Маргарита Львовна преподавала на кафедре гуманитарных наук и искусств, так что выставка как раз по её части. А мою ба она прихватила не иначе как в наказание за вчерашний проигрыш в карты, насколько знаю, скептическое отношение к современной живописи у меня наследственное.
Антона на том месте, где оставила, я не нашла, поэтому активно закрутила головой в поисках пропажи. Нашелся он неподалеку в компании двух дам и мужчины пенсионного возраста, который изо всех сил пытался убедить, что ему не больше пятидесяти. Наверное, с этой целью зачесывал длинные реденькие волосы на сияющую, как маяк в ночи, плешь. Дамы тоже выглядели довольно забавно, одна куталась в меховую накидку (представлю, как она в ней вспотела, в зале было, прямо скажем, не холодно), вторая стояла, ненатурально изогнувшись, в намотанном на шею шифоновом шарфе, свисающем чуть не до колен. Мне почему-то сразу припомнилась Айседора Дункан. Впрочем, шарф был единственным штрихом, роднившим эту даму с танцовщицей.
Влезать в разговор показалось неудобным, поэтому, дождавшись, когда Антон на секунду поднимет на меня глаза, жестами показала, что пойду прогуляться по залу. В ответ получила неодобрительно нахмуренные брови и решила считать это за положительный ответ.
К экспонатам я особо пристально не присматривалась, боясь, что некоторые из них могут надолго отпечататься в сознании, но все же из уважения к их создателям и просто правил хорошего тона задерживалась на несколько секунд, не забывая при этом искоса посматривать по сторонам. Хоть бы знать, чего ждать и кто на подозрении.
Перед одной картиной в жизнерадостных желто-оранжевых тонах я все-таки остановилась, слишком уж удобно она висела – отсюда прекрасно просматривался весь зал. И поняла, что Васильева нет. А вот это уже странно, не мог же он меня тут бросить…
- Меня ищешь?
Я подпрыгнула, едва сдержавшись, чтобы не вскрикнуть, когда Антон, каким-то образом оказавшийся за спиной, тронул моё плечо.
- Ты! – Орать я поостереглась, поэтому только шипела. – С ума сошел так пугать?!
Он, явно не ожидавший такой реакции, виновато улыбнулся:
- Извини, не думал, что ты такая нервная.
- Станешь тут с вами нервной…
- Ладно, понял, больше так не делаю. Ничего?
Я с трудом сдержалась, чтобы не прижать руки к груди, проверяя, там ли сердце или всё-таки выскочило:
- Нет. А сказать, к кому присматриваться, ты не мог?
- Тогда бы нарушилась чистота эксперимента. Ладно, поехали отсюда, а то мне некоторые картины сниться будут, я же стареющий бюрократ, могу такого и не перенести.
Он провел меня в фойе и помог одеться.
- Кстати, откуда ты знаешь мою бабушку?
- Шутишь? Кто же из закончивших наш универ не знает Никонцеву?!
На улице чуть потеплело, под ногами начала расползаться ледяная каша, натянуло туч, и с неба посыпался мелкий снежок, подгоняемый ветром. В общем, мерзковатая погода. Поэтому до машины, даром, что припарковаться получилось только на соседней улице, добежали почти рысью.
- Значит, она у тебя преподавала?
- Ага, три года. Её все мои одногруппники боялись до судорог. Железная дама.
Что есть, то есть. Ба у меня лингвист, уважаемый и крайне востребованный специалист по английскому, да ещё и с конкретным таким уклоном в естественные науки. Сколько себя помню, в доме она говорила в равной степени как на русском, так и на английском, так что проблем с языком у меня не было никогда. И хотя бабуля утверждала, что мне прямой путь по её стопам, сама я так не считала, из-за чего восемь лет назад, когда заканчивала школу, разразился семейный скандал. Своё право учиться на ветеринара я отстояла в тяжелом и неравном бою, бабушка отступила, но не смирилась. И теперь, не иначе как в отместку, всё пыталась пристроить меня замуж. Объясняла это тем, что чем быстрее сбегаю в ЗАГС и рожу детей, тем скорее пойму, чем на самом деле стоит заниматься в жизни, и брошу свою убогую ветеринарию, отдавшись в объятия лингвистики. Всерьез мою профессию она не рассматривала, иногда пускала шпильки насчет потрошительницы и вивисектора. Меня они поначалу обижали, а потом смирилась. Зато не приходится ходить на ненавистную работу, я бы уже давно кого-то из студентов прибила, а так тружусь себе потихоньку с удовольствием.
- Еще раз извини, что напугал. Я забыл, что ты только вчера получила моральную травму.
Он как раз притормозил на светофоре и повернулся ко мне, глядя серьезно и с долей вины в глазах. Если до этого я бы в ответ огрызнулась, то теперь только смущенно передернула плечами:
